Сияние (Веласкес-2)

Глава 19

331 год от Разделения.

Свободные территории возле Касабланки, Северное побережье, Параизу

Комплекс зданий посреди джунглей соединялся с прибрежным шоссе однополосной дорогой. Белый микроавтобус свернул с шоссе, и остановился возле двухэтажного дома. С переднего сиденья вылез охранник, распахнул заднюю дверь, вытащил человека с шлемом на голове. Человек был одет в строгий костюм, белоснежную рубашку с воротником-стойкой и золотыми запонками, кожаным шнурком на шее, цепочкашла от запястья к небольшому чемоданчику. Его подхватили под руки, завели в дом.

Прямо у входа стоял пост охраны, там курьер приложил ладонь к сканеру, которы провёл анализ ДНК, игла вошла в вену и забрала каплю крови. Затем его поставили между двух пластин, развели руки и расставили ноги. Сканер моргнул зелёным. Только тогда с курьера стащили шлем.

За постом охраны находилась неприметная дверь, которая тут же распахнулась, и закрылась сразу за курьером. За дверью лестница спускалась вниз, переходя в длинный коридор, заканчивающийся гермошлюзом, через который человек с чемоданчиком попал в небольшую комнату, где стояли стол и два кресла. Он уселся в дальнее, положил чемоданчик на столешницу, придерживая его ладонями.

Хозяин поместья Генри Смолин появился через сорок минут в сопровождении двух охранников и человека в техно-очках, один охранник остался стоять у двери, второй встал позади курьера. Смолин уселся в свободное кресло, дотронулся ладонями до столешницы, та завибрировала. На поверхности появился пластиковый прямоугольник размером с пачку сигарет, точно такая же выемка была на крышке чемоданчика. Он положил карточку в углубление, достал перчатки, натянул, дотронулся ладонями до чемоданчика. Крышка открылась.

Внутри, в держателях, висели два серебристых шара. Смолин убрал ладони, кивнул, инженер достал один шарик, прицепил к нему датчики, бросил планшет на стол.

— Нас точно не засекут? — спросил Смолин.

— Комната защищена, сигнал отсюда никуда не идёт, — инженер не отрывался от графиков и цифр, мелькавших на экране планшета, — последняя проверка была вчера вечером, не беспокойтесь. Да, это он, пока всё в порядке.

Он положил второй шарик рядом с первым, перецепил датчики, фиксатор, соединяющий цепочку на руке курьера и чемоданчик, рассыпался. Парнишка со шнурком на шее встал, поклонился.

— Триста тысяч, как договаривались?

— Разберитесь с этим идиотом, когда мы уйдём, — бросил банкир охранникам. — А потом спустите в утилизатор.

— Эй, я сделал свою часть работы, — левый глаз у курьера чуть дёргался, — чёрт, не надо денег, просто отпустите меня.

Смолин равнодушно пожал плечами, встал, охранник позади курьера потянулся к пистолету. Внезапно гость оказался позади охранника, затянул шнурок вокруг его шеи и свёл запястья, кожаная нить, обработанная абразивным составом, врезалась в горло, растягиваясь и разрезая кожу и хрящи. Потребовалось всего несколько мгновений для того, чтобы голова повисла на позвоночнике, из разрезанных артерий хлынула кровь. Этих мгновений хватило, чтобы пистолет оказался в руках курьера, два выстрела были сделаны практически одновременно — первый, из оружия второго охранника, пробил плечо первого, и ранил гостя, второй проделал в живом охраннике дыру прямо над правым глазом, превращая его в труп, тот упал на пол рядом с дверью.

— И что дальше? — насмешливо сказал Смолин, ничуть не испугавшись. — Ты хочешь взять нас в заложники? Тебе всё равно не уйти живым, парень, так хоть умрёшь. Ладно, я дам тебе уйти, и даже забуду, что ты убил моих людей, хорошо?

— Нет, — курьер ткнул пистолетом в инженера. — Клади эти штуки обратно.

Инженер посмотрел на хозяина, дождался, когда тот кивнёт головой, вернул шарики в чемоданчик.

— Зачем они тебе? — не унимался Смолин, — ты даже не сможешь их продать?

Но курьер не отвечал. Он уселся в кресло, положил чемоданчик перед собой. Лицо его побледнело, на лбу показались капли пота.

Смолин ждал, этот ублюдок должен был сдохнуть сам, шарики стоили по пятьдесят миллионов каждый, и покупатель заберёт их уже завтра.

Но тут дверь в помещение распахнулась, и в комнату ворвались бойцы отряда рейнджеров, они в момент упаковали хозяина и инженера, и вынесли их в коридор.

— Снаружи? — спросил курьер.

— Всё чисто, — доложил высокий лысый негр. — Сержант Рунге, сэр.

— Восемь минут, — курьер поморщился. — Неплохо, Рунге. А теперь, что у тебя есть — аптечка или спасательный вертолёт? А то я сейчас сдохну.

— И то, и другое, сэр, помощь уже в пути. Кац, Родригес, помогите капитану подняться наверх.

Курьер, он же капитан, едва стоял на ногах, но не забыл забрать чемоданчик с собой. Правда, перед этим к нему подошёл молодой парень, снял со своей руки браслет, и секунд десять держал его ладонь в своих.

— Ты у нас ходячая аптечка, Веласкес, — Рунге усмехнулся. — Даже жаль с тобой расставаться.

— Как мы узнали, что капитан здесь? У него же всё отобрали, — Павел с интересом оглядывал комнату. — Я видел такое в Службе контроля, отсюда не выходит ни один сигнал, даже значок фирмы «Майск-охрана», которая их делает, тот же стоит. Капсула тишины, так они её называют.

— Чемоданчик, — Рунге похлопал его по плечу, — не знаю, как он работает, но стоит его открыть, и никакая защита не спасает, мы точно знаем, где какая-нибудь сволочь решила прикарманить собственность Сил обороны. Идём, надо отпустить остальные шестнадцать групп.

январь 335 года от Разделения

Павел поднялся наверх, кивнул на камеру.

— Отключена, — Серхио пялился в телевизор. — Остальные останутся там? Надо убраться?

— Пока нет. А что на улице?

— Всё ещё ремонтируют.

Камеру на улице чинили с того самого дня, как открылся бар. Павел похлопал Серхио по плечу, сильно сжал, придержал расслабившееся тело, уложил на диван. Оставлять бармена в живых было рискованно, но Веласкес не собирался его убивать. Он достал из кармана шприц, вколол Серхио содержимое в шею — стиратель убирал воспоминания за последний час, причём куда эффективнее, чем если бы это маг сделал сам. Веласкес забрал чемоданчик и спустился вниз, там всё было по-прежнему. Рафаэль валялся на полу без сознания, а Гомеш младший сидел за столом, приклеенный фиксаторами к столешнице и стулу.

— Ты хоть знаешь, что я с тобой сделаю, мразь? — Эйтор не успокаивался. — Одно моё слово, и тебя отправят на корм рыбам.