Остров с призраками

На лесном тихом полустанке, где от шпал пахло разогретым на солнце креозотом, путешественников встречал лесник Иван Петрович. Глядя на его длинную согбенную фигуру, никогда не подумаешь, что он мог один, «вступив в схватку с тремя вооружёнными браконьерами, скрутить их», как о нём писала районная газета «Трудовая новь». И только зелёная фуражка, похожая на пограничную, но с кокардой из дубовых листьев, придавала ему нужную солидность.

– Здорово, парни, – сказал лесник и крепко по-мужски пожал всем руки. – Как добрались?

– Нормально, – ответил дядя Женя, но острый натренированный взгляд лесника разглядел расшнурованную кроссовку, и он спросил: – Что с ногой?

– Пустяк, – отмахнулся дядя Женя.

– В лесу пустяков не бывает, – суровым голосом осадил его Иван Петрович и, присев на корточки, стал осматривать ногу. – Эге, да тут, парень, дела покруче, чем в военных фильмах. А, насколько я понимаю, запасную ногу ты с собой не прихватил, поэтому придётся тебе, Евгений, в город возвращаться… снимок делать.

После короткого препирательства дядя Женя неохотно уступил, сказав:

– Петрович, ты уж тут до моего возвращения пригляди за моими охламонами… Мало ли.

Лесник весело оглядел притихших ребят и подмигнул:

– А чего за ними приглядывать? Они парни самостоятельные!

Витька, благодарный за то, что Колюнин отец оставляет их одних на кордоне, подобрал толстую сучковатую палку и подал ему:

– Вот, дядь Жень, возьмите… Всё легче будет идти…

Дядя Женя повертел палку в руках и хмыкнул:

– Ну спасибо… заботничек!

Когда все отсмеялись, лесник уже на полном серьёзе поинтересовался:

– Ты сам как… доедешь?

– С таким инструментом, – заверил дядя Женя, – хоть на край света! – и он наглядно продемонстрировал, как пойдёт на край света: опираясь на палку, проделал пару шагов в сторону и обратно.

– Ну, смотри! – Петрович хлопнул его по плечу и, обращаясь к ребятам, скомандовал: – По коням, парни!

Насчёт коней он, конечно, пошутил, потому что их не было, а была одна рыжая лошадь, запряжённая в телегу с резиновыми колёсами – наверное, от какого-нибудь трактора. К ней и направился лесник широким шагом. Витька, Пельмень и Вовчик пошли следом, переглядываясь и толкая друг друга локтями.

Вовчик со всех сторон обошёл лошадь, даже заглянул ей под пузо, будто собирался увидеть там моторчик…

– Ты что ж, лошадь никогда не видел? – удивился Пельмень.

– Почему, – пожал плечами Вовчик, – видел.

– Где ты мог видеть? – стал допытываться настырный Пельмень и подковырнул: – Если только в телевизоре!

Но Вовчик на слабоумного Пельменя не обиделся, а честно сознался:

– На картинке.

И в очередной раз, подтверждая свою учёность, отчеканил:

– Лошадь – крупное непарнокопытное животное семейства лошадиных.

– Это точно! Сейчас лошадь только на картинке и увидишь, – разделил Вовчиков взгляд Петрович. – В телевизоре там всё больше меринов показывают. И знаете, каких? – он хитро прищурился.

– Знаем, – ухмыльнулся Витька. – «Мерседес» называется.

– Во, во! Заграничных меринов видим больше, чем своих родных лошадок. Дожили…

Захапистый Пельмень и тут успел захватить самое интересное, заявив:

– Чур, я буду рулить!

– Рули, – разрешил лесник.

Витька, имевший опыт общения с лошадьми (однажды в деревне знакомый дядька подвозил его до бабушкиного дома), авторитетно сказал:

– Лошадью не рулят, лошадью правят.

Но Пельмень сделал вид, что не расслышал, и, усевшись впереди, натянул вожжи, заорав на весь лес:

– Пошла!

Несмотря на его зычный голос, лошадь продолжала стоять, как ни в чём не бывало, будто команда относилась не к ней.

Опозоренный Пельмень смутился и, чтобы окончательно не пасть в глазах лесника, схватил короткий кнут и стал размахивать им над своей головой с такой скоростью, что сидевшие в телеге испуганно пригнулись, чтобы им не досталось по ушам.

– Кому говорю, пошла! – заорал Пельмень ещё громче.

Тогда лошадь презрительно оглянулась на возницу, задрала хвост и выдавила несколько зелёных яблок.

Пельмень перестал орать и, затаив дыхание, отвернул свой веснушчатый нос, часто мигая.

– Это она с перепугу? – развеселился Витька, – что ты её кнутом убьёшь!

В отличие от Пельменя, лошадь оказалась совсем не глупой. Справив своё дело, она безо всякого понукания сама пошла по лесной дороге.

– Дядя Иван, – спросил Витька, – а лошадь как звать?

Лесник таинственно улыбнулся и сказал:

– Имя у неё самое знаменитое. Сивка-бурка! Может, слыхали о такой? – и он, размахивая в воздухе пальцем, наизусть прочёл куплетик из известной сказки Ершова, наверное, запомнив ещё со школьной скамьи:

Сивка-бурка,

Вещая каурка,

Встань передо мной,

Как лист перед травой!

Витька критическим взглядом оглядел едва тащившуюся лошадь и засомневался:

– Что-то не очень похоже.

Лесник, продолжая посмеиваться, пояснил:

– Раньше на ней почту возили. Вот она и привыкла к медленной ходьбе.

– А! Ну тогда конечно…

Оттого, что настоящая Сивка совсем была не похожа на сказочную и не летала как чумовая, а шла неторопливо (Витька вспомнил, как у бабушки в деревне скакал верхом на козе Фроське, и прикусил язык), было даже лучше: никакой тебе тряски, дыши в своё удовольствие свежим лесным воздухом, настоянным на диких лесных цветах, да слушай концерт в исполнении лесных музыкантов – кукушки, иволги, дятла, синицы и других не менее талантливых пташек.

Резиновые колёса мягко катились по мокрому песку.

Витька лежал на спине и, свесив ногу с телеги, беззаботно покачивал. Пельмень правил, точнее держался за вожжи, делая вид, что правит, и иногда важно чмокал губами, хотя лошадь не обращала на него внимания и шла знакомой дорогой самостоятельно, мечтая о доме, где её ждала вкусная сочная травка.

Вовчик подсел к леснику, который сидел, свесив ноги на одну сторону, и на правах человека учёного повёл разговор с ним на равных, показывая свою осведомлённость в лесных науках:

– Дядя Иван, а у вас тут в лесу случаи происходят?

– Какие случаи?

– Интересные!

– Интересные? – переспросил лесник и призадумался, потом оживился: – Ну слухай… Есть тут у нас один любитель охотиться на кабанов – Коля Палый. Браконьер он известный, не один раз его штрафовали, а затем и ружья лишили, чтобы, значит, угомонился. Да где там! Стал он баловаться силками – на кабаньей тропе расставлять. Раз попался в силок крупный секач, ну Коля и решил добить его топором. Однако случилась накладка: кабан, не будь дурак, резко рванул в сторону… и обух сбил металлическую петлю с его шеи. Коля перетрусил и, спасаясь от клыков разъярённого зверя, каким-то чудом успел забраться на стоявшую рядом сосну… Да и просидел там часов шесть, дрожа от страха как осиновый листок.. Всё это время кабан грозно хрюкал внизу… Наверное, ждал, когда Палый устанет сидеть и упадёт… И лишь поздним вечером кабан скрылся в чаще… Да и то только из-за того, что я его ненароком спугнул. Тут закоченевший на дереве пленник и свалился к моим ногам… Отогрел я его, ну и само собой в – кутузку…

Смешная история про растяпу браконьера ребятам очень понравилась. А нечего невинных животных ловить, да ещё с топором! Самого бы этого Колю Палого обухом по голове, чтобы поумнел… Ребята в восторге захохотали.

Лошадь запрядала ушами и прибавила шаг, косясь лиловым глазом на ездоков.

Вовчик спрыгнул с телеги и ухарски исполнил дикарский танец, показывая как ему весело. Витька поднялся и, сидя, заколотил себя в грудь кулаками, улюлюкая на весь лес:

– У-лю-лю-лю-лю!

Пельмень, не отставая от своих дружков, небрежно перехватил вожжи в одну руку, а другой залихватски свистнул, сложив средний и большой пальцы в кольцо. Даже суровый Петрович, повидавший всякое, поддался общему азарту – захлопал в ладоши, да так громко, что где-то далеко-далеко отозвалось раскатистое эхо.