Страница 6 из 110
– Ну, этого факта никто не оспаривает, только поверь мне, жениться он пока не собирается.
В отличие от жены Юрий знал, что Крылов буквально дал обет безбрачия после разрыва с женщиной, с которой Локтионовы были не знакомы.
– Ну и зря! И с Анной я его обязательно познакомлю, потому что уверена, именно такая, как она, сможет, наконец, растопить его сердце!..
Серебристый «Мерседес», за две пары больших круглых фар прозванный в народе «лупатым», третий час кружил по городу, перевозя Анну с Катей из одного памятного для них места в другое. Побывали на кладбище, несмотря на мороз, от которого отвыкли, они долго гуляли по парку Горького и даже покормили с рук белок.
– Вот в этом доме мы жили, – возвращаясь к машине, напомнила она Кате и показала рукой в направлении окон родной прежде квартиры. – Смотри-ка ты: рамы поменяли, и свет везде горит. Кажется, ремонт делают.
На душе стало печально. Закрыв глаза, она как наяву представила себе квартиру со старой мебелью, письменный стол, себя, маленькую, спрятавшуюся от деда под нависавшей над головой столешницей.
– Я замерзла и хочу в «Макдоналдс»! – закомандовала Катя, которую нисколько не тронули за душу ни заляпанные побелкой окна, ни сам помпезный с виду дом. – В тот, который с горками.
«Макдоналдс» на площади Бангалор, – догадалась Анна, и ей стало еще печальнее.
Перекусив привычной американской пищей, она дожидалась Катю из туалета и раздумывала, куда бы двинуться дальше. «Янушкевичи вернутся из санатория только двадцать четвертого и сразу ждут нас к себе. А почему бы мне не позвонить...» – мелькнула мысль, и она по памяти быстро набрала домашний номер Риты.
О бывшей соседке она вспоминала достаточно часто. Что бы ни случилось между ними в последние месяцы жизни в Сухарево, в ее памяти воспоминания о Рите словно застыли в тот период времени, когда они жили душа в душу, просиживали долгие вечера на кухне, плакались друг дружке в «жилетку», поминая и тяжелую женскую долю, и любовь, которая у обеих никак «не выходит», и таких непонятливых мужиков. Анна была благодарна Рите и за то, что та часто выручала ее, соглашаясь посмотреть за Катей. Если бы не Крылов, их отношения, скорее всего, и дальше были бы безоблачны.
Трубку снял незнакомый мужчина.
– Перезвоните через полчаса, – быстро бросил он на приглушенном фоне странного, непонятного звука, напоминавшего плач грудного младенца.
Решив, что ошиблась номером, Анна повторила набор, но к телефону никто не подошел.
– И куда сейчас? – с улыбкой поинтересовался водитель.
– Дима, мы можем съездить в Сухарево? Мы там жили до отъезда.
– Все, что пожелаете! – весело ответил тот, лихо выруливая с парковки.
За три часа езды по городу несмотря на то, что в предпраздничный субботний день на улицах было много машин, а зимняя дорога с мелко сыпавшим с неба снегом не позволяла особо расслабиться, он, казалось, нисколько не устал.
– Вы давно водите машину? – поинтересовалась Анна, наблюдая за его уверенной манерой вождения.
– С детства. Сколько себя помню, всегда крутил руль на отцовском «жигуленке»: сначала у него на коленях, а когда стал доставать до педалей, гонял по окрестностям дачи. Мой отец был гонщиком-испытателем, погиб в последних числах декабря 99-го, – при этих воспоминаниях на лбу молодого человека выступили три глубокие складки. – Возвращался из гостей, стоял на остановке, а тут какой-то пьяный мерзавец выскочил прямо на тротуар. Двух девушек успел оттолкнуть в сторону, а самого прямо в столб впечатало...
– Жуть какая, – поежилась Анна. – А что с виновником?
– Да, можно сказать, ничего. Адвокатов хороших наняли, дали три года условно. Я бы его убил, если бы не Бронислав Николаевич. Когда-то он у моего отца экстремальному вождению учился, говорил, что благодаря ему не один раз себе и другим жизнь спасал. Прочитал в газете некролог, разыскал нас с матерью, помог материально, устроил меня на работу. Учиться заставил...
– Так как же он тебя остановил? – заинтересовалась Анна.
О Савицком она и прежде знала немного, а учитывая его перевоплощение, интерес к нему возрастал не по дням, а по часам.
– Убедил, что нечего об этого подонка руки марать. Можно загубить свою жизнь на корню, а потом еще и совестью мучиться. Знал, что говорил, у самого судьба непростая вышла. А все с мелочи начиналось, фарцовка.
– Ну, по тем временам это было очень даже серьезное преступление, – заметила Анна.
– Это статья была серьезная, – не согласился Дима. – А преступление... На сегодняшний день просто смешно, а человеку едва жизнь не искалечили. Представляете, как ему было тяжело начинать все сначала?.. Какая улица?
– Сухаревская... – погрузившись в свои мысли, ответила Анна.
Как тяжело начинать жизнь сначала – она знала не понаслышке. Ей было безумно трудно первый год жизни в Штатах, а январь двухтысячного вообще запечатлелся в памяти одним большим черным пятном несмотря на то, что встреча Нового года за семейным столом с Робертом и Джессикой вселила уверенность, что они с Катей наконец-то обрели семью. Но потом...
Анна достала из пачки сигарету и опустила стекло.
– Мама! Я расскажу дедушке о том, что ты много куришь! Даже Джессика решила бросить курить! – принялась отчитывать ее дочь по-английски.
– Катюша, я тебя еще раз прошу, ни одного слова по-английски, – строго напомнила Анна и, вздохнув, загасила сигарету в пепельнице.
– Воспитывает? – посочувствовал Дима. – Бронислава Николаевича племянник тоже постоянно воспитывает!
– У него есть племянник? – искренне удивилась она.
– Есть, и не один. Старший по возрасту такой же, как ваша девочка. Катя, тебе сколько лет?
– Будет десять!
– Вот, угадал, – заметил он довольно. – И Егору на днях десять исполнится. Кажется, приехали. Этот дом?
– Этот. Ну что, пошли? – Анна обернулась к Кате.
– Мама, а можно, пока ты побудешь здесь, я сбегаю к Олегу? – попросила девочка, подхватив с сиденья пакет.
– Катюша, милая, Олег здесь больше не живет, – виновато ответила мать.
– Как не живет?! – опешила та, сразу потеряв интерес к пакету.
– Он живет за городом, вместе с Сашей и отцом.
– Так поехали к ним! Ты знаешь адрес?
– Нет, родная, – соврала Анна. Адрес значился в письме Артюхина, да и дорогу к дому она помнила хорошо.
– Я хочу, чтобы ты нашла адрес Олега! – всхлипнула Катя.
– Как фамилия, мы найдем, не переживайте... – вмешался Дима.
– Я сама, – оборвала его Анна. – Я сама найду адрес. Только не плачь, пожалуйста.
– Обещаешь? – с надеждой в глазах посмотрела на нее дочь.
– Обещаю – ответила та, чувствуя, как защемило в груди.
Если бы Катя догадывалась, как желала и как боялась встречи с Крыловыми сама Анна...
...После футбольного матча, разгоряченные игрой, Костя с Виктором направились в сторону душевой спорткомплекса.
– Может, заедем ко мне? – спросил Хорин, выдавливая шампунь в ладонь. – Посидим, машину оставишь на стоянке.
– Спасибо, в другой раз и с большим удовольствием. Но завтра у меня мероприятие, я тебе о нем говорил: юбилей у Локтионовых, плюс – новоселье. Хотел выспаться, но Олегу наобещал и в магазин за подарком для одноклассника съездить, и на лыжах покататься. Как-никак в первый раз в горы его возьму.
– Давно пора, пусть мужиком растет. Так с кем завтра в гости пойдешь? – лукаво поинтересовался Хорин.
– Проблема разрешилась сама собой, – усмехнулся Крылов, смывая с волос шампунь. – Утром Семчуков позвонил, попросил прихватить с собой его дочь. Они и Локтионовы много лет дружили семьями, дочки вместе учились. Когда Юра попал в опалу, дружба вроде и не разладилась, но друг к другу ездить перестали. Сам понимаешь, за «кресло» порой не только дружбой жертвуют. Локтионовы их, конечно, пригласили по старой памяти, но Семчуковы «приболели» и делегировали в гости Алину. Так что все очень даже удачно сложилось: раз уж им так хочется, чтобы я прибыл с дамой, я появлюсь с Алиной.