Страница 93 из 115
Различия всё же были существенные. Хвост, хоть и имел обычные юношеские мышцы, но до Гребня недотягивал. Тот был как сжатая пружина. Грудь, пресс проработаны до идеала быстрых скоростей. Ноги, зад тоже не дотягивают до серёгиных стандартов. В общем, фух! Задышалось как-то легче.
— Как тебя звать-величать без всяких кликух? — резко спросил парня.
— Не помню… Хвостом всегда звали, — обескураженно ответил он.
— Но, ты же не всю жизнь здесь находился? В школу то хоть пришлось походить?
Наморщил лоб с натуги и что-то вспомнил, даже заулыбался.
— Помню учительницу, молодую совсем. Про зверушек разных рассказывала.
— Твою мать… А в каком классе ты последний раз учился?
Парень помнил ещё уроки рисования и древней истории, которую обычно проходят в пятом классе. Пионерские песни он тоже помнил. Значит, его похитили где-то в двенадцать лет. Офигеть, сколько он уже в неволе пребывал!
Хвост после разрешения одеться заметно повеселел мордой. Наверное, ожидал, что что-нибудь зверское над ним сотворю. Прежде чем заняться с ним трупом упыря, решил подготовить рабов к освобождению. Резко такие дела не делаются. Можно получить неожиданные эксцессы. В сопровождении Хвоста спустился в подвал. Клетка, где раньше находился Киря, была уже пуста. Оставив своего подручного за дверью, вошёл в камеру с рабами.
Худые, голые подростки испуганно жались друг к другу и казались сбившимися в стайку беззащитными зайцами. Киря лежал на спине и тихо постанывал.
— Как он? — спросил, показывая на него.
— Не работник, — тихо произнёс Акела, опустив глаза, — Ногами не может двигать.
— Кирь, слышишь меня? — позвал его.
Измождённый парень открыл глаза и с трудом повернул голову.
— Кто ты? — чуть слышно прошептал он.
— Чикин кореш. Ладно, потом плотно пообщаемся, — и, обращаясь уже ко всем присутствующим, сказал, — Значит, так, парни. Для вас имеется несколько радостных новостей. Первую вы уже знаете — ваш мучитель Индюк благополучно сдох. Вас всех мне удалось выкупить за кое-какую услугу. Короче, все будете свободны при одном условии — никому и ничего не рассказывать: ни родителям, ни милиции, ни даже друзьям. Проговоритесь, мне секир-башка, ну и вам тогда тоже не поздоровится, где бы вы не находились.
— Какие у нас родители? Детдомовские мы здесь все… Никому, не нужные, — пробурчал недоверчиво Акела.
— У меня есть бабка родная. В своём доме живёт, — не согласился с ним Мумс.
— Короче, план такой. Вас отвезут на новое место, подальше от этого стрёмного. Подкормят, подлечат. Потом раздадут по родителям и пристроят в хорошие руки…, - не смог закончить речь, так как подростки с воплями и плачем бросились ко мне и принялись целовать руки, прижиматься, как телята, скакать и обниматься между собой.
У самого от такого зрелища комок к горлу подступил. В дверь обеспокоенно заглянул Хвост.
— Шмотки ихние принеси, — скомандовал ему.
— Ещё одно условие — на переходный период слушаться меня беспрекословно, — заявил я, дождавшись, когда сопли-вопли-слёзы и прочие эмоции хоть немного утихнут.
Зайцы обрядились в свою прежнюю рабочую робу, сапоги и с энтузиазмом транспортировали труп своего бывшего хозяина в багажник Волги. С собой я забрал относительно крепких Акелу и Удава, а остальных пока оставил под замком. Опасался, что слоняющиеся по усадьбе подростки могут попасть под плохое настроение Децала. Подумав ещё немного, велел пацанам притащить и загрузить в машину Багиру и Мумса. Пусть айболит и ими займётся.
Хвост вёл машину умело, а я занялся собеседованием с детдомовскими ребятами. Все они оказались из одного учреждения где-то под Тулой. Попали в индюшачий ад за обычные ребячьи косяки и прочее плохое поведение около года назад. Узнать бы ещё, кто именно продавал их маньяку: сам директор, или какой-нибудь нижестоящий клерк. Знали они только имя-отчество своего бывшего директора — Олег Евгеньевич. Свои данные они прекрасно помнили. Акела оказался Яновичем Сашей, а Удав — Копытовым Колей. Оба пятьдесят восьмого года рождения. Неожиданно выяснилось, что Мумс оказался Максимом Оболенским, пропавшим внуком Авдотьи. Порадовался про себя за свою великовозрастную подружку. Если честно, уже и не надеялся, что её внучок отыщется среди живых.
Узкая асфальтированная дорога попетляла по тёмному лесу и неожиданно выскочила к широкой автотрассе. Минут через двадцать мы уже подруливали к главному корпусу правдинской больницы. Хвост забежал в приёмное отделение, но скоро вернулся и отбуксировал нашу тачку к неприметному, отдельно стоящему зданию. После недолгого ожидания отворились ворота, и Волга вкатилась в бокс. Подошедшие работники озадачились нахождением покойника в багажнике и начали нехорошо посматривать на нас, но появившийся в белом халате доктор в типичном своём обличии с очками и с небольшой узкой бородёнкой развеял их сомнения. Труп упыря в трусах успешно перекочевал в мертвецкую на каталке. Доктор получил из рук Хвоста конверт с понятным содержимым и в ответ передал листочек с медицинской писаниной и печатями. Я попросил эскулапа в счёт наших хороших отношений принять на лечение двух подраненных зайцев и сделать всё, как надо. Подогнали машину снова к приёмному отделению и выгрузили Мумса и Кирю на носилки подбежавших санитаров.
По дороге обратно велел Хвосту завернуть в Родные Просторы. Поднялся к Таисии, забрал у неё ключи от своей квартиры и кое-какое максово шмотьё, в своё время надыбанное у Авдотьи. Преобразился в нормальный прикид. Пригодились адидасовские кроссовки, подошедшие по размеру. Затем спустился за двумя зайцами и заселил ими жилплощадь. Подростки получили от меня распоряжение подготовить шесть спальных мест. Показал им, где хранится постельное бельё. Естественно запер их. Зайцы не возражали, кайфуя от телевизора, ванны и прочих полузабытых элементов свободной жизни.
А индюкова дача, оказывается, находилась недалеко от Простор, в составе того же садоводческого товарищества ментовских шишек «Звезда». Не повезло тем пацанам, пытавшимся сбежать из ада. В сторону леса надо было драпать, тогда и спаслись бы. Хвост мне поведал об этой эпопее неохотно, ибо сам был непосредственным участником ловли сбежавших зайцев.
Выправленную в больнице справку отдал бате, а с оставшимися двумя зайцами решил также провести собеседование. Детдомовские Муха с Тапычем превратились в Ныркова Мишу и Столярова Серёгу, на год младше Саши с Колей. Провёл дополнительную накачку малость тупорылистых мозгов юнцов по неразглашению месторасположения индюшачьего гнезда. Даже заставил каждого из них поклясться животрепещущими органами, что никто никуда не проболтается.
Отец отстегнул на первое время, на моё и заячье содержание почти три сотни деревянных. Попрощался с ним, пропустив мимо ушей родительские напутствия и погнал радостно-возбуждённое заячье стадо загружаться в Волгу, кстати переданную мне в полное владение, в нагрузку к Хвосту. Под весёлый гомон подростков машина тронулась в путь.
Мне, как главарю стихийно возникшей банды, теперь предстояло разрешать множество вопросов по их размещению, кормлению, оснащению нормальными шмотками и прочая, прочая, прочая. Было бы лучше забросить Максимку в объятия его бабули и сбросить туда же часть детдомовских, не просвечивайся это место непонятными наблюдателями. Будем надеяться, что эти люди от отца Инны, а не от генерала Чебурекова. К детдомовским надо постараться никого из социальных органов не подпускать. Кто-то из них непременно расколется. На то, чтобы договориться с доброхотами взять в свои семьи почти взрослого зайца потребуется уймище времени. Наобещал-накукарекал, попугай гамбургский. Как же меня угораздило так вляпаться в это дерьмо!