Страница 3 из 11
– Ошибочка вышла.
– Ошибочка! – злобствовала тётка. – Это что же получается! Не успела я приехать, а уже, значит, обратно уезжаю?
Но тётка разволновалась зря, потому что поезд не набрал самый быстрый ход и при умелых действиях Витьки со стоп-краном затормозил быстро, а не увёз её в другой город. А то пришлось бы шагать тётке обратно целых сто километров, а так только из-за города, что, конечно, тоже не близко, если взять во внимание её тяжеленную сумку. Стоило из-за этого поднимать шум. Радостная оттого, что не уехала во Владивосток, тётка с такой прытью покинула вагон, что, глядя на неё, ни за что не подумаешь, что человек с подобной комплекцией способен совершить действия с проворностью обезьянки.
Опомнившись от удивления, друзья облегчённо вздохнули, и Витька, оправдывая свою глупость, сказал:
– Откуда я знал, что она домой шла… На ней не написано.
Представив, что подумала тётка, когда её бесцеремонно волокли к поезду, на ребят напала смехота, перешедшая в самую настоящую ржачку: Витька повалился на лавку, задирая ноги, Пельмень плюхнулся на место, колыхая животом, как человек-гора, а Вовчик от смеха так обессилел, что рюкзак перевесил, и он упал на спину в проходе, став похожим на перевёрнутую черепаху. Это придало ещё больше веселья, потому что задохлику Вовочке без посторонней помощи вовек не подняться.
Сильно прихрамывая, пришёл Колюнин отец дядя Женя, неся в одной руке газету, а в другой тощий рюкзачишко, по одному виду которого нетрудно было догадаться, для кого он в походе предназначался.
– По какому поводу веселье? – поинтересовался дядя Женя.
– Анекдот смешной вспомнили, – ответил Пельмень.
Дядя Женя кивнул и тут же подал ценный совет:
– Дружка своего с прохода уберите. А то, если его раздавят, будет ещё смешнее.
Пельмень с Витькой кинулись к беспомощно барахтавшемуся Вовчику, освободили от него рюкзак и, зная, как трясутся учёные над своими книжками, бережно разместили рюкзак на полке, а Вовчик разместился на лавке сам.
Дядя Женя присел на край и, сняв кроссовку, стал рассматривать распухшую ногу, сокрушённо покачивая головой:
– Нда-а! Не ко времени меня угораздило…
Ребята придвинулись поближе, и Пельмень немного обеспокоенно спросил:
– Где это ты, пап?
– Я отчего задержался? – начал рассказывать дядя Женя.– Знакомого в соседнем вагоне встретил. А когда сюда добирался, какие-то хулиганы стоп-кран сорвали… Я же не ожидал, что поезд на ходу вдруг резко остановится… Вот и упал, подвернув ногу… Да ещё лбом о дверную ручку приложился… Во! – он убрал чуб, и все увидели выдающуюся по размерам шишку. – Теперь будет чем в ночи светить! – не унывал дядя Женя.
Ребята незаметно переглянулись и заёрзали: мало того, что они забыли про своего взрослого товарища дядю Женю, так ещё вместо него прихватили с собой какую-то несуразную тётку, которая в отличие от дяди Жени уезжать совсем не собиралась. Да ещё из-за этой самой тётки дядя Женя повредил ногу…
Витька, чувствуя себя виноватым в такой неразберихе, участливо спросил:
– Больно, дядь Жень?
Хоть и без того было видно, как ему больно, дядя Женя виду не подал, весело ответив:
– Терпимо!
Мимо с испуганным лицом пробежал человек в железнодорожной форме. В конце вагона он запнулся о забытый в проходе чемодан и позорно растянулся. Браня безответственного хозяина, железнодорожник вскочил и как угорелый выбежал, в сердцах хлопнув дверью. В наступившей тишине было слышно, как он кому-то проорал:
– Всё в порядке!
Скрипя буксами, поезд тронулся.
Ребята приникли к окнам.
Тётка осторожно спускалась по насыпи, балансируя свободной рукой. На полдороге щебёнка под её ногами посыпалась, и она, не устояв, грузно шмякнулась на зад. Цепко держа сумку на коленях, тётка быстро съехала, подняв за собой белое облако. Её пронзительный визг плеснул в приоткрытые окна, переполошив пассажиров больше, чем вынужденная остановка. Они вслед за ребятами поглядели наружу. Тётка успела оправиться от испуга и грозно потрясала кулаками. А так как за перестуком колёсных пар её было уже не расслышать, она разевала рот без звука, как в немом кино.
– Чего это она? – оторопел дядя Женя от такой необычной выходки взрослого человека.
– Поездом ошиблась, – пояснили ребята. – А теперь злится.
Дядя Женя подозрительно к ним пригляделся, а потом спросил:
– И вы здесь, конечно, ни при чём?
Троица дружно замотала головами, не отвлекаясь от окна.
4
А там действительно было на что посмотреть: кончился унылый пустырь, и поезд загромыхал по железному мосту через реку. На пологом берегу паслось пёстрое стадо, несколько коров забрели по брюхо в воду и с ленцой хлестали себя по бокам хвостами, отгоняя назойливых оводов.
На середине реки лёгкой скорлупой качалась лодка с рыбаками. Один из них поднялся и долго из-под ладони провожал поезд.
Вовчик, высунув руку в окно, помахал и обрадованно воскликнул:
– Заметил! Тоже машет!
Тотчас в окне замелькали четыре руки, потому как сообразительный Витька высунул сразу две, перехитрив всех.
От такой несправедливости Пельмень надул свои толстые губы и перешёл на другую сторону, предупредив:
– Чтобы к моему окну никто не подходил. Я один буду всем махать.
И он расселся один, как скряга, захапав целое окно.
Поезд нырнул в сосновый бор, и вагон наполнился запахами хвои и лесных гвоздик. Верховой ветер гулял в вершинах сосен и гнул их вслед проплывающим облакам.
Пельмень тёрся носом о стекло и время от времени быстро оглядывался, опасаясь, что его конкуренты незаметно подкрадутся и тоже будут подглядывать в его окно. Из-за этого сам чуть не проглядел бревенчатую церквушку, одиноко торчавшую на полянке среди леса.
– Церковь! – заорал Пельмень, спохватившись, и, будто никогда не грозился и окна не захапывал, позвал: – Идите сюда! Скорее! Да скорее же!
Витьке и Вовчику, конечно, стало интересно, откуда здесь взялась церковь, и они перебежали на его сторону, крича:
– Где, где?
– Да вон же, вон! – орал возбуждённый Пельмень и тыкал пальцем в стекло.
Дядя Женя отложил газету и тоже посмотрел:
– Это не церковь, – сказал он. – Это часовня над святым источником, – и рассказал предание: – В этих местах когда-то жил святитель Питирим. Однажды, гуляя по лесу, ему сподобилось найти иконку Божией Матери. Когда он её поднял, на этом освящённом месте из земли и забил источник. Вода в нём оказалась целебная, и люди, которые её пили, выздоравливали. С тех пор источник считается святым, и паломники ходят сюда за водой. И так продолжается уже около четырёхсот лет…
– Вот это да! – воскликнули ребята, поражённые древностью источника.
Несомненно, что за четыре века из него пришлось попить ледяной водички и русским богатырям, распаренным славной битвой, и князьям со своими дружинами, пропылённым многодневными походами на неприятеля, и странникам, уставшим после хождения в чужой сторонке, и обыкновенным путникам, и даже святым, которых теперь давно уже и в помине нет, а источник остался и всё так же приносит пользу людям.
От этого ссора показалась настолько мелочной, что про неё вспоминать не хотелось, и остальной путь ребята проехали в хорошем настроении, свободно перебегая с одной стороны на другую, чтобы не прозевать интересное за окном.
При одной такой перебежке тяжеловесный Пельмень наступил своему отцу на больную ногу, и ребята вмиг притихли, а сообразительный Пельмень отсел подальше, чтобы отец не достал ему по шее свёрнутой газетой.
– Я нечаянно, – унылым голосом сообщил Колюня.
Дядя Женя сморщился, потряс головой и хмыкнул:
– Надеюсь. А если бы ты специально наступил, я бы вообще без ноги остался.
И в назидание на будущее нагрузил на своего легкомысленного сынка второй рюкзак, когда объявили остановку, а сам пошёл без всего, едва ступая на ногу, которая распухла до таких размеров, что с трудом вместилась в расшнурованную кроссовку и цвет имела блестяще-лиловый.