Цианид

Я рассмеялась и закурила еще одну. Наши обеденные разговоры всегда поднимали мне настроение и погружали в состояние полного умиротворения. Даже если мы говорили о сложных и неоднозначных вещах, вроде абортов или политики, я все равно получала от разговора удовольствие. Мне нравилось подбрасывать своему мозгу темы, которые требовали осмысления.

– Твоя статья о порнографии – просто огонь, Ванесса, – сказала Эми. – Обязательно покажу ее своей дочери. Твои родители уже заценили?

– Нет. Стоило маме услышать слово «порно», и ее лицо покраснело так, будто моими голыми фотками обклеили все столбы в городе, – сострила я. – Жаль, что не все матери такие, как ты. Завидую твоим детям.

– О, будь спокойна, у меня с Сейджем и Долорес тоже случаются моменты полного непонимания, – рассмеялась Эми. – Будто мы с разных планет, из разных эпох, и говорить вынуждены по испорченному телефону. Лучше скажи, Дерек как, прочел твою статью?

– Да, – кивнула я.

– И как отнесся?

Дерек только ухмыльнулся, когда узнал о теме моей статьи и о выводах, которые я в ней сделала.

«Не смотреть порно? – переспросил он. – Может быть нам всем еще дружно взяться за руки и восславить Христа?»

– Ему понравилось, – ответила я, опуская глаза.

Почему-то я стыдилась признаться, что Дерек не оценил мой труд. И даже хуже – высмеял.

Я снова опоздала домой. Застряла в кошмарной пробке. Когда приехала, то минут пять сидела в машине, пытаясь унять дрожь во всем теле. Однако Дерека дома не оказалось. Я позвонила ему, но он не ответил.

Так даже лучше.

Я взяла на дом кучу работы. Нужно было закончить одну статью и набросать план еще одной. Мне нравилась моя способность писать, не дожидаясь вдохновения. Я могла работать быстро и эффективно, с головой уйдя в интересную мне тему. А вдохновение – боюсь, его придумали те, кому просто нужна причина откосить от работы.

Я очнулась ближе к девяти от звонка в дверь и, захлопнув ноутбук, пошла открывать. У Дерека всегда были ключи с собой, поэтому я уже знала, что это не он, а Митчелл. В голове стоял розовый туман, когда я открыла.

Однако за дверью стоял не курьер, для которого я уже заготовила свою самую теплую улыбку, а Дерек. Он перешагнул порог, швырнул ключи на столик, в ящиках которого мы хранили перчатки, зонты и ключи, и пошел на кухню, не разуваясь.

– Как дела? – спросила я, пытаясь определить по его лицу, в каком он настроении.

– У меня стащили телефон и кошелек из машины. Вот и все, если коротко о событиях дня.

– Черт… Ты позвонил в полицию?

– Да! Послал им, блин, голубя!

– Может стоило попросить телефон у прохожих? Учитывая, что в таких случаях время решает все…

– Ванесса, знаешь, что меня в тебе больше всего бесит? – оскалился Дерек. – То, что ты всегда и все знаешь лучше. Хотя тебя там даже не было.

– Почему ты сразу кидаешься на меня, стоит мне хоть что-то сказать? – спросила я, чувствуя, как от страха потеют ладони. – Я же просто предположила.

– Просто помолчи, окей? – сказал он, плеснул себе тоника и тут же залпом его выпил.

Я пожала плечами и собралась вернуться к своей работе, но он бросил мне в спину:

– Что у нас на ужин?

– Я ничего не готовила. Хочешь, что-то закажем?

– У меня изжога от китайской еды, пицца уже не лезет, а на бургерах я через пару месяцев перестану проходить в дверь, – сказал Дерек.

– А значит?..

– А значит, было бы приятно возвращаться домой и видеть на столе старания моей девушки.

– Ты же знаешь, что у меня это не слишком получается, я и дома-то никогда толком не готовила.

– Твое рвение в отношениях просто умиляет.

Я нервно рассмеялась.

– Окей, я в фартуке у плиты после работы – это рвение? Это то, чего ты на самом деле хочешь? Или просто ищешь повод снова сорваться?

– Ну вот опять я слышу этот прокурорский тон, только ох и ах, мы не в суде, а на кухне. И ты не прокурор, а журналистка, пишущая для малолеток.

– И что?

– А то, что это смешно.

– Прости, у меня слишком много дел, чтобы стоять тут и выслушивать от тебя не пойми что. – Я развернулась и направилась в кабинет.

Дерек прыгнул за мной следом, как ягуар, и схватил за руку. Будто только и ждал этого момента.

– Я говорил тебе не сметь уходить посреди разговора?

– Отпусти меня.

– Говорил или нет?

Я замерла на месте, прекращая сопротивление, которое обычно распаляло его только больше.

– Встань на колени, – сказал он.

– Нет.

– Ты сама знаешь, что лучше бы тебе сделать это.

Я молча опустилась перед ним на пол, приказывая себе не спорить. Дерек расстегнул ремень, приспустил брюки и высвободил член, уже вставший.

– Теперь загладь свою вину, и мы что-нибудь закажем на ужин, – сказал Дерек, запустил руки в мои волосы, стянул с них резинку и разбросал их по моим плечам.

«Не спорь», – шепнул мне внутренний голос, тихий и умоляющий.

Я принялась ласкать его обеими руками. Они тряслись, и я никак не могла унять дрожь.

– Это неправильно, – сказала я, охрипнув, и не решаясь поднять на Дерека глаза. – То, что ты делаешь со мной, – это неправильно…

– Твою мать, как же меня достали твои лекции! – Дерек оттолкнул меня, и я шлепнулась на задницу.

Он тут же опрокинул меня навзничь и навалился сверху. Его руки стянули с меня белье и развели колени в стороны. Я не двигалась и не издала ни звука. Просто лежала неподвижно, как на приеме у врача-гинеколога. Дерек вошел в меня, сделал пару движений бедрами, но внезапно остановился и сжал мой подбородок двумя пальцами:

– Так вот он твой план? Сделать все настолько скучным, насколько возможно? Что ж, возьми с полки Оскар. Роль бревна – твоя самая знаковая на данный момент. Ну, после трепетной лани и прокурора.

Я продолжала смотреть на него, не моргая, словно одно лишнее движение могло снова сорвать его с тормозов. Дерек зло рассмеялся, и в этот момент я почувствовала, что его эрекция опадает.

Он больше не хотел меня. Я не сопротивлялась и перестала возбуждать его.

Дерек молча встал, снова пошел на кухню и открыл холодильник. Я услышала булькающий звук, с каким жидкость перетекает из бутылки в стакан. Затем он так же молча прошествовал мимо меня наверх со стаканом джина. Запах можжевеловых веток наполнил гостиную. Я медленно выдохнула. Если он пьет, то больше не прикоснется ко мне сегодня. У него не стоял, если он пил.

Я поднялась, держась на стенку, словно стояла на коньках и мои ноги никак не могли найти точку опоры. Натянула белье, поправила платье, и в этот момент в дверь позвонили.

Глава 4

«Ангельские крылья»

Не знаю почему, но мне было сложно смотреть Митчеллу в глаза. Я поздоровалась с ним, вымученно улыбнулась и принялась отсчитывать наличку, которую должна была вернуть. Руки тряслись, и, кажется, он заметил это. Я протянула ему несколько банкнот, на что он ответил:

– С тобой все в порядке?

Я только кивнула, боясь, что если начну говорить, то расплачусь. Смотрела на молнию на его груди, не поднимая глаз. Заметила, что на этот раз на нем была не светоотражающая куртка, а другая: кожаная черная.

– Ванесса?

– Плохо себя чувствую, – пояснила я. – Спасибо, что приехал. Надеюсь, я не доставила тебе хлопот.

В ту минуту я ненавидела всех мужчин. Всех. Как некий собирательный образ, который был ответственен за все дерьмо, что происходило со мной.

– Я привез тебе кое-что, – ответил он, протягивая мне небольшой бумажный пакет.

– Что это?

– Сладкое.

Я взяла пакет, не хотела отказываться. Вынула из него коробку и вскрыла бумажный стикер. Внутри лежал большой пухлый пончик, посыпанный разноцветными шоколадными «пуговками»: розовыми, голубыми и зелеными. Я видела такие на витринах в торговых центрах, за ними всегда выстраивалась огромная очередь.

Дерек, грубо взявший меня пять минут назад прямо посреди гостиной, на голом полу, и издевающийся надо мной в процессе, и этот пончик, посыпанный «пуговками» – эти вещи словно принадлежали разным вселенным, на стыке которых я вдруг оказалась. Эти вещи контрастировали так же, как фургон маньяка и нежный поцелуй в нос.