Страница 20 из 60
— Но ведь Космозо не только зоопарк. Это и научный центр.
— Да, ты прав. Наверное, я многого требую от неспециалистов. Просто сегодня заходил один мой новый знакомый, врач. Он этих животных даже испугался, они ему были неприятны. Хотя, наверное, приди я к нему на работу, тоже могла бы морщить носик — кровь, рвота там и прочее.
— Алиса, — Ричард оторвался от монитора. — Ты бы точно не стала морщить носик.
— Знаешь, я не только о животных. Мы от людей иногда ждем, что они будут такими… ну, поведут себя так, как мы рассчитывали. И если ожидания не оправдываются, наступает разочарование, а это неправильно.
— Ты о том молодом человеке, — Ричард не то утверждал, не то задавал вопрос.
— Я о себе. Понимаешь, просто не думала, что все пойдет не по тому сценарию.
— Ты строга к себе, даже слишком. Это у каждого бывает — когда что-то идет не так, человек разочарован.
— Это ты ко мне снисходителен. Ладно, почему ты хотел меня видеть? Из-за линзы?
— Да я вообще хотел тебя видеть. Не собираешься сейчас в прошлое?
— Сейчас — никуда, не до этого.
— А я в Рим поеду через неделю. Надолго, может быть, на месяц. Буду готовиться к одному из главных дел своей жизни.
— Я догадываюсь. Пеплу с площади Цветов недолго быть развеянным над Тибром?
Ричард отозвался не сразу.
— Если все пройдет, как задумано, над Тибром будет развеян просто пепел костра. Самое худшее для меня, что мне придется ожидать здесь, я не могу отправиться в прошлое, ведь я там уже был.
— Эти минуты быстро пройдут. Я-то знаю. Кстати, а если у него будет красная линза?
— Исключено. Но в таком случае он тоже должен будет вернуться, ведь считается, что это чревато хроноклазмом.
— Считается, — вздохнула Алиса, — а их кто-нибудь видел, эти хроноклазмы?
— Ну, это будет последнее, что увидит человечество, да и вообще вся Вселенная, конечно, только теоретически, но ведь не стоит подобное проверять на практике?
— Может быть. — Алиса поднялась. — Ну что ж, удачи, а мне пора.
— Я обязательно навещу твоего знакомого в больнице, — пообещал Ричард. — А когда вернусь из Италии, будем готовить его возвращение домой.
— А у него больше нет дома, — грустно сказала Алиса.
— Будет. Главное — руки, ноги, голова на месте, а дом найдется.
— А Джордано Бруно? — спросила Алиса. — Как ты думаешь, он сможет прожить где-нибудь на задворках Европы простым горожанином, никуда не высовываясь?
— Если он будет знать, что его идеи найдут подтверждение, возможно. Хотя… Я бы не смог. А он ведь был необыкновенным человеком, не боялся гибели, да и не верил в нее.
Он встал и начал расхаживать по кабинету.
— Чем больше я об этом думаю, тем больше волнуюсь. Наши, вон, полет исследовательский готовят. На Помпею. Мне предлагали, но я же не могу совместить. Полетит Магда. А ты бы не хотела, кстати?
— Я тоже не могу. К тому же Помпея, кажется, безжизненная планета?
Каштанка и Помпея вращались вокруг звезд-соседок, но если первая была полна самых необычных форм жизни, вторая оказалась совершенно покинутой, за что и получила свое название.
— Археологам она будет очень интересна, — ответил Ричард. — Главное, там нашли этот знак, по форме напоминающий очки, но разрушенный. Как будто какая-то гигантская ножища топтала его в ярости.
— Ты так говоришь, у меня даже холодок по спине, — Алиса слегка поежилась. — На Помпее очередная база Странников?
— Ты когда-нибудь слышала о разрушенной базе Странников? — ответил вопросом на вопрос Ричард. — Там ведь явно не следы коррозии или выветривания. Это очень похоже на умышленное разрушение.
— Так, может, вулканы, землетрясения?
— Помпея меньше Земли, там почти нет сейсмической активности. Так что местного Везувия не имеется, вот Магдалина и полетит с экспедицией, чтобы разгадать, что же там случилось.
— А справятся они с перебросом?
— Вполне, это легко. В принципе, можно весь корабль отправить в прошлое даже с помощью вот такого прибора, — Ричард взял Алису за правую руку, запястье которой обвивал скромный серебряный браслетик, вполне приличествующий благовоспитанной барышне из Петербурга конца девятнадцатого века. Ни один современник Куприна и Менделеева не догадался бы, на что способно это украшение. — Надо его только должным образом отрегулировать.
— Да? А масса корабля?
— По массе нет таких уж ограничений, ну, сколько корабль может весить, пусть даже несколько десятков тонн. Вот еще на два порядка выше — и начнутся проблемы. Но безопаснее всего, конечно, построить прибор, способный видеть прошлое. Ну что, потом, может, примешь участие?
— Потом — да. А сейчас мне правда пора.
Алиса направилась к выходу, но у самой двери остановилась и, обернувшись, сказала:
— Мир спасать интересно. А спасение одной кошки ничего не изменит в мире. Но он, несомненно, изменится для этой самой кошки.
И вышла, не попрощавшись.
========== 9. ==========
Где был однажды свет,
Теперь спустилась тьма;
Где была однажды любовь,
Её больше нет,
Не говори «До свидания»,
Не говори «Я не пытался».
Алиса присела на стул у кровати.
— Как ты? — спросила она. Молодой человек, не глядя на нее, ответил:
— Нормально.
Он даже головы не повернул в ее сторону, когда она вошла. Что уж там Виталий навоображал…
— Я говорила с твоим врачом. Как спалось?
— Нормально.
— Некоторые сны цветные видят…
— Я ничего не видел.
Алиса слегка передвинула стул.
— Может, ты хочешь узнать что-нибудь… ну, об этом времени.
— Я в курсе, что это невозможно.
Ему, что же, успели рассказать, что его отправят назад? Уточнять Алиса не стала.
— Или о прошлом.
— О нем я знаю получше тебя.
Грубовато, но верно.
— О твоих, то есть наших, одноклассниках. Интересно?
— Нет.
— Жаль. А они тобой интересовались, Юлька, например. Она даже мне писала.
Коля рассмеялся коротким отрывистым смехом:
— Могу себе представить, что там говорилось, — потом уже другим тоном добавил:
— Постой, а как это она тебе могла писать? Ну, ты ей, это я еще понимаю.
— А говорил, неинтересно! Как раз это и понятно, а вот как я ей, это наоборот сложновато. Но я выкручивалась. Просила знакомых.
— А она что же, тоже просила знакомых?
— Нет, конечно. Но сколько есть мест, которые ничуть не изменились. Знаешь, даже в Виргинии был дуб, в котором оставляли записки еще до войны Севера и Юга. Они сохранились до сих пор, не полностью, но не совсем в труху превратились.
— Она ездила до этого дуба? — нотка любопытства из его голоса исчезла.
— Нет, конечно, в других местах оставляла, прятала в пакет, чтобы не истлела бумага. Но это только первые несколько раз, потом уже новые технологии выручали.
Коля не ответил. Молча глядел в окно, хотя летнее солнце, наверное, беспощадно слепило глаза.
— Занавеску опустить?
— Не надо.
— Я все-таки опущу, уж очень жарко, — Алиса прошла к стене, дотронулась до выключателя. На окно скользнуло покрытие — оно не закрывало обзора, лишь бьющий в глаза свет потускнел. — Так лучше?
— Нормально.
Но ведь только что он был таким же, как раньше! Прикидывается, что ему все равно? Не до конца проснулся? Или просто стыдно, обидно за свою жизнь, что она обо всем узнала?
— А Юля, кстати, за тебя переживала. Даже в письме просила меня помочь.
Тут Алиса слегка преувеличила. Юлька тогда писала лишь: «Я была в шоке, увидев его в таком состоянии. Боюсь, даже ты ничего бы не смогла сделать». Это можно было понять как намек, хотя, скорее всего, ничего такого Юлька в виду не имела.
— Сколько я здесь пробуду? — ее слова Коля просто проигнорировал.
— Здесь, в палате, еще несколько дней, а потом что-нибудь придумаем.
— Нет, не в палате. Когда я вернусь назад?