Отпусти кого любишь

Уж не знаю, понравилась я этому музыкантишке или это все всплыли последствия выпитого алкоголя — я все-таки склоняюсь ко второму варианту, но он пригласил меня в свою гримерку и прямо там начал лапать. Ой как я тогда испугалась! Уже хотела звать на помощь, как вошел его менеджер, и мне удалось беспрепятственно убежать из гримерки. Именно убежать! Я до Богачева летела так, что пятки сверкали! Тот, конечно, у виска покрутил, а я после этого случая своим рабочим положением не пользуюсь… Нафиг надо?

Если честно, среди всех прочих «прелестей» мой работы на радио именно командировки я ненавижу больше всего. Во-первых и в основном, приходится оставлять Костика на несколько дней. Очень редко появляется возможность взять его с собой — бывают такие моменты, когда глоток воды не успеваю сделать, а ребенок занимает гораздо больше времени. Во-вторых, чаще всего приходится отправляться в какую-нибудь ж…пу мира. Ну, не мира, а нашей необъятной страны, но смысл от этого не меняется. По сравнению с некоторыми местами, где я успела побывать за последние три года, мой родной город, в котором я выросла — настоящий мегаполис. Откройте карту России, ткните пальцем в любое место, не обремененное названием города — это и будет та самая ж…па. Но, к чести этих краев, должна признать, что даже самое дикое место в один момент может стать густонаселенным. Кто бывал на фестивале «Рок над Волгой»? Помните, какой пейзаж вас окружал? Лес, река, и среди всего этого тяжелейший музейшен и забитый палаточный городок. Попробуйте приехать туда зимой — вы не встретите там человеческого присутствия, только диких животных. Не зря придумали выражение про то, что внешность обманчива — это не только к вашему отражению в зеркале применимо, но и к нашей стране.

И очень часто в маленьких городках приходится организовывать концерты. И, вопреки тому, что по проданным билетам насчитывают два с половиной человека зрителей, за последний день набирается полный зал. Вот таких небольших городах вести мероприятия гораздо проще, чем в крупных миллионниках. Мы с Максом в прошлом году в Перми открывали крупный торговый центр, и я с огромной теплотой вспоминаю приглашенных гостей и даже организаторов. Они на нас не давили, не заставляли петь, плясать и прочее, а просто сказали:

— Слышали запись вашего эфира. Очень понравилось. Представьте, что вы ведете эфир.

Мы с Максом едва ли не на ходу придумывали конкурсы, разыгрывали призы, рассказывали истории, и все были довольны. В больших городах все по-другому, особенно в Москве. Публика искушенная, ее фиг чем проймешь, а организаторы дают уже готовый сценарий, в котором прописана едва ли не каждая реплика, и не дай Бог пропустить хоть одно слово!

Но это разовые мероприятия. Гораздо хуже — фестивали. Еще хуже — рок-фестивали, такие, как этот. Вот где собираются все демоны ада! И хотя мне никогда не приходилось находиться в этом шабаше от первого дня открытия до последнего дня закрытия, впечатления у меня не самые радужные. До сих пор в дрожь бросает, когда вспоминаю: иду к гримеркам, даже нет — бегу, в одной руке — переутвержденный лист с объявлением, в другой — шаверма, под мышкой — бутылка с минералкой, а на плече висит смотанный шнур к электроустановке, который я всеми правдами и неправдами выпросила у техников по просьбе того же Макса. Шнур был очень длинный и тяжелый. И не одна, извиняюсь за выражение, с…ка не остановила меня и не сказала: «Девушка, может быть, вам помочь?» Никто не предложил свою помощь, потому что в этом хаосе я была не одна такая. Даже выступавшие сплины, мои любимые музыканты, не вызвали во мне положенную в таких случаях бурю эмоций.

Мы с Костиком — ужасные домоседы, и все свободное время проводим дома. И оставить сына на пару дней и уехать в командировку — настоящее испытание на прочность. Здесь нет пограничного состояния, только крайности. И если сейчас мой ребенок уже более спокойно реагирует на мои отъезды, то раньше я была готова и про командировку забыть к чертовой матери, и с радио уволиться. Когда Костик обнимал меня за ноги, кричал и плакал, прятал обувь, держал мертвой хваткой сумку — сердце кровью обливалось. Когда я с забывшим, что надо стучать, сердцем отдирала руки сына от своих коленок, выходила за дверь в промокшей от слез одежде, кричала: «Я привезу тебе игрушку, или конфету, или шарик, или что захочешь!» — и даже на улице слышала безутешный рев сына — чувство вины зашкаливало. Ирина Петровна каждый раз заверяет, что мой сын быстро переключается на игру, мультик или еще что-нибудь и вообще забывает о моем существовании, но ее слова меня никак не успокаивают. В ушах стоят разрывающие душу рыдания родного ребенка, и все время меня не оставляет мысль, что я бросаю свою кровиночку в угоду карьере. Очень неприятное чувство, надо сказать.

Наверное, если бы у нас был папа — было бы проще. Намного проще. Потому что несмотря на поддержку родителей Макса, которые стали близкими людьми для нашей маленькой семьи, все-таки Костя уже понимает, что они не родные. Он даже требует, чтобы на тренировки его водила именно я и никто иной. А недавно отказался идти с ними в детский театр. Сказал, что лучше пойдет в садик. Да, с папой было бы определенно проще…

Но в этот раз Костик на мой отъезд отреагировал на редкость спокойно, без слез попрощался и попросил привести пиццу. Всего лишь… Я была готова скупить ему весь детский мир, лишь бы нервные клетки моего мальчика остались в целости и сохранности.

Да и фест прошел без происшествий. Почему именно рок? Наверное, потому что организаторы лояльно относятся к музыкальным предпочтениям ведущих. Я могу часами рассказывать об истории отечественного рока, но ни слова не смогу подобрать для описания хип-хоп-культуры, сколько бы меня не подготавливали. Кстати говоря, Крылов освещал конкурс брейк-данса где-то под Новгородом этим летом — это его стезя.

Организация рекламы, маркетинг, продажа билетов, сведение экранной заставки… По-хорошему, для масштабных мероприятий время растягивается на месяц и более, но в этот раз кто-то куда-то не успевал. За это время я перезнакомилась с кучей молодых и начинающих рок-музыкантов. И это было круто! Меня нарядили в готически мрачное платье в стиле Тарьи Турунен — с немыслимой нашивкой на подоле и серебристыми украшениями в виде ночных птиц.

— Юля, выглядишь как принцесса! — с ходу отдал мне комплимент Денис. В любой другой момент я бы поддержала разговор, но к вечеру сил уже не было. Я сидела в неудобном кресле и, закрыв глаза, вдыхала сигаретный дым, накуренный остальными музыкантами. Не знаю, сколько прошло времени и сколько сигарет было выкурено, прежде чем все закончилось, и, собрав аппаратуру, все разошлись по гостиничным номерам.

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем фестиваль закончился. Кто ж знал, что для меня все только начиналось…

Едва я стащила с себя хоть и красивое, но жутко неудобное платье, которое организаторы разрешили в качестве бонуса оставить себе на память, и собралась заползти в ванную — как в дверь нагло постучали. Уверенная, что это Максим забыл «что-то важное», я громко выругалась и, закутавшись в халат, распахнула дверь.

На пороге стоял Женя. Точнее, это был гитарист одной из групп. Но это был Женя.

Судя по разрисованному профилю — его коллектив уже выступил и должен уже собирать аппаратуру и валить домой. Как-никак, на одну группу дается один день, и свое они уже отыграли. Мы с Максом снимали сегодня их выступление — красочное по образам, но посредственное по звучанию. Единственной изюминкой этих музыкантов были их неузнаваемые лица, покрытыми толстым слоем грима. Надо будет пересмотреть на досуге.

— Ты меня преследуешь? — иначе, как тотальной слежкой, появление Жени в своей жизни я назвать не могу.

— Нет, я здесь с пацанами играл. Вот видишь, а ты не верила, что я артистом стану.

Неловко подумала об Игоре. Артист-футболист — рифмуется, однако… Вот только я уже выбрала Игоря, а этот, с позволения сказать, артист… мне даром не нужен.