Цианид

Кристина Старк

Цианид

© Кристина Старк, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Ты – горсть кристаллов, от которых немеет язык, густеет кровь, тяжелеют веки и смерть неизбежна. Я не могу дышать, бледнею, срываюсь на крик, и я знаю, что это конец, но вдруг чувствую нежность чьих-то рук – кто-то рядом, не спит, охраняет мой сон, держит за руку, носит питье и сидит у постели. «Боль будет страшной, ночь будет темной, – шепчет он. – Но рассвет уже скоро, и я буду здесь, и яд не смертелен».

Глава 1

Курьер

Зверь не сразу сгрызает кость, сначала он облизывает ее.

Ночь не сразу становится ночью. Ей предшествует полумрак.

Страх не сразу будет страхом. Сначала ты почувствуешь только легкий дискомфорт.

И яд, случается, тоже действует не сразу.

Девятнадцатое ноября 2020 года.

До сих пор помню этот день, как будто он был вчера: лил дождь, мое платье промокло до нитки, струи размывали пятна крови на асфальте, и незнакомец – пристальные голубые глаза, черный капюшон, из-под которого выбивались мокрые пряди волос, – коснулся моего плеча и задал вопрос, который перевернул мой мир…

Я возвращалась с работы затемно. Ехала на машине из сити-центра домой, в Черчтаун, где жила вместе с парнем. Бушевала непогода, струи дождя заштриховали пространство, ничего не возможно было разобрать, кроме воды и воздуха, воздуха и воды.

Машин было мало, я проехала Миллтаун, свернула на Дандрум Роуд, и вдруг увидела, как девушка на велосипеде далеко впереди потеряла управление. Ее вынесло с велосипедной полосы на дорогу, и она упала.

Я загнала машину на тротуар, включила аварийку и выбежала под дождь. Велосипедистка уже перевернулась на бок и села – все лицо было залито кровью. Кровь хлестала из носа, подбородок был стесан, губы разбиты. Она была в полной дезориентации, не могла говорить. Я пыталась помочь ей встать, но она не могла удержаться на ногах, теряла равновесие.

Я заподозрила сотрясение и вызвала скорую. Крови было так много, что у меня ком подкатил к горлу. Я прикладывала платок к ее носу, но с таким же успехом можно было пытаться осушить им реку.

В такие минуты никто не спрашивает, готова ли ты прийти на помощь, сможешь ли быть полезной истекающему кровью человеку. Такие моменты наступают без предупреждения и испытывают тебя на прочность.

Я не была крепким орешком, испугалась и запаниковала. Мне казалось, что я вот-вот отключусь вместе с велосипедисткой. Но, на мое счастье, рядом оказался какой-то парень в черной куртке со светоотражающими полосами. Сел рядом, посветил фонариком телефона женщине в глаза, осмотрел ее лицо и руки. Смог привести ее в чувство и был рядом до самого приезда скорой.

На его куртке был логотип службы доставки, он вез кому-то заказ, но плюнул на все, чтобы остаться рядом с нами. Наверняка у него в багажной сумке стыла еда, так что заказчик будет недоволен и менеджер устроит ему разнос, но тут на дороге человек сидел в луже крови – и он выбрал его.

Скорая ехала долго, минут пятнадцать. Дождь успел смыть с асфальта всю кровь, и мы втроем вымокли до нитки. Когда велосипедистку увезли, курьер коснулся моей руки, заглянул в глаза и задал вопрос, который я совершенно не ожидала услышать:

– Ты в порядке?

Меня трясло от холода, волосы липли к лицу, руки дрожали – должно быть, любой на его месте поинтересовался бы. Это была обычная вежливость, формальность, до ужаса простой вопрос – но он вогнал меня в состояние, близкое к эйфории. Внутри растеклось тепло. Мгновение назад хотелось плакать, забиться в угол, спрятать лицо – и вдруг все прошло.

Незнакомый парень, с глазами, голубыми, как газовое пламя, которого я видела впервые в жизни, одним вопросом погасил мое волнение и испуг.

Я не могла понять, что со мной творится. И что в этом вопросе такого, что у меня сердце бьется как бешеное? И почему мне и больно, и хорошо одновременно? И уж не схожу ли я с ума, насмотревшись на кровавые ручьи и продрогнув до боли в мышцах?

– Я в норме, – ответила я, кивая.

– Не сильно разнервничалась? Сможешь сесть за руль?

Я снова кивнула, подавив в себе порыв обнять его за то, что он так внимателен.

– Поезжай не спеша, – сказал он, сел на велосипед и уехал.

Я вернулась в машину, включила кондиционер на максимум и растерла лицо. Голова кружилась, то ли от холода, то ли от волнения.

На экране телефона высветилось несколько пропущенных звонков и сообщений:

«Где ты?» – спрашивал у меня мой парень.

«На дороге был небольшой инцидент», – написала я.

«Инцидент, растянувшийся на три часа? Ничего, что уже девять?»

«Я поздно выехала, было много работы».

Он ничего не ответил.

Я смотрела на нашу переписку несколько минут, и только тогда поняла, что же меня так зацепило в вопросе курьера: он был внимателен. В его голосе угадывалась забота, почти нежность. Словно ему было не все равно, как я себя чувствую и смогу ли доехать домой. При этом мы даже не были знакомы.

А Дерек, мой парень, не поинтересовался, как я, даже после слов «инцидент на дороге».

Это был невыносимый контраст, прожигающий как раскаленная спица. В тот вечер я прочувствовала его настолько остро, что уже не смогла выбросить из головы.

Мы с Дереком познакомились год назад на одном из корпоративных банкетов. Мой отец владеет крупной юридической фирмой, а Дерек был одним из его партнеров. Ему было тридцать три, он на девять лет старше меня. Нас познакомил отец. Я помню, как Дерек протянул мне руку, я в ответ протянула свою и, краснея, представилась: «Ванесса Энрайт, очень приятно». А Дерек ослепительно улыбнулся и ответил: «Просто Дерек. Или, может быть, тот, о ком ты будешь думать сегодня ночью, лежа в постели?»

Помню, я страшно смутилась, услышав это. Еще не зная меня, он уже позволил себе откровенный, почти интимный комментарий. Однако я все же посчитала такое знакомство романтичным. Тогда мне было двадцать четыре. У меня все еще не было большого опыта отношений. Я встречалась несколько раз с такими же зелеными, как и я сама, мальчишками из университета, но по-прежнему оставалась очень наивной. Я часто смущалась в компании мужчин повзрослее, когда они обращались ко мне, робела перед незнакомцами. Моих знакомых парней можно было пересчитать по пальцам, в основном это были бывшие однокурсники. На улице я не знакомилась и редко бывала в клубах…

Однако отец жаждал как можно скорее «пристроить» меня, передать в серьезные и надежные руки, которые позаботились бы и обо мне, и о втором его детище – фирме Enright Solicitors. Меня он по умолчанию считал неспособной управлять компанией. «Олененок не сможет тянуть стотонную телегу. Только тягловый жеребец», – так он однажды и сказал.

Возможно, эти две вещи – моя неопытность и железная отцовская хватка, которая распространялась на все, включая меня, – и определили мою судьбу. Отец не просто познакомил меня с мужчиной что надо, как он выразился. Он еще и сделал все, чтобы Дерек получил ко мне постоянный доступ.

Дерек стал часто появляться у нас в гостях, неизменно приглашался на все банкеты. Отец то и дело звал меня в офис фирмы, а когда я приходила, то выяснялось, что он страшно занят, или должен уйти на совещание, или любая из сотни других причин – и ко мне тут же выходил Дерек, звал на обед, осыпал комплиментами, отвозил домой…

Я присматривалась к нему. Он был высоким, темноволосым, зеленоглазым. Щетина была такой темной, что даже когда он брился начисто, подбородок и щеки сохраняли синеватый оттенок. В нем угадывалось нечто властное, неумолимое. Он умел ухаживать и не понимал слово «нет»: если я отказывалась от чего-либо, он настаивал до тех пор, пока я не сдавалась, будь то ужин, поход в кино или подарок.