Пленники трех планет

В глазах эферийца плескалось беспредельное отчаяние, а еще — нет, Апатуриано не показалось, — светилась тонкая линия, окружавшая радужку.

Апатуриано вздрогнул. Больше всего ему захотелось броситься вон в поисках любого зеркала. Но он и так знал, что там увидит — знак Звездной хозяйки, вестник скорого ухода.

Посол не двигался с места, будто надеясь, что президент изменит свое решение. Апатуриано сжал челюсти. О брат мой по золотой метке, ты думаешь, я силен и свободен? Я скоро пойду догонять тебя на пути к Звездной хозяйке.

Апатуриано церемонно поклонился трианглетцам, затем неожиданно для себя повернулся к эферийцу и протянул ему руку.

— Прощайте, господин посол, — сказал Апатуриано, слегка подчеркнув голосом первое слово. Эфериец растерянно пожал протянутую ладонь. В его глазах мелькнуло понимание. Но Апатуриано уже развернулся и в сопровождении охраны вышел из зала.

========== Падающая звезда. Формальность ==========

— Его величеству и их высочествам крайне неугодно, чтобы чужие космические корабли подлетали к нашей планете и запрашивали разрешение на посадку. Его величество и их высочества настаивают, чтобы впредь таких инцидентов не было. Его величество и их высочества…

Апатуриано раньше не задумывался, какой пронзительный голос бывает у угловатых, когда они говорят на тиксанданском, с его обилием гласных и звонких согласных. Будто завывают, будто нарочно выкрикивают слова. Уж лучше бы говорили на своем, вкрадчивом и свистящем. Он и так бы их понял. Пожелания Трианглета насчет эферийской ракеты остаются в силе. Потеряют корабль с экипажем, сто раз задумаются впредь, стоит ли пытаться ставить какие-то условия Империи. По поводу спорной принадлежности Эо его величество и их высочества не наделяли послов какими-либо полномочиями. Апатуриано вскользь спросил, нет ли оснований полагать, что риторика Империи в ближайшее время изменится. Послы зашипели, как коты, на своем родном языке. Нет, им ничего не известно. Его величество в добром здравии, их высочества в полном повиновении у отца и властелина, и да будет так ещё много лет!

Глаза у послов, кстати, были обычными. Никаких мистических знаков в них не наблюдалось.

Наконец, послы, раскланявшись, отбыли, выразив надежду в исполнении воли его величества и их высочеств. Апатуриано пообещал всестороннюю поддержку, думая, что в отношении эферийского корабля планы совпадают, а вот в отношении территории Эо — кукиш им с маслом, угловатым.

Оставалась формальность — голосование. Разумеется, большинство будет за принятие решения. Наверное, можно было и просто отдать приказ, но есть вероятность, что возникнут проблемы в торговле, а множество предприятий страны используют урановое сырье.

Голосование проходило не в приемном зале, а зале заседаний Сессионного собрания, на минус первом этаже. Лифт скользнул вниз бесшумно и почти мгновенно. Из его стеклянной шахты открывался вид на столицу. Не на Дворцовую площадь, а на огромный городской парк и Круглое озеро. Конечно, водоем искусственно расширили и обровняли берега, чтобы он был похож на государственный символ, но, по преданию, он и раньше представлял собой почти правильный круг. Сейчас вид озера только напомнил Апатуриано золотой ободок в собственных глазах, и он отвернулся.

Зал был полон примерно на три четверти. Кто-то отсутствовал по уважительным причинам, для Сессионного собрания это было вполне нормально! Лишь утвержденные члены Постоянного Национального собрания не имели права пропуска мероприятий. Апатуриано оглядел ряды трибун. Люди ждали начала голосования, большинство вполне равнодушно.

Он заговорил, сам мечтая быстрее покончить с этим делом. Стараясь не употреблять глагол «убить», изложил лишний раз суть вопроса. Напомнил, что Империя свои пожелания высказала, и что единственные неприятные последствия, которые могут приключиться — это неприятные заминки в торговле. Но, с другой стороны, корабль взорвется в верхних слоях атмосферы, и у эферийцев не будет никакой уверенности, что это случилось не по естественным причинам. Если не проявить достаточной жёсткости, жители Умирающей звезды так и не прекратят попытки обосноваться на Эо, и их будет значительно труднее оттуда выдворить. Поэтому сейчас необходимо принять взвешенное решение.

Зал зашумел не то чтобы совсем одобрительно. Торри, как бы плохо ни думали про них соседи по солнечной системе, в принципе не были кровожадны и не всех обрадовала идея вероломного убийства беззащитных людей. Общую мысль выразил генерал Мегасколико.

— Я котят слепых никогда не топил, поздно начинать! — заявил он, и сидевшие рядом синоты привычным движением прикрыли уши.

— Мне самому это не слишком нравится, — ответил Апатуриано. — Но если они благополучно вернутся домой, они снова будут пробовать обосноваться на Эо. Просто потому, что другого выхода у них нет. Будут опять присылать сюда своих парламентеров. И в дальнейшем все может обойтись ещё большей кровью. Надо, чтобы они поняли раз и навсегда — мы им здесь не рады.

— По-вашему, они этого не поняли, когда пешком на пятнадцатый этаж поднимались? — Мегасколико развел руками, обращаясь к Собранию. — Господа. Я хочу напомнить, что в этом деле есть и третья заинтересованная сторона, а именно — Трианглет. За Эо проще соревноваться с эферийцами, чем с ними. А кроме того, угловатые мастера всяких интриг. Например, после их нападения в Жемчужной гавани они тоже уверяли, что это была провокация. Тогда конфликт с трудом погасили, потому что страна находилась в глубоком кризисе и воевать для нас было совершенным самоубийством. Войны на территории Эо не избежать, но согласитесь, для нас это будет менее болезненно. А эферийцы в таком случае сами оттуда уберутся.

— Это все ваши соображения? — спросил Апатуриано.

— Не все. Уничтожение ракеты может использовать Трианглет. Припомнит нам в любой момент под видом того, что мы не умеем держать обещаний и опять же в любой момент нарушит перемирие. Да, послы подтвердили намерения императора, но только устно! У нас нет никаких подтверждений, только запись голоса. Они скажут — подделка. А мы пока что в худшем положении. Мы должны воевать на наших условиях, не на их.

— Трианглету не нужен повод, — на другом конце зала поднялся глава совета промышленников, долговязый Меноптеро. — Они нарушат договоренности в любом случае. А вы знаете, кстати, одну из причин кризиса? Фабрики бастуют! Сколько листовок мне уже доставили службы безопасности! И в нескольких упомянуты ваши друзья-эферийцы.

— Они не мои друзья, — рыкнул Мегасколико. — Кстати, напомните, ваши частные электростанции ведь нуждаются в импорте урана?

— Значит, надо развивать собственную добычу, — с обидой в голосе ответил промышленник. — Я всегда так говорил.

— Я с этим согласен и ни капельки ни возражаю. Развивайте. И учтите, что после демарша с кораблем это надо будет делать быстро.

— Но им же нечего будет нам предъявить, — смешался Меноптеро. — Корабль может взорваться из-за неисправности… А для развития добычи урана надо время.

— Развивайте, а не думайте, как истребить людей, которые и так обречены, — пожал плечами Мегасколико.

— Врага нельзя сбрасывать со счетов, каким бы слабым он ни казался, — послышался голос Кулекидано, заместителя начальника полиции. Его острый нос напоминал комариный, но прозвище «Кровосос» Кулекидано все же получил за жестокий нрав. — Здесь ведь говорили про листовки? Я в службе безопасности вижу их куда больше, чем вы, военные! Все верно, каждая вторая восхваляет Умирающую звезду! Не только их корабль стоит уничтожить, но и всю планету! Потому что они вносят смуту! Потому что народ смотрит на небо, разинув рот, и мечтает…

— Всю планету невозможно, — это говорил Энтогатано, генерал космических войск. Мегасколико одобрительно закивал головой. — Эферийский физик был совершенно прав, попытки разрушить любое крупное тело в нашей системе приведет к тому, что мы сами недолго проживем. А под землю они запрятались глубоко, если мы вдруг начнем тратить аннигиляционные снаряды, которые так нужны на случай войны, на истребление безобидного и безоружного народа… Мы все равно не уничтожим всех эферийцев, как мечтают некоторые горячие головы. А до отчаяния людей доводить не стоит. И крыса, загнанная в угол, кусается. С другой стороны, жили же они под землёй столько тысяч лет, и ещё столько же проживут. Наверняка.