Страница 101 из 154
На запястье Мэсси защелкнулся стальной браслет с тонкой цепочкой. Мэсси впервые видел кандалы, но догадался, что это они. Второе кольцо генерал пристегнул к собственной руке.
- Будьте осторожны, господин! - выкрикнул кто-то из солдат. Никодар посмотрел холодно:
- Я врукопашную сражался. С этим справлюсь.
Мэсси молчал. Мать-Луна! Как глупо, как нелепо! Авий спасал его зря, Сакко - зря, Анна рисковал зря… Бромария добровольно пошел на пытки и смерть напрасно… А тот безымянный шерн… уж если бы он знал, чем закончится его самопожертвование!
- Бромария жив или казнен? - спросил Мэсси невпопад. Никодар поглядел недоумевающе, потом вспомнил.
- Ах, да, - сказал он. - Когда я уезжал, был жив. Но ты бы о себе лучше подумал, честно. Сам понимаешь, куда мы сейчас поедем. На Теплые пруды. Такую птицу я повезу лично.
- Хорошо, я готов, - сказал Мэсси хрипло. Если они уйдут отсюда быстро, солдаты, возможно, не заметят Доната и Виславу. И здесь ничего такого не натворят. Уж точно не просто посмотреть они сюда явились.
- Я готов, выступаем прямо сейчас! - повторил он. Никодар посмотрел еще более косо:
- Э, братец, у тебя отцовские замашки. Командовать вздумал? Здесь командую я. И не рвись так к позорному столбу, скоро попадешь, можешь не сомневаться. Да, ты хотел холм поглядеть? Посмотрим вместе перед отъездом!
Генерал бодро начал карабкаться на вершину холма. Мэсси ничего не оставалось, как подниматься следом, тем более, в спину его подталкивало ружейное дуло.
- Что вы там собираетесь… - он закашлялся от сухого воздуха, обжигающего гортань.
- Не твоего ума дело, - ответил Никодар. - Полюбуйся напоследок, такое не каждый день увидишь. Сейчас вон та гора прикажет долго жить. Ну, может быть, не вся…
- Нет! Вы с ума со…
Что-то громыхнуло поодаль, дым из разлома пошел вверх, слабый, светлый, но уже в следующий миг загрохотало громче, выбросился ввысь фонтан камней и песка, рассыпался в рыжий туман, закрывший часть склона. Дрогнула под ногами земля…
…И задрожал холм! За миллион лет даже самые прочные породы разрушаются морозом и зноем, иногда достаточно камешек подтолкнуть, чтобы побежала по лику планеты новая трещина. Сквозь рыжую пелену скорей угадывалось, чем виделось, как осел участок горного хребта, опоясавшего огромный кратер. Холм шатался. Рухнула одна из колонн - солдат, стоявший вблизи, не успел отскочить, да что там, он и закричать не успел. С треском повалилась другая колонна. При следующем толчке люди попадали наземь, на ногах не устоял никто.
Глубоко под Герлахом, в древней лаборатории, сама собой включилась и замигала интерактивная надпись. Цветовые символы, которые мог прочитать один-единственный человек, пробегали и повторялись снова и снова:
“Проект “Око” поврежден необратимо. Необходим запуск резервного проекта “Полюс”.
Комментарий к Переведи меня через Шиккард. Точка схождения
https://mendolaart.com/wp-content/uploads/2014/12/Spanish-Hero-High-5.jpg
Нико, конечно, не испанец а португалец (я думаю, весь набор генов перетасовался, собрался обратно и достался ему). Но труба у этого красавца неспроста.
Ну и о грустном. Заканчивается лето, каникулы, и ударный темп. Я, конечно, не зарекаюсь, но благополучное завершение отодвигается далеко. :(
Буду Ратоньнеру пока ковырять потихоньку.
И да, я идиотка с географическим кретинизмом. Похоже, до Шиккарда им надо идти на восток, а не на запад. Вот к следующей проде все и поправлю. :)
“В Мумидол вступает прохладная осень, но без нее не бывает новой весны”.
========== Полет Лисички… ==========
Лес шумел размеренно и спокойно. То был южный приветливый лес, от близости моря пропитанный влагой, от близости солнца — теплом и светом. Вековые дубы гордо вставали среди грабов и вязов. Листья шуршали над зарослями кустарников, укрывая птиц, чей щебет смешивался с общим шумом леса.
Вдруг со спокойного ясного неба донесся гул. Он усиливался с каждой секундой. Птицы притихли, лесные зверьки приподняли головы, готовясь удрать в любую секунду.
Гул утих внезапно, словно его выключили. Лес зашумел по-прежнему. Только птицы, пожалуй, могли бы видеть в бесконечной голубизне огромное семечко одуванчика. Ветер уносил его дальше в чащу, Хлопал по воздуху белый складчатый купол и тускло поблескивала металлическая сфера, покрытая окалиной.
Кроны буков просели под опустившейся на них тяжестью. Лес вздохнул и стих. Птицы, словно опомнившись, вновь включили свой многоголосый хор.
Через какое-то время их пение снова нарушил шум — по лесу продирался человек в обычной одежде грибника или охотника — плащ с капюшоном, высокие сапоги, на шее бинокль, за плечом ружье.Такая экипировка была для него тяжеловата, человек оглядывался по сторонам, поминутно вздыхая и вытирая пот со лба.
Вдруг среди зелени мелькнуло что-то светлое. Зацепившись за ветку, трепетал от легкого ветра кусок белого парашютного шелка. Человек проследил взглядом направление поломанных сучьев и решительно зашагал прямо по бурелому.
Вскоре он сидел уже около шара-семечка, упавшего с небес. Сфера наполовину просела в мягкую лесную почву, сломав несколько кустов. Листья на них пожелтели и свернулись. Человек осторожно коснулся металлической оболочки и отдернул руку — горячо. Оставалось только ждать, он вынул записную книжку и углубился в расчеты.
Время от времени он делал глоток из термоса, поглядывал на часы, пробовал температуру металла и снова возвращался к записям. Прошло не меньше часа, пока небесный гость достаточно остыл. Человек с тревогой начал простукивать металл. Но тут что-то дрогнуло внутри, на поверхности обрисовался круг и начал вывинчиваться наружу со скрежетом. Человек облегченно вздохнул. Умный механизм, измерив температуру, запустил автомат, открывающий камеру.
Люк вывинтился целиком и отвалился в траву. Под ним виднелась тусклая поверхность внутренней дверцы. Человек приблизил к отверстию лицо, прислушался. Изнутри явственно доносился собачий лай.
Немного позже Данияр с сумкой-переноской, из которой торчал черный собачий нос, садился в поезд от Черновиц до Варшавы. Ружье он оставил в камере хранения (по правде сказать, он даже не знал, с какой стороны из этого ружья стрелять, и таскал с собой такую обузу только ради легенды), переоделся и почистился в гостинице, там же позвонил в Варшаву.
Аза практически мгновенно сняла трубку, хотя и готовилась к выступлению, тому самому важному для нее концерту.
— Ну?
— С собакой все отлично, — сказал Данияр.
— Собака меня не интересует, как путешествие?
— Путешествие тоже, закончилось почти там, где рассчитывали, совсем немного пришлось поплутать. Чувствует она себя хорошо, перенесла нормально, хотя, наверное, ей было скучновато. Деньги себя окупили.
Если бы телефонист вздумал слушать чужие разговоры, он бы счел их абсолютно невинными. О частном обучении и частных исследованиях в них не говорилось ничего.
— Мне сейчас деньги не важны, — ответила она с легким раздражением. — Ты к концерту успеешь?
— Не уверен. Мне еще нужно занести собаку в дом и сообщить Матарету, порадовать его. Сейчас сажусь на скоростной поезд, это часа три.
— Вот надо было тебе именно сегодня отправляться в Бессарабию, — теперь в ее голосе был еще и упрек.
— Уж так получилось. Румыны самый безалаберный и добродушный народ, и огромные леса, какие мне нужны, сохранились именно здесь.
— А все-таки к концерту ты успеешь. Мне важно.
— Еще один зритель к тысячам? Да разницы и незаметно будет.
— Да хоть к миллионам. Сам знаешь, что придешь. Тем более, это особенный концерт.
И она была права. Как всегда в житейских вещах.
После встречи с Грабецом Данияра действительно взяли обратно на завод, и ему действительно никто и слова против не сказал, даже не покосился, во всяком случае, так, чтобы это было заметно. Начальству важнее всего было, чтобы работа шла без сучка и задоринки, коллеги к инженеру относились хорошо, и те, и другие знали, что новому человеку вряд ли удастся сразу взять на себя сложный участок производства — короче, Данияр спокойно вернулся на прежнее рабочее место.