Страница 102 из 115
К микрофону, установленному на небольшом подиуме, вышел полный представительный мужчина, как потом выяснилось, председатель областного совета ДСО «Урожай». Он поздравил всех участников и зрителей с началом состязания, пожелал успехов и победы достойным. Потом подошел коренастый мужчина с волевым лицом, которого присутствующие встретили особенно восторженно. Им оказался один из сильнейших шахматистов Подмосковья и общества «Урожай» гроссмейстер Ратмир Холмов. Он посетовал, что не сможет в этот раз принять участие в соревнованиях, но пообещал по возможности следить за турниром и оказывать содействие организаторам. На правах принимающей стороны выступил капитан нашей группки Шумилов. Он немного растекся словесами о высокой чести, оказанной санаторию. Больше всех трындел ни о чем. Закончил торжественную часть сухенький старичок, судья этого турнира. Он долго рассказывал о всяких правилах, которые должны соблюдать участники во время турнира, а потом объявил о начале игры и пригласил занять свои места.
На столике, за который я сел, так и осталась висеть табличка с фамилией Николаев Ю. А. (1р.). Против нас сегодня играла команда Ступинского района. Напротив меня уселся молодой парень с измученным интеллектом лицом и с фамилией Романов Р. Р. Тоже перворазрядник. Поприветствовали друг друга рукопожатием. Парень с каким-то ужасом уставился вдруг на меня, а когда заметил мой взгляд, поспешно отвел глаза. Я не удержался и немного схохмил:
— Слушай, Рыры, может быть, сразу сдашься? Силы сэкономишь.
Парень сглотнул и нервно покачал головой в отрицании. Чего опять со мной не так?
По команде старичка ассистенты подскочили к столикам и включили часы. Я играл черными. Чего-то Рыры долго тормозил с первым ходом, а потом как-то неуверенно двинул слоновью пешку. Я ему такой же пешкой навстречу. Ага, английское начало. Парень нервничал, потел, часто ошибался и на двадцать третьем ходу сдался. Он рассеянно поздравил меня с победой и быстро умотался восвояси. Я на всякий случай ощупал лицо. Вдруг клыки выросли, или там рога.
Времени на игру было затрачено полчаса. Я самый первый на турнире освободился. Народ лениво прогуливался по разрешенной части зала, наблюдая за игрой. Больше всего скопилось возле моего столика. Обслуживающий нашу команду на стендах Лёха утирал пот на лице. Не давал я ему присесть своими быстрыми ходами. Вовка сидел против какой-то сикилявки с хвостиками на голове. По всему выходило, что его уверенно ставят в позу «раком», не выходя из дебюта. Дядя на первой доске со ступинским кандидатом такого же возраста сражались пока на равных. Жека белыми разыграл испанку с неясными перспективами против длинного, худого и очкастого второразрядника. Дождался подхода судьи, зафиксировавшего результат, и удовлетворенно зевнув, обратился к Лёхе:
— Посмотри на мою морду. Там все в порядке?
Лёха придирчиво осмотрел ее и ответил:
— У тебя чего-то с глазами. Странные они какие-то.
Ладно. Сам разберусь. Потопал в туалет. Там нашел зеркало над умывальником и уставился туда.
Ёперный детонатор! Змею и Жеке за такую подставу положена самая мучительная смерть без наркоза. А перед смертью я им обоим ещё пооткручиваю яйца. Короче, когда я смывал перед турниром с морды макияж, каким-то образом тушь на ресницах осталась. А эти подлые гады умолчали о таком косяке. Вот таким Элисом Купером и позорился перед достопочтенными советскими шахматистами.
Злым собаком вернулся к столикам. Змея уже вышибли с дыркой от бублика. Сикилявка постаралась. И он бродил меж столиков в образе отвергнутой любовницы с печальной и кривой улыбочкой. Некстати он мне попался. Вытащил его за шкиряк в туалет и разрядился на нем, как Тузик на британском флаге. Пацан ускакал от меня на полусогнутых.
На оставшихся досках в нашей команде царило равновесие. Попросил Лёху подменить себя пацаном из своих, чтобы пойти и привести моего друга. Потом мы втроем двинули к Лидии возвращать змеево естество и повздыхать насчет тортика, который у ней был замечен.
Возвратились в турнирный зал где-то через полчаса. Жека встретил нас с довольной лыбой. Разделал он своего дохляка под орех. У дяди положение было, наоборот, очень сложное. Не смертельное, но и не вызывающее приятных чувств. Ступинский кандидат играл остро и смело. После сделанного сорокового хода Шумилов поднялся из-за стола и подозвал меня. Далее последовало то, что повергло меня в глубочайший шок. Он предложил мне подменить его на первой доске, ссылаясь на срочные и неотложные дела. Правила турнира позволяли нижестоящим по рангу членам команды подменять в любой момент старших товарищей. Обратное невозможно. Если учесть, что он решил слинять, наворотив тяжеленную позицию на доске, то понятно было мое состояние. Ещё даже не получив моего согласия, директор шустро умыкнулся из поля зрения. Его соперник порозовел от счастья, предвкушая победу и уже сделал шах ладьей моему, то есть дядиному королю.
Что тут будешь делать с этими родственничками? Не присаживаясь, убил задиристую фигуру. Соперник тут же сделал ответный ход. Я тоже, придумав заодно, как обострить позицию и тем самым попытаться спасти партию. Мужик задумался. Подошел судья и выгнал Змея за ограду. Это хорошо, что не признал участницу, а то бы огребли нехилый скандал. Жека и Лёха остались со мной. Лучше бы и их тоже прогнали. Гудели как два овода вокруг сортира.
Вскоре у меня внезапно образовалась проходная пешка. Соперник кинулся восстанавливать исчезнувшее преимущество. Сдвоенные пешки в центре позволяли на это надеяться. Но мою хитрую задницу не так просто взять на абордаж. Через несколько ходов кандидат залился потом, а после моего хода неудержимой проходной пешкой остановил часы. Судья зафиксировал победу Шумилова моими руками под раздавшиеся аплодисменты публики. Видок был у соперника, как у кота, обнаружившего изменение своего полового статуса после посещения ветклиники.
Директора все равно пришлось искать, так как ему нужно было подписать итоговый протокол командной игры. По пути меня нагнал Лёха и настоятельно просил прийти в бассейн часам к шести. Пацаны там чего-то обсуждать соберутся. Я вообще-то хотел в Просторы сгонять, зайцев проведать. Ладно, не убегут они в лес. Да хоть бы убежали.
Дядя обнаружился у себя в кабинете и долго радовался «своей» победе. Я немного обозленный состоявшейся подставой толсто намекнул ему насчет празднования в ресторане. На что он мгновенно согласился. Как раз наступило обеденное время. На выходе из дворца обратили внимание на появившийся большой стенд с турнирной таблицей. Наши результаты уже были отмечены. Неожиданно к входу подъехал красный Москвич, из нутра которого показались Андрей Макаревич, Саша Кутиков и Серёга Кавагоэ. Водилой оказался немногословный инженер группы Саша Котомахин.
— Принимайте гостей! — с улыбкой провозгласил Андрей, увидев нашу компанию.
Досада лёгкой тенью коснулась дядиного лица, но он быстро справился с собой и с добродушной улыбкой поприветствовал пришельцев рукопожатием. К церемонии приветствия присоединились я и знакомые музыкантам по текстильщицкому сейшену Змей и Жека. Машинисты всё-таки клюнули на мой звонок и решились прибыть в Рощу, чтобы обсудить напрямую с директором условия сотрудничества. От предложения заморить червячка с дороги они не отказались и охотно влились в нашу стайку, целеустремлённо двигавшую своими конечностями по направлению к ресторану.
Организовали себе восьмиместный стол и удовлетворились рассольником и бифштексом с тушёной капустой из меню комплексного обеда. Для гостей Шумилов заказал бутылочку Ркацители. Как я понял, дядя мои аргументы вполне всосал и даже успел их творчески переварить. Переговоры свелись к тому, что Машинисты составят основу нарождающегося ВИА, формально оставаясь самостоятельной группой. Они должны будут отдавать часть своего времени на подготовку второго состава из наших музыкальных ребят и, конечно же, на собственные репетиции. Обговорили квоты по времени на выступления МВ по своим каналам, и что все дивиденды они в таком случае могут оставлять себе. Обычным образом они работают в качестве нашего ВИА и получают обычную зарплату, концертные и прочие премиальные выплаты.