Заложница в академии

* Музыкальный ритм. Ритм сердца. *

2. перен. Налаженный ход чего-н., размеренность в протекании чего-н.|

В комнате старост слишком тихо. Слышно, как скрипит карандаш Бели Теран, которая вот уже битый час заполняет график для своих третьекурсников. В помещении больше дюжины старост корпят над работой, но именно Теран тревожит абсолютно всех. Она вздыхает, ворчит, дёргает носком туфли, так что тот бьётся о ножку парты. От неё сильно пахнет тяжёлым сладким парфюмом, и Рейв раздражённо распахивает окно.

Осенний ветер врывается в комнату, ерошит волосы, забирается под одежду, ворошит листки, которые разложены по столу главного старосты ровными стопочками.

На неудобном диванчике в углу кабинета пятикурсницы во главе с Шеннен Блан. Все четыре в форменных беретиках, две девчонки в бордовых, одна в синем, одна в сером. Они до тошноты одинаковые и миленькие.

Шеннен поправляет чёрные блестящие волосы и бросает на Рейва взгляд.

Он хмурится в ответ, мол, что?

Уголки его губ тянутся вверх, в глазах появляется что-то отдалённо напоминающее теплоту. Шеннен поразительно идеальна. У неё тонкие аккуратные черты лица, ничем не выдающиеся, гармоничные, симметричные. Её будто рисовали на уроке по памяти, следуя всем классическим пропорциям. Кожа у неё не покрывается пятнами, глаза не наливаются яростным агрессивным светом. Волосы никогда не торчат в разные стороны. Шен стройная, не тощая, не вульгарно-фигуристая. В ней есть томная женская сексуальность, такая привлекательная, чистая и честная. Не животная.

Она не отравляет.

Шен долго выдерживает взгляд Рейва, не делая попыток подойти и прямо спросить, в чём дело. Потом склоняет голову набок и чуть дёргает уголком рта.

Она всё делает правильно.

— Кажется, у нас новая парочка? Принц и принцесса Траминера? — воет Листан Прето, появившийся в дверях, Рейв вскидывает голову.

Магия, едва начавшая копиться между взглядами потенциальных жениха и невесты, испаряется мгновенно, даже не успев ничего толком разжечь.

Нет желания налаживать контакт снова. Шеннен при этом опускает глаза, будто ничего и не было. У неё даже не сбилось дыхание от этой минутной пикировки.

Идеальная.

— А ты не знал, Прето? — дерзкая третьекурсница, подружка Бели Теран, фыркает.

Она была в списке невест Рейва и несколько раз ему намекала, что знает об этом.

— Мила-ашка-а, — Листан нависает над Дерзкой, и она заливается краской, застряв взглядом где-то на тонких, нахально изогнутых губах Прето.

Его светлые волосы спускаются до самой челюсти, а бледное лицо будто высечено из камня, при этом на щеках, предсказуемо, появляется румянец. Рейв качает головой. Дерзкая уже на крючке, очевидно же.

— Я. Знаю. Всё, — шепчет Листан и, кажется, не только у Дерзкой от этого пробегают жутковатые мурашки. У всех свои тайны, верно?

У Рейва уж точно они есть.

— Слышали новость? — Бели Теран наконец ставит жирную точку в графике и несёт его к картотеке, чтобы распихать для своих третьекурсников по их ящичкам. — Теперь Хардин… младший, таскается к Р-1 с цветами! С ума сошёл.

Фандер отрывается от своих графиков и сжимает губы в бескровную линию, но молчит. Глубоко дышит. Он тоже видел брата рядом с Масон этим утром, но цветы?.. Это уже даже не смешно звучит. Истинный маг таскает цветы Иной? Сирене? Не просто Иной, а новой эмигрантке? Даже Лю Пьюран может сойти за пару какому-нибудь третьесортному истинному или полукровке, но не Масон. Исключено.

— Бели. Мы тут работаем, а не собираем сплетни, — сухо осекает старосту Рейв. — Сплетничай на своём крыльце.

Она вспыхивает.

Где-то в уголочке сидят первокурсницы, и Лю Пьюран испуганно вздрагивает, услышав про свой Р-1, Рейв и это замечает.

— Почему я всегда должна терпеть и страдать из-за этой девки? — крик слишком громкий.

Девочки Шеннен отрываются от своих графиков и синхронно поднимают идеальные брови. Первокурсницы хохлятся и шушукаются, таких сцен они ещё не видели, да и не рассчитывали, что увидят. Они — первые не траминерки в старостате. Третьекурсницы смотрят на свою королеву с чем-то напоминающим испуг во взгляде.

Парни, сидящие на первом ряду под окнами, ждут ответа от Рейва.

— Потому что эта девка не касается твоих обязанностей старосты, а тут не кружок по интересам, а старостат, — вздыхает Рейв, будто его никак не трогают Бели и её высказывания. — Если ты закончила с графиками — можешь пойти и поискать желающих послушать сплетни про Брайт Масон.

Бели фыркает и хватает сумку.

— Только учти, — холодно бросает Рейв и только потом смотрит на Теран. — Разжигание ненависти по отношению к Иным, расизм, преследование, травля — это незаконно.

— Пока… незаконно, — шипит Теран.

— К чему сотрясать воздух, есть существует это “пока”?

— Я…

— Ты собираешь сплетни. Это недостойное поведение для Иной Траминерки. Или мне написать твоим родителям с просьбой прислать тебе учебник этикета, по которому все траминерские леди учатся себя вести?

Он насмешливо изгибает бровь и тянет вверх правый уголок рта.

Бели Теран мелко дрожит.

— Ещё пара выходок, и на рынке невест станет на одну меньше, — добивает Рейв, а Бели Теран вылетает из кабинета пулей.

— Ты не жестишь? — тихо произносит Листан.

Все молчат, Шеннен делает вид, что ничего не произошло, хоть её девочки и переглядываются. У первокурсниц от передозировки эмоций вот-вот случится шоковая кома.

— Она всё-таки одна из нас…

— А от того, доживёт ли Брайт Масон до конца года зависит как скоро её папаша придумает лекарство, — так же тихо отвечает Рейв и смотрит другу в глаза. Тот качает головой.

Шеннен Блан сворачивает свои графики, встаёт с места. За ней синхронно поднимаются остальные пятикурсницы. Они идут к картотеке и начинают ритмично щёлкать замками, рассовывая графики в ячейки.

Чок-чок-чок.

Ших-ших-ших.

Ящички закрыты, Девочки Шеннен выходят из кабинета, а Рейв смотрит им вслед.

Вот кому не нужны книги по этикету.

— А теперь, мать вашу, я хочу знать, что мой брат делал возле дома Р-1! — в гробовом молчании вопрос Фандера звучит как гром среди ясного неба, и все присутствующие дёргаются, а Рейв закатывает глаза.

— Фан, ну не начинай! — воет Листан, присаживаясь на край его парты. — Тебе что, нужно объяснить на пальцах? Или зарисовку сделать?

Листан смеётся, чтобы разрядить обстановку, а Рейв на грани, чтобы не прогнать из кабинета и друзей, но, кажется, все уже или закончили с графиками, или забили на них.

Прето обходит кабинет, хватает с макушки сахарной Лю Пьюран большие очки и цепляет их на нос. Экимка сопротивляется, но Прето щёлкает её по носу, наматывает на шею чей-то серый шарф и принимается рисовать на доске мелом схематичные фигурки мальчика и девочки. Над одной пишет Энграм, над другой Брайт и ставит между жирный плюс.

Рейв встаёт с места и отправляет в картотеку свои графики.

— Закрой кабинет, когда закончишь представление, — он кидает ключи Листану и тот чуть теряется.

— Уходишь?

— Я закончил. Остальные, как я понимаю — тоже. Собрание во вторник. И сотри это дерьмо с доски, когда будешь уходить. То что касается Теран, касается и тебя, не заставляй повторять.

Он разворачивается на каблуках и удаляется.

Листан — придурок, непонятно только перед кем он красуется на этот раз. Вариантов — масса.

Рейву нужно на отработку, но хочется немного проветрить голову. Он останавливается перед панорамными окнами, что выходят на внутренний дворик, и смотрит на студентов, топчущихся перед кофейным ларьком, вытянувших ноги прямо на траве, подставив лица последнему осеннему солнцу.

Девочки Шеннен сидят на пледе, чинно сложив ножки, и безэмоционально что-то обсуждают.

Рейв не видел Брайт Масон с самого утра, а Шеннен Блан крутилась рядом последние несколько часов.

“Шеннен Блан!” — произносит он про себя, отстукивая пульс по стеклу костяшкой указательного пальца. Тук-тук-тук. Шен-нен-бла-н.