Заложница в академии

— Справится, — качает головой Рейв. — Сейчас мы с ней так хотим жить, что, пожалуй, справимся с чем угодно.

Когда парни следуют за ним, Рейв чувствует облегчение, он бы совсем не хотел остаться сейчас один на один со страхом, что с Брайт что-то случится.

Прислушивается к ощущениям, но пока его грудь топит только восторг от полёта.

Они добегают до крыльца, где, предсказуемо, нет студентов. Возле палатки с кофе стоят соседки Брайт, со стаканчиками в руках. Увидев Рейва они срываются с места и бегут навстречу.

— Где она? Она тут?

— Нет, мы уходим, — быстро бросает Рейв.

— Ты… ты собрался её погубить, да? — шипит Лю Пьюран.

— Эй, кукла, полегче. Не ори, а то услышит кто, — спокойно велит Якоб, и Лю меняется в лице. Дёргает подбородком.

— Не указывай.

— Да что ты.

— Так, а кто из вас кто? Воды наколдовать в силах?

— Пф, — Овада и Мелона пихают друг друга плечами и складывают руки на груди.

— Тогда бегом на берег, у нас мало времени.

Разросшаяся компания пересекает аллею и сворачивает на засыпанную листвой дорогу к побережью. Вечер особенно холодный, осень уже вовсю разыгралась, и Рейв представляет, как околеют они в открытом океане.

— Нам нужно что-то тёплое. Брайт в одной толстовке, кажется. И я не по погоде, — он тянет себя за школьный парадный плащ с бордовым подбоем.

— О, это я легко, — щебечет Овада. Вся группа тормозит на ступенях, ведущих к берегу.

Парой пасов руками Овада превращает подклад в меховой, делает шикарный воротник, а Мелона критически качает головой.

— А давай капюшон?

— О, силы, ну, давай капюшон, — морщится Овада.

Потом они крутятся на месте, в поисках чего-то для Брайт, Лю молча скидывает своё пальто.

— Не замёрзнешь? — выгибает бровь Овада, но Лю парой движений делает воздух вокруг себя почти горячим. Стоящий рядом Якоб отшатывается, а потом подбирается поближе, оценив всю пользу экимки.

Мелона держит пальто на вытянутых руках, пока Овада колдует над ним.

— Так, Брайт не станет носить с баской, делай прямой крой.

— А это действительно так важно? — вздыхает Фандер, на лице которого отвращение ещё с самой кофейной палатки.

— А это действительно нужно комментировать? — цокает Мелона. — И шапку!

— Мы же ей с собой упаковывали.

Мелона жмёт плечами, встряхивает пальто и довольно его оглядывает.

— Идеальное!

— Мы можем идти? — торопит Листан.

— Да. Бегом, — велит Рейв. — Только кто-нибудь останьтесь. Яхта может вызвать шумиху, вдруг кто придёт.

— Я останусь, — Нимея поджимает губы. — Обнимите её за меня…

— Лучше я. Я староста, меня послушают, — делает шаг вперёд Фандер.

— Я тебе не доверяю! Ты всех сдашь, лишь бы насолить Брайт, — решительно заявляет Нимея, машет всем на прощание, и они с Фандером остаются на верхней ступеньке, поглядывая на здание академии.

— Много ты обо мне знаешь, — бормочет Фандер.

— Я тебя знаю с детства, проклятый расист, — отвечает она и, чтобы больше не слушать Хардина, обращается волчицей.

Остальные спускаются к причалу и нервно топчутся на месте. Рейв напряжённо следит за горизонтом. Мелона и Овада ищут что бы трансфигурировать в бутылки для пресной воды, а Якоб стоит рядом с краснеющей и переволновавшейся Лю, которая от нервов кусает ногти.

Рейв не чувствует страха Брайт, кажется адреналин глушит все эмоции. Он знает только одно — она жива, этого даже достаточно в данной ситуации, и всё равно приходится выдумывать пути отступления на случай, если всё пойдёт прахом.

— Она! — визжит Лю, так что все вздрагивают, а Мелона роняет большую бутыль с водой, которую успела наколдовать и заливает ею себе все ноги.

— Твою мать, я же заболею! — хнычет она.

— Прости, — Лю бросается к ней, быстро сушит джинсы и кроссовки. — Лучше?

— Ага…

— Ты уверена? — хмурится Рейв.

— Ну, мне кажется, что да, видите… что-то белое на горизонте?

— Ладно, теперь и я вижу, — кивает Якоб.

— Да-да, правда, и звук, да? Мотор ревёт?

— Она, — кивает Рейв.

Только успевшее возникнуть напряжение рассеивается. Теперь Рейв нервно приплясывает, будто разминается перед боем.

Не может стоять на месте, над ним будто нависает невидимая рука.

Небо стремительно темнеет, и от того ещё волнительнее в последний раз стоять на суше в Траминере. Всё кругом становится густо-черничным, океан напоминает виноградный бурлящий джем, шумит и будто собирается вставать сегодня ночью на дыбы. Даже воздух кажется иным.

Никогда, покидая дом после отбоя, Рейв не чувствовал себя так волнительно. Ни одна охота не делала с ним это, ни одна вылазка в паб, ни одно свидание.

Совсем скоро он поднимется на борт торгового судна, а выйдет уже в Дорне. И всё, прощай прошлая жизнь. Навсегда.

Это определённо самое безумное, что он когда-либо делал.

— Ты как? — спрашивает Листан, который всё это время стоял в сторонке, будто его и не было.

— Нервно. Но счастлив.

— Я рад, — улыбается он. — Значит, больше не увидимся?

Листан наблюдает за приближающейся яхтой с таким видом, будто она лишает его друга.

— Ты всегда можешь приехать в Дорн.

— Буду рад, — кивает Листан. — Если без тебя тут грянет настоящий бунт детей против родителей — непременно жди нашу шайку.

— С радостью, — Рейв отрывает взгляд от яхты и печально смотрит на друга. — Лис, мы не обязаны воевать. Это всё не наша война. Мы можем уходить, если не хотим её… и никто не вправе нас судить. В сущности… за что нам любить проклятый Траминер?

— Я знаю, Рейв… Я рад, что ты решился. Это сложнее, чем остаться тут в тепле и спокойствии.

— И ожидании, когда скажут в очередной раз прыгнуть через палочку, — хмыкает Якоб.

— Тоже ненавидишь Траминер? — усмехается Листан.

— Нет, — Якоб качает головой. — Я просто как никогда ярко могу представить, что тоже уплыву вот так ночью на яхте. И мне не будет грустно. Родители не смогли позаботиться как следует о нас, но о себе, наверняка, позаботятся. Мне не жаль было бы от них уйти…

— Я жду вас. Всех, — Рейв подмигивает Лю, которая краснеет пуще прежнего.

Рокот мотора стремительно приближается, будто Брайт не собирается сбавлять скорость.

Яхта уже совсем близко и девчонки начинают визжать. Потом резкий поворот, огромная волна окатывает всех с головой, и “Анча” послушно останавливается.

— Я… всё исправлю, — пищит Лю, поднимая руки и глядя на шокированных мокрых дрожащих друзей.

— Простите, — кричит откуда-то сверху Брайт. — Вошла во вкус! Что ты там говорил, Рейв? Ты сделаешь Фандера Хардина? Это я сделаю Фандера Хардина! — хохочет она. — Забирайся, красавчик! У нас осталось всего восемь часов и десять минут!

Перед эпилогом

На часах 20.36

Она даже не представляет насколько сейчас прекрасна. Глаза горят, словно два рубина, пальцы напряжены, губы шепчут сиреньи песни, или что-то вроде того. Сидит на пассажирском кресле “Анчи”, кутается в меховой воротник наколдованной Овадой куртки, иногда пьёт воду. В эти секунды магия на секунду становится ярче — это тоже прекрасно.

Кажется, что рядом сидит частица самой природы, единая с океаном, ветром и небом.

Я смотрю на неё чаще, чем должен, но это не беспокоит.

Скорость хорошая, мы опережаем наш план, и я спокоен.

Я спокоен, даже если существует вероятность опоздать.

Грудь переполнена чем-то, что можно назвать “добро”. Оно там с того момента, как все наши друзья, включая Фандера, собрались вместе, чтобы нас проводить. Или с того момента, как кровь очистилась. Очень вероятно, что “добро” во мне копилось и наслаивалось день ото дня.

— Ты следишь за штурвалом? — напряжённо шепчет Брайт, смотрит на меня покрасневшими глазами.

— Да, — улыбаюсь ей тяну руку и сжимаю её холодные пальцы.

— Ты замёрзла.

— Всё хорошо. Я Сирена, я должна быть…

— Ты человек, — я знал это с той ночи, когда впервые её увидел в холле моего дома.