Страница 14 из 154
Инженер минуту стоял, глядя на это зрелище - вид вечернего города успокаивал, но не мог совсем заставить стихнуть внутреннюю тревогу. Он поднял голову, глядя на темнеющее небо, в котором не появлялись еще первые звезды. Лишь жемчужный серп Луны укоризненно светился сбоку. Удивительный мир, огромный, далекий, зовущий и никому не нужный…
Рядом прошуршал автомобиль. Инженер обернулся, отшатнувшись от края тротуара. У бордюра притормозила машина - модная, серебристая, престижной марки. За рулем сидела женщина, лицо которой почти полностью скрывали темные очки.
- Господин инженер? - голос, который он каждый день слышал то из радиоприемника, то с экрана большого телевизора в приемной директора завода, то из уличного репродуктора трудно было не узнать. - Вам же звонил мой секретарь, - она не спрашивала, она утверждала.
Инженер немедленно почувствовал неприязнь - дамочка, повидавшая все чудеса земные, теперь желает чудес небесных, и ей плевать, что выполнить ее каприз невозможно, она будет топать ножкой, пока не получит игрушку. Он невольно выпятил подбородок:
- Да, звонил. Он передал вам, что тот заказ превратился в никуда не годную рухлядь?
Ответом был мягкий серебристый смех.
- Так уж и в рухлядь, пан инженер? И чтобы такой специалист, как вы, ничего не мог с этим поделать? Никогда не поверю. Садитесь в машину, мы обсудим это.
- Спасибо, но я спешу.
- Садитесь, пан инженер. Покатаемся.
* Имеется в виду один из пригородов Варшавы - Прага. ))))
** Пишта - фамилия актера, игравшего в фильме Малахуду.
*** Это мир без Второй Мировой, поэтому улица Новый Съезд, разрушенная фашистами, сохранилась.
========== Древняя Земля. “И абажур из кожи - блеф, А Муссолини - дутый лев, В Париже не было гестапо?” ==========
Автомобиль певицы остановился у крыльца роскошного отеля. Ночь уже полностью сгустилась над городом, тем ярче горели во тьме витрины и рекламные огни.
- Побеседуем здесь, я привыкла к комфортной обстановке, - заявила Аза, снимая очки и обворожительно улыбаясь. Своим дорогим элегантным нарядом, пышной прической, блеском украшений она словно демонстрировала, что менее дорогая обстановка ни в коем случае не будет считаться для нее комфортной.
Инженер вышел с другой стороны машины. Он мрачно и недоброжелательно глядел на роскошный вход отеля, подняв воротник своего пальто, которое было вполне цивильным и приличным, но по сравнению с нарядами поднимавшихся по лестнице посетителей смотрелось едва ли не укоризненно.
- Это же “Бристоль”*, - сказал инженер. Аза захлопнула дверцу автомобиля и опять улыбнулась.
- И что с того? Поверьте, вы выглядите вполне прилично.
- Прилично, но… - инженер секунду мялся, пытаясь подыскать вежливые слова, затем выпалил:
- Если вы привезли меня сюда с целью указать на разницу в нашем социальном положении, то поверьте, вы напрасно стараетесь. Ваша просьба в отношении той машины невыполнима, даже если я соглашусь, на нашем заводе ее не отремонтируют, это технологически невозможно.
Аза спокойно взяла его под руку.
- Вы, мужчины, быстро сдаетесь. Это неправильно. Если бы вы весь свой пыл, направленный на то, чтобы убедить меня отказаться от проекта, пустили в другое русло, задача была бы наполовину выполнена. А вы еще даже не осматривали ту машину и не выслушали меня толком. Идемте.
Широкая лестница вела на второй этаж. Справа от центральной двери располагался вход в казино. Аза не кинула туда и взгляда, инженер не удержался - скосил глаза. Он не одобрял таких прожигателей жизни, но это же все-таки “Бристоль”!
Все было так, как и полагается в подобных местах - богатое внутренне убранство, слепящее сияние люстр, предупредительный обслуживающий персонал, живая музыка. Инженер опомниться не успел, как у Азы приняли ее жакет из светлого меха, у него - пальто. Лакеи попались вышколенные, ни словом, ни выражением лица не выдали, что отличают мужской костюм, сшитый в лучших ателье Парижа, от просто дорогого мужского костюма.
Он остановился в нерешительности только посередине огромного зала. Аза шепнула тихо, не переставая расточать ослепительные улыбки окружающим:
- За расходы не переживайте, у меня свой столик и абонемент, могу приводить кого хочу и в любом количестве… Ну, что вы застыли?
Но инженер замер не потому, что растерялся среди пестрой нарядной толпы и суетящихся официантов. Внезапно погас свет огромной люстры под потолком, стихла музыка, зато загудел шум мощных моторов. Раздвинулись стены отеля. Вокруг было поле, покрытое высокой выгоревшей травой, над горизонтом за перелеском поднималось жаркое, по виду летнее, солнце.
По полю впереди шла шеренга мощных бронированных машин-вездеходов, каждая из которых венчалась башней с длинным оружейным дулом. Навстречу выдвигался ряд похожих машин, лишь немного отличавшихся по внешнему виду, но таких же грозных. Обе колонны ехали друг на друга, подпрыгивая на кочках, сминая сухие колоски и плюясь огнем. Там, где заряды попадали в землю, взметывались вверх клубы черного дыма. Иногда загорался подвернувшийся под выстрел противника вездеход, полыхала сухая трава вокруг, в сторону отлетали куски металлической обшивки.
Зрелище поля сражения продолжалось недолго, секунд десять. Дым от горящих машин рассеялся, и из тумана появилась Замковая площадь, с которой инженер только что уехал, но в каком виде! В большинстве эданий отсутствовали стекла, мостовая изрыта ямами, горожан нет. Со стороны Предместья, виляя между выбоинами, на площадь въехал крытый брезентом серо-зеленый грузовик. Он не успел даже остановиться до конца, когда изнутри, откинув покрытие, стали выпрыгивать люди в форме, сжимавшие в руках ружья.
- Пан инженер, наш столик там! - голос Азы пробился сквозь шум призрачных шин и звучащие издалека выстрелы. Морок рассеивался, разрушенную Варшаву из видений сменяла Варшава настоящая, сверкающая огнями витрин и реклам, гремящая музыкой из репродукторов, спешащая к ежевечерним развлечениям. Слава богу, эти галлюцинации случались нечасто, совсем на короткое время, и никогда - на производстве, а то бы подобные отключки сознания вызвали ненужные вопросы. Конечно, неплохо было бы обратиться к врачу, но разве после Революции добродетели остался хоть один нормальный психотерапевт?
Если бы эта избалованная жизнью беспроблемная дамочка узнала, что зовет за столик человека со странностями… хотя ладно, у кого в наше время нет странностей?
Но не таких. Видения мрачного, чужого мира не всегда были связаны с кровопролитными сражениями. Иногда это были огромные заводы или обширные лаборатории - работать в подобной уже счастье. А однажды на краткий миг предстало необъятное поле под чистым небом, по краям площадки торчали вышки, схожие с телевизионными, но несколько иной конструкции, а в середине стояла блестящая сигарообразная башня. Дрогнуло что-то в прозрачном воздухе, белый дым поднялся у подножья конструкции, разошлись подпорки, держащие башню - и словно огненный луч подкинул ее ввысь. Несколько кратких секунд проносилось по небу творение рук человеческих, силой мысли превратившееся в прекрасное светило - и тут видение погасло. Никогда он не был так разочарован, никогда не пытался разгадать, что же крылось за подобными миражами - просто бред распаленной фантазии или же реально существующий где-то мир… о теории множественности им читал лекции профессор в Сорбонне. Где она теперь, та Сорбонна… на пепелище давно вырос развлекательный центр, казино или ресторан. Вроде того, в котором он сейчас.
Возможно, там сохранилась Сорбонна, но там есть и эти вездеходы-убийцы. Как там они назывались в исторических книгах - танки. Неуклюжие здоровенные механизмы, которые не всегда доезжали до места назначения, разрабатывались, конечно, с другой целью - это должны были быть неуязвимые и быстрые машины, которые молниеносно прорывали бы линии обороны противника и сеяли страх и гибель среди его солдат.
Первое и едва ли не последнее танковое сражение состоялось в сентябре 1916 года в битве на Сомме, но человечество запомнило этот день по другой причине. В ночь после битвы небо над Ла-Маншем было красноватым, и собаки на всем побережье выли, как по покойнику, и не работал телеграф.