Страница 57 из 75
Глава 20
Глава неоткорректирована!
Сидя на кожаном диване в приёмной директора, я запрокинул голову и смотрел на белоснежный потолок.
Мерный звук работающего компьютера достигал моих ушей, совмещаясь с щелчками клавиатуры, по которой бегали длинные пальчики секретарши.
Хм… Пахнет можжевельником.
Оторвав глаза от созерцания потолка, я посмотрел на приятного вида женщину в сером костюме. Убранные в хвост длинные чёрные волосы, подвязанные серой лентой. Круглые очки, подчёркивающие зелёного цвета глаза и маленький носик. Сами же глаза были обведены, а тонкие губки накрашены красной помадой.
Я вновь принюхался и уловил очередную порцию можжевельника и сразу же понял, что это её духи. Вот только сколько раз я был в этой приёмной, но ранее их не чувствовал.
Скукота, помноженная на небольшое любопытство взяли надо мной верх и я поднялся с дивана, издавшего мерзкий скрип кожи.
Спокойно подойдя женщине, глаза которой не отрывались от монитора, а пальцы с каждым разом ускорялись, я наклонился к её шее и вдохнул полной грудью.
Секунда и она вздрогнула. Пальцы замерли над клавишами, а вслед за этим её голова медленно повернулась ко мне с недоумением на лице.
— Р-романов… Ч-что ты себе позволяешь⁈ — сипло выдала она, находясь в лёгком шоке от того, что я сделал.
— У вас приятные духи, — пожал я плечами и вновь понюхал, от чего женщина покраснела. — Ваш мужчина подарил?
— А если и так, то что⁈ И почему ты вообще меня нюхаешь⁈ — залилась она краской, большими глазами смотря на моё спокойно лицо.
— Просто интересно было, — в очередной раз пожал я плечами и подошёл к окну за её спиной, посмотрев в него. — Долго мне ещё ждать?
Усталый вздох послышался позади меня и женщина вновь вернулась к работе, попутно сделав глоток остывшего чёрного чая.
— Как только директор освободиться, так сразу же примет тебя, — ворчливо проговорила она.
А ведь я даже не знаю её имени, хоть и приходил сюда не один раз. А впрочем, неважно.
Стоило ли говорить, что после моего боя на арене, меня сразу же отправили к директору под конвоем учителя, судьи и представителя западников? Целую делегацию выделили, чтобы не сбежал. И смех и грех.
— Скажи, — крутанулась она на стуле, посмотрев на меня. — Зачем ты искалечил парня? Ты же понимаешь, что теперь тебе светит выговор и последующие проблемы?
— Жизнь — борьба, миледи, — ответил я, не поворачиваясь. Но даже так, я понял, что ей приятно подобное обращение.
— Но разве стоит эта борьба искалеченных жизней? И если он не поправиться, то у тебя будут проблемы с его родом. — не отставала она от меня.
Услышав её слова, мне оставалось лишь улыбнуться. Рука поднялась и пальцы коснулись небольшого жёлтого цветка, стоявшего на подоконнике, сразу же ощутив хрупкость растения.
— Как думаете, заботит ли этот цветок, что кого-то там искалечили? — спокойно заговорил я, отвечая на её вопрос. — Он живёт, чтобы расти. Живёт, чтобы тянуться к солнцу. Чтобы пить воду и прорываться корнями в почву.
— И к чему это сравнение? — недоуменно спросила она. — Ты же не цветок.
— Верно, — вновь улыбнулся я, продолжая касаться хрупких лепестков. — Но мы с ним похожи. Меня не заботит, кто покалечился на моём пути, если это мой враг. Я также тянусь к свету и иду к своей цели, не смотря ни на что.
— Издеваешься, да? — прорезался укор в её голосе, а на что я лишь вновь пожал плечами.
Смысл мне объяснять ей, что каждая смерть так или иначе имеет значение и цель? Я никогда не убивал просто так и делал это лишь для того, чтобы либо выполнить задание, либо устранить врага и препятствие. Души, что следуют за мной и являются моей тьмой… Они мои грехи и крест, что я несу за собой. Невинные, судьбу которых я прервал. Виновные, что заслужили свою смерть. Но где эта тонкая грань между ними? Хороший вопрос, на который я так и не смог найти ответ за свои долгие жизни. И поэтому… Я просто действую, не смотря ни на что. Вот только, когда придёт время, мне придётся держать ответ. И когда это время придёт, я посмотрю в лицо каждого убитого мной, не отвернувшись от них.
— Я не издеваюсь, миледи, — покачал я головой, поглаживая жёлтые лепестки. — Я всего лишь дал вам ответ.
Дверь кабинета директора открылась и из неё вышло трое человек. Учитель, что сопроводил меня до арены. Судья, который прожигал меня гневным взглядом. И представитель западников, на лице которого было задумчивое выражение.
— Виктор, — обратился ко мне директор и махнул рукой. — Заходи.
— Благодарю за беседу, миледи, — улыбнулся я секретарше и получил в ответ лишь тихий фырк.
Женщины… Я прожил множество жизней, прошёл через бесчисленное количество битв и сражений, бывал в тысячах миров, но они везде одинаковые.
Зайдя в кабинет директора и сразу же оглядевшись, я не удержался от ухмылки. После того разговора с императором, старик начал держать помещение в чистоте и порядке. Шкафы и полки больше не ломятся от множества папок. Вешалка не провисала от обилия одежды и сейчас на ней были лишь пиджак и лёгкая куртка с коричневой шляпой. Стол же был оргазмом перфекциониста. Все письменные принадлежности лежали точно на своих местах. Несколько папок ровной стопкой на краю стола, монитор компьютера без грамма пыли, как и настольная лампа. Лишь всё тот же апельсин лежал в центре массивного деревянного стола, выделяясь из общей картины.
— Садись, — указал директор рукой на один из трёх деревянных стульев, а сам сел в кресло и взял в руки апельсин.
Не говоря ни слова, я выполнил указ старика и сел на стул, крутя головой и продолжая осматривать кабинет. Даже портрет императора над креслом был без дорожек пыли и с него взирал суровый мужик.
— Целители доложили мне, что Джейкоб Шефер будет жить, — задумчиво начал говорить директор, внимательно смотря на меня. — Но они столкнулись с проблемой, которую не могут решить.
Я продолжал хранить молчание. Пусть старик говорит, а я послушаю.
— Юноша потерял разум и не может связать двух слов, пуская слюни, — подался он вперёд и вперил в меня взгляд. — Скажи, как так получилось? Пока ты сидел в приёмной, я с прошлыми посетителями просмотрел запись с камер арены и не заметил проявления дара Разума.
— Я не знаю, — безразлично пожал я плечами, нагло соврав. — Может ударился головой, упав на пол арены.