Страница 61 из 154
Вислава вздохнула:
- Если бы я раньше уехала…
- Хватит себя винить, - сказал Анна строго. - Там еще Никодар явился, послушал-послушал и тоже на меня набросился. Он заинтересовался идеей создать новое орудие для атаки гор… лавры Победоносца ему не дают покоя.
- И что теперь с вами будет? - спросил Мэсси.
- Со мной? Да отобьюсь, не впервой. А вот вас я думал, куда отправить, и надумал. Теплые пруды!
Больше всего против отъезда в северную столицу возражала Вислава. Мэсси слабо представлял, чем древнейшее поселение людей отличается от недавно построенного города. Вислава же горячо возмущалась косностью, высокомерием и консерватизмом северян.
- Теплые пруды это же болото, господин Анна, все приезжие говорят! Здесь жизнь кипит, людей не хватает, по-любому здесь легче!
Все эти доводы разбивал главный аргумент - на Северном континенте нет шернов.
- Там тебя никто не тронет, понимаешь? Люди везде одинаковы, устроиться можно везде. И ему будет проще, - Анна кивнул в сторону Мэсси. - Те, кто видел Победоносца лицом к лицу, большей частью переехали на Юг. И Доната будет легче скрывать (Анна, в отличие от Виславы, совершенно спокойно называл выворотня по имени). Там народ моду взял бритыми ходить, - Анна пригладил свою представительную бороду, - потому что выворотней там нет, отличаться ни от кого не надо.
Вислава повозмущалась еще немного, но в итоге все же уступила. Она за короткое время стала непохожа на себя прежнюю, будь она той же неукротимой девчонкой с гор, Анна не только не смог бы ее убедить, он не осмелился бы и предложить ей переезд.
- Просто так на улице вы не останетесь, найдете там одного моего старого товарища. Он сам не ходил воевать на Юг, у него рука искалечена, но Победоносца знал хорошо, был учеником, причем из немногих толковых. Там ведь тоже не совсем нормальных хватало, - Анна за время беседы повеселел, нашел лист пергамента и здоровой левой рукой стал кое-как записывать указания.
Мэсси спросил было, что означает “не совсем нормальные”, но Анна затруднился с ответом.
- Такие же фанатики, как Захария, только с другого конца. Но их мало было, да и гоняли их сильно, тут оставаться опасней. Найдете Горемыку - он Антонин, если по имени, - но все зовут его прозвищем. Подскажет, может, куда в деревню поближе к Полярной стране. На Теплых прудах в отдаленных кварталах тоже спокойно, только упаси вас Земля появиться в соборе. Там на тебя точно внимание обратят. Впрочем, если мешкать не будем, вечером все увидишь сам. До полудня успеем к гавани, грозу можно переждать на постоялом дворе, а там корабли отправляются на Север.
Собрались в дорогу быстро, попутно еще немного поспорив, но в общем было ясно, что Анне их присутствие не поможет, а только повредит. Донат молча согласился с необходимостью переезда, положившись во всем на остальных.
Анна проводил их до гавани. Через Табир проехали почти спокойно, город пока что был слишком занят. Из нескольких дворов доносился громкий плач, и Мэсси всякий раз вздрагивал и закусывал губу. Пару раз навстречу им попались повозки, накрытые тканью, под которыми угадывались очертания тел. Вислава сидела молча, глядя вперед сухими глубоко запавшими глазами, и не смотрела по сторонам. Еще день назад она бы весь путь бежала рядом с тележкой, жалея собак.
На степной дороге стало веселей - вид волнующейся травы, бескрайнего бледного неба, по которому проносились силуэты птиц, слышимый издалека свежий запах моря вселяли надежду.
На прощание Вислава попросила беречь собак, а особенно - Заграя. Мэсси все же решился заговорить с Анной о пещере под горой - разумеется, рассказал не полностью, спотыкаясь на каждом предложении, не зная, как передать увиденное словами и не выглядеть малость тронувшимся рассудком. Но Анна понял, если не все, то основное.
- Твой отец когда-то просто бредил этими тайными знаниями шернов, - старый воевода задумчиво глядел вдаль. - Тебе, видишь, что-то само приплыло в руки.
- Не совсем само, там разбираться и разбираться. Но если повредить горы, может случиться несчастье. В этом я уверен.
- Сейчас у вас другие заботы, спастись самим. За горы будешь тревожиться позже. Пока собранные средства будут идти через карман Збигги, из пушки и ящерицу не получится подстрелить, так что какое-то время еще точно есть. Ну, храни вас Земля!
Две каменные стены, окружавшие порт, дорожками уходили в море. У южных берегов из-за отсутствия архипелага островов прибой был сильнее, чем на севере, и пристань требовалось защищать волнорезами.
В чем-чем, а в лени лунный народ никто бы не упрекнул - за пятнадцать лет, прошедших со времени основания южных поселений, были построены и гавани, и солидный пассажирский флот. Корабль, на котором предстояло плыть, не затерялся бы среди остальных - величественный, с крутыми черными бортами, с утяжеленным корпусом и белыми облаками парусов. Главное полотнище, натянутое ветром, украшало изображение Солнца и встающего ему навстречу полукружия Земли. Конечно, рисунок был весьма схематичен, но все равно красив.
Мэсси оглядывал пристань со смешанным чувством тревоги, сожаления и радости. За несколько дней, проведенных на южных равнинах он, оказывается, успел привязаться к этим местам. Неизведанное, ждавшее его за горизонтом, было пока неясным, и, скорее всего, ничего хорошего тоже не сулило, но все же предстоящее плавание не могло не вызывать восторга. До сих пор все виденные им суда сводились к паре лодочек на озерах в Герлахе. Но этот корабль - о! Он был, как туча вполнеба перед грозой, и он готов был понестись над волнами с такой же скоростью. Над белым ожерельем прибоя, над блестящей морской гладью - за круглый горизонт, к незнакомому и далекому Северу.
Посадка прошла благополучно. Хотя основной людской поток тек именно с Севера на Юг, возвращающихся тоже было немало, и к путешественникам особо не присматривались. Никто не заподозрил Доната, ибо никому просто не могло прийти в голову, чтобы между людей по доброй воле затесался выворотень. Плыть предстояло всего несколько десятков часов, а к лишениям здешний народ привык, поэтому на “Полярном” (так назывался корабль) было оборудовано всего несколько кают, предназначенных для богатых торговцев с семьями, возвращавшихся с Юга на родину. Остальные путешественники расположились просто на палубе, лишь при пересечении линии вечных штормов на экваторе они должны были спуститься в трюм.
Хотя считалось, что выворотни были несравненно крепче людей, гораздо легче переносили ранения и быстрее от них выздоравливали, не так сильно страдали от ароматических курильниц шернов и спокойно выдерживали холод, голод и многочасовые нагрузки, морской болезни они оказались подвержены так же, как и люди. Доната стало тошнить уже через пару часов после отплытия.
- А знаешь, что-то хорошее в этом есть: к нам не рискуют подходить близко, - проговорила Вислава, которая тоже, впрочем, предпочитала держаться подальше от перевесившегося через борт Доната. Мэсси придерживал товарища за плечи и ничего не сказал, только мысленно порадовался, что их двоих так сильно не укачало.
И все же никакие лишения не мешали смотреть на море вокруг, на медленно перекатывающиеся валы, на взлетающие над ними хлопья пены. Следом за “Полярным” шли еще несколько кораблей, они держались не слишком близко, но в пределах видимости, люди с разных судов перекрикивались, и только их голоса нарушали шум волн и свист ветра. Птицы, кружащие вокруг кораблей, немые, как и все лунные создания, давно отстали.
Донату стало легче только через добрый десяток часов, он съежился в углу, не поднимая головы и не привлекая лишнего внимания. Прочие пассажиры уже были порядком измучены путешествием, что тоже оказалось на руку - никто не присматривался, не затевал ненужных разговоров, не мешал смотреть на море.
Море было разным. Вначале оно напоминало пустыню с песчаными барханами, настолько лениво вздымались и опадали волны. Мэсси даже вспомнились мрачные ландшафты мертвой Луны из подгорной пещеры, но там господствовали черный и белый цвета без полутонов, здесь же водная поверхность играла серебристыми блестками. Когда же ветер усилился, море напомнило цепь бесконечных горных хребтов, краски его потемнели, гребни волн сверкали на солнце, словно лезвия. Приближалась полоса вечных штормов, небо покрылось вуалью туч - лишь где-то на горизонте в разрывах облаков от моря до неба вставали световые колонны. Люди заволновались, начали спускаться в трюм, мореходы поторапливали отставших. Но Мэсси все же задержался на палубе. За бортом поднималась волна - нет, не волна, бурлящая стена от горизонта до горизонта, море встало на дыбы, стремясь к зениту, там через водяной вал просвечивало небо и лишь в самом верху гребень вскипал пеной. По-хорошему у любого человека, находящегося на корабле, такое зрелище должно было вызвать ужас, Мэсси почувствовал только восторг, и даже то обстоятельство, что ему приходилось вцепиться в поручни обеими руками, чтобы удержать равновесие, не заставило его поторопиться в трюм. Зато рявкнул один из мореходов: