Цианид

– А как же планы бросить курить?

– Мои планы не пострадают. Главное – из точки А прийти в точку Z, а все, что посередине, – не столь важно.

– Ну да, ну да, – кивнула я и протянула ему пачку. И ту самую зажигалку с непристойным предложением.

Он рассмеялся, когда увидел ее снова.

– Боже, смотреть на нее не могу, – простонал он.

– Да все окей, – сказала я.

– Намекать незнакомому человеку на секс, даже в шутливой форме? Не уверен, – сказал он, положил сигарету в рот и поднес зажигалку к лицу.

– Твое искреннее смущение нейтрализовало непристойный намек, – сказала я, не в состоянии оторвать взгляд от его губ и завитков сизого дыма, которые окружили его лицо.

– Ну раз так, то мне полегчало, – сказал он, вернул зажигалку и несколько долгих секунд смотрел на меня с легкой улыбкой. Потом переложил сигарету в левую руку и протянул мне правую:

– Митчелл.

– Очень приятно, – ответила я и пожала его ладонь.

Его велосипедные перчатки были холодными и влажными от дождя, и я вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы он снял их, и наши руки соприкоснулись, кожа к коже. Это была очень странная мысль, почти интимная.

И в эту я секунду почувствовала, как несколько холодных капель приземлилось на мое колено. Я тронула снизу пакет, который так и держала все это время, – он был липким.

– Черт, кажется, мое мороженое потекло.

– Все, беги спасай его, – ответил Митчелл, косясь на мои голые коленки.

– Стой, я же еще должна заплатить. Никуда не уходи!

– Есть, мэм, – улыбнулся он.

Я вернулась в дом, побежала на кухню, наспех вынимая мороженое из пакета, и – наткнулась на Дерека, который стоял возле холодильника и пил молоко прямо из упаковки.

Мое настроение так резко сменило плюс на минус, что из меня выбило все дыхание. Будто я была игроком регби и меня только что на полном ходу ударили в живот. Всего секунду назад я купалась в каком-то особенном тепле, но внезапно словно с головой ушла под лед, в смертельно холодную воду. Контраст был просто ошеломительным.

Дерек сунул молоко обратно в холодильник и поднял бровь:

– Куда спешим?

– Мне нужно спасти мороженое и заплатить курьеру, – я сунула руку в вазу с мелочевкой, но не нашла там ни одной купюры. – Здесь была наличка, ты не видел?

– Выгреб все вчера на сигареты.

– Хм… А в бумажнике у тебя что-нибудь есть?

– Наверно, но я не помню, где он, – ответил Дерек и пошел наверх, в спальню.

– Постой, может поищешь по карманам наличку? Мне очень нужно.

– Я после коньяка твоего отца не в состоянии найти ни одной причины жить, не говоря уже про поиск налички, – бросил он через плечо и ушел, тяжело переставляя ноги.

Митчелл ждал меня у порога, прислонившись плечом к кирпичной кладке, и докуривал сигарету. Он откинул капюшон, пока меня не было, и я впервые увидела его волосы: светлые, густые и слегка вьющиеся на макушке. Виски были выбриты. Россыпь мелких татуировок: крестик, ласточка, маленькая звезда – была разбросана по его шее. Ухо проколото в трех местах. Обычно так выглядели плохиши на бунтарских плакатах модной одежды.

Он оказался моложе, чем показалось сначала. Мне было двадцать пять, и ему, должно быть, примерно столько же. Он заметил, что я жадно разглядываю его, и не смог сдержать улыбку.

– У меня нет налички, – сказала я. – Но мы можем доехать до ближайшего банкомата, тут недалеко, и я расплачусь. Дашь мне пару минут, чтобы одеться? Я мигом!

Я кинулась было за пальто, но Митчелл остановил меня, коснувшись плеча.

– Иди поешь, пока еда не остыла. Скинешь деньги на счет или… – он помолчал, раздумывая, – или я могу заехать за ними завтра. Уверен, что буду в этих краях.

Он предлагал мне решить самой, хочу ли я увидеться с ним еще раз. Мне было проще скинуть ему деньги на счет, но слова «буду в этих краях» просто заворожили меня, как магическое заклинание.

– Буду рада, если ты заглянешь завтра, – ответила я, внезапно потеряв голос. Он прозвучал сипло и не слишком уверенно.

– Только если тебе это подходит, – поспешил добавить Митчелл.

– Да! Вполне! Просто миллион спасибо.

– Тогда до завтра? – проговорил он, набрасывая капюшон. Тень легла на его лицо, отчего челюсть и губы показались резко очерченными и особенно выразительными.

– До завтра, – ответила я. – Подожди… Так кто все-таки придумал мое имя?

– Свифт, – улыбнулся он.

Я провожала его взглядом, пока он шел к велосипеду. Уезжая, Митчелл оглянулся, и я махнула ему рукой. Не смогла удержаться. Пепел сигареты закружился в воздухе – серебряный и невесомый. А я в ту минуту была еще легче пепла.

Глава 3

Неправильно

Мы с Дереком долго притирались друг к другу. Первые несколько недель секса с ним мне было так больно, что я пила обезболивающее перед нашими свиданиями. Процесс не вызывал у меня никаких особенных эмоций или чувств. И у Дерека тоже. Он медленно возбуждался и долго не мог достичь разрядки. Он изливался в меня только спустя пару часов, когда я уже еле терпела боль. Он входил во вкус, только когда у меня появлялись ссадины и натертости. Мне было больно ходить после каждой нашей ночи.

Я винила себя за неумелость, считала себя недостаточно сексуальной. Старалась изо всех сил, соглашалась на любые эксперименты, лишь бы раззадорить его. Три месяца прошло, пока я не поняла, что ему нужно.

Однажды я опоздала на свидание на час. Застряла в пробке по дороге к его дому. Приехала, когда Дерек уже не надеялся меня дождаться. Помню, как позвонила в дверь, и он открыл: глаза сверкают от злости, руки сжались в кулаки в карманах, лицо – холодное, безжалостное.

– Ты злишься? – спросила я.

Я еще ни разу не видела, чтобы он злился, поэтому не сразу поняла, что к чему.

– Нет, просто сидел и думал, не заняться ли сексом со своей правой рукой, – ответил он.

Я рассмеялась. Шутка показалась мне смешной, хоть и намекала на то, что меня ждали в первую очередь для секса. А Дерек втащил меня внутрь и прижал к стене. Я выронила сумку от неожиданности. Он начал стягивать с меня одежду и бросать ее на пол прямо в прихожей.

– Дерек, подожди, не надо, – запротестовала я.

Мне хотелось сначала принять душ и настроиться на встречу, может быть сделать вместе что-то романтичное, но чем больше я протестовала, тем неистовей становились его действия. В итоге он уложил меня на пол прямо у двери, на коврик для обуви, и принялся трахать так, как еще не делал этого. Было больно, потому что я не успела толком возбудиться. Моя голова ударялась о дверь на каждом толчке.

Прежде он никогда не впадал в такое состояние, и меня охватила паника. Я снова и снова просила его остановиться, но он не слышал меня. Моя голова продолжала биться о дверь, пока он не кончил. С таким стоном, что наверно все соседи услышали. И впервые все дело заняло минут десять, не больше.

– Больше не опаздывай, – сказал он после, благодушно улыбаясь и помогая мне встать.

В ту ночь мне было больно спать на спине, потому что на затылке вылезла шишка. Боль в промежности мучила примерно с неделю, и на душе было гадко. Но я в очередной раз убедила себя, что боль – это любовь, агрессия – это страсть, а отказ остановиться – свидетельство силы его чувств.

Недавно нашим отношениям исполнился год. Было бы ложью сказать, что я страдала все это время. Вовсе нет. Дерек был умным, инициативным и хозяйственным. Я ни в чем не нуждалась, начиная с того дня, когда переехала к нему. Его дом был в идеальном состоянии, все на своих местах и всего в избытке. Мне нравилась его увлеченность адвокатской практикой, его азарт, с каким он рассказывал о делах, за которые брался. Нравилась его непробиваемая самоуверенность. Думаю, я была влюблена. А на мелочи я умела закрыть глаза. Ведь споры и недопонимание случаются в любых отношениях.

Например, Дереку не нравилась моя работа. Он считал ее моим промахом и говорил, что мне стоило пойти по стопам родителей в юриспруденцию. Может быть, сказал, еще не поздно бросить все и устроиться в контору к отцу. Хотя бы ассистентом: подавать адвокатам папки и носить им кофе.