Моё солнце

Современный город представляет колоссальный высотный разброс: от пятнадцати до ста двадцати этажей и выше. Мы с вами рассмотрим наиболее оптимальный вариант — с тридцатого по восьмидесятый этаж…

В окна стучал дождь, крышу заливала вода, стекая по водостокам, потом по асфальту и вниз в ливневые канализации. Выращивать растения оказалось интереснее и сложнее, чем он думал. Запищала камера звонка, и Гилем переключил экран. Через секунду лампочка на той стороне показала, что он дома. Двое вампиров, мужчина и женщина, оба в штатском и с такими одинаковыми зонтами, что Гилем сразу представил штамповочный механизм на выходе из управления. На улице дождь — нажимаешь на кнопку, ждёшь несколько секунд — и появляется ещё тёплый зонт. Выдерживает ветер в девять баллов по шкале Бофорта, ливень и град с куриное яйцо. Повторной эксплуатации не подлежит. За спинами оперативников ждал служебный автомобиль. Гилем был к ним готов. Он знал, что они придут.

— Мистер Эрдалл, полиция, откройте пожалуйста.

В камеру по очереди показали оба удостоверения. Гилем открыл дверь.

— Полагаю, вы пришли не по моему заявлению?

Гилем встречал их на пороге, не давая и рта раскрыть. На удивлённые взгляды, пояснил:

— Я подавал заявление на кражу. Вы бы не стали приходить, если бы просто нашли мой комм.

А во взгляде читалось: «Это так вы работаете?».

— Ам… Илара Бэк. А это — детектив Альден Дэспин. Мы можем зайти?

С зонтов на плитку стекала вода.

— Можете, но я пока не вижу смысла.

Детектив взял слово.

— Мы здесь по поводу убийства Эмбер де ла Роза, вы были с ней знакомы?

Вот теперь на лице у Гилема отразились чувства.

— Эмбер?.. но… Нет, постойте — мы же виделись с ней вчера.

Его могли запомнить в том ресторане, он не мог рисковать. Гилем увидел в глазах девушки сочувствие. Мужчину же, на то он и мужчина, его спектакль не впечатлил.

— Теперь мы можем войти?

Гилем посторонился.

— Да, конечно.

Они оставили зонты у двери, и под ними сразу начали собираться лужи. Квартира небольшая, и с этой точки её видно почти всю. Ступеньки наверх, карниз второго этажа, там видно кровать с гидравлической крышкой и часть шкафа, где Тамар, его девушка, оставляла свои вещи. Четыре мансардных окна: два над кроватью — Гилем часто лежал на крышке полога фирмы Ролладен и смотрел в ночное небо, — два над первым этажом и рабочим столом. Шкаф, диван, проектор, кухня. Душ. Огни мастерских и вечный запах сварки. Прошли, не снимая обуви, несмотря на дождь. Смотрели, но ничего не трогали. Гилем выглядел расстроенным.

— Тело нашли под Тринеальным мостом, сегодня утром. Последний звонок девушка совершила с вашего коммуникатора, — детектив развернулся к нему. — Вы можете это объяснить?

Гилем нахмурился.

— Мы встречались недавно… — замотал головой. — Нет, ерунда какая-то. Может, я его где-то оставил, а она нашла?..

Наконец, он поднял голову.

— Я не знаю, детектив.

Илара повернула к детективу дисплей.

— Он и правда подавал заявление. Неделю назад.

Тот нахмурился. Гилем просто смотрел. Он знал, что оно там — ведь он сам его туда поместил. Аккурат после того, как взломал системы Шаред Прайм. Детектив перевёл на него взгляд.

— Вам есть, что добавить?

Гилем задумался.

— Вы сказали, её нашли под мостом? Она говорила, что пойдёт туда смотреть салют.

— И вы не пошли с ней?

— Нет, — он покачал головой. — Мы выпили в ресторане, потом разошлись. Она купила ещё вина. Мне было достаточно, поэтому я пошёл домой. Всё.

Гилему не нравилось врать об Эмбер. Он хотел рассказывать всем, как сильно он любит её. Вот только Гилем понял, что любовь человека и вампира не длится дольше первого поцелуя. Они не должны ничего узнать.

Детектив кивнул на полку для обуви.

— Вы в этом были вчера?

— М? Да, — Гилем кивнул, легко касаясь шрама большим пальцем.

— Можно? — детектив протянул руку.

— Конечно.

Детектив взял ботинки и достал из внутреннего кармана пальто фонарик с ультрафиолетовым лучом. Такой неприятный для глаза и кожи диапазон излучения, однако, сразу выявляет кровь. На обуви Гилема крови не было. Той пары больше не было в доме: Гилем избавился от неё ещё под вечер. Также, с его адреса был совершён заказ на кровь. Эта ночь не должна ничем выделяться.

Альден и Илара пробыли в этом доме совсем недолго. Хозяин показал квартиру, охотно помогал и отвечал на вопросы. Когда же вопросы закончились — попросил уйти. После того, что случилось, он хотел побыть один.

— Она много для него значила. Это здорово, учитывая обстановку в городе.

Дождь шуршал по натянутому полотну зонта.

— Не нравится он мне, — Альден остановился, глядя наверх, на блестящие тусклым светом окна последнего этажа. Илара встала рядом.

— Думаете?

— Чувствую. Поработаешь с моё — поймёшь. Есть в нём что-то… — Альден развернулся и пошёл дальше к машине. — Он вёл себя исключительно так, как мы хотим.

Илара поспешила следом.

— Теперь к Фостеру Уоллесу?

— Они люди, Илз.

Девушка остановилась и поджала губы. Совсем забыла. Альден обернулся.

— Пошли в кафешке посидим, рассвет подождём.

Он усмехнулся, она села в машину. Они уехали.

Зелёный огонёк камеры потух, лишь когда машина скрылась из вида.

***Тихий шорох фарфорового платья. Скреплённые элементы трутся друг об друга. Словно ореол укрывает каждое движение…

«Один час до рассвета.»

— Вам повторить?

— Да, спасибо.

Альден улыбнулся, прервавшись на полуслове, и официантка добавила в кружку кровь с бодрящими добавками. Альден вернулся к Иларе и развёл руками.

— …когда же я закончил — понял, что солнце садилось уже дважды.

Илара рассмеялась и проводила официантку взглядом. Подсела ближе.

— Скажете, почему он вам не понравился?

— Называй это чутьём, Илз, — он поднёс к губам чуть подогретую кровь и отпил. — За жизнь я много психов повидал — и поверь мне: даже самый тихий из них отличается от нормального. И этот парень — точно псих.

— Но это не значит, что он причастен.

— Не значит. Но он что-то скрывает.

— Значит, будем вести его?

Альден усмехнулся блеску в её глазах.

— Смотрю, тебе нравится. Это — невесёлая работа, Илз. Не увлекайся и всегда гляди по сторонам.

— Но я…

Голубые глаза своим цветом напоминали лёд.

— Мой прошлый напарник выстрелил себе в голову. Пуля разбилась внутри, её осколки с костями застряли в стене. Мы работали параллельно с Гемостадией, и они просили не упоминать в отчёте некоторые подробности. Энцо был несогласен. Две ночи спустя его нашли у себя дома с пистолетом в руках. Экспертиза подтвердила самоубийство. Никто ничего не смог доказать.

Илара опустила взгляд.

— Мне жаль вашего напарника, детектив, но не стоит меня пугать, — она подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. — Я прекрасно понимала, куда иду.

— Всё ещё хочешь здесь работать?

— Это не обсуждается.

Альден улыбнулся.

— Тогда пойдём нароем что-нибудь на Уоллеса.

— Разрешите ваши документы.

Для обычных ночных полицейских, опрос подозреваемых и свидетелей со стороны людей, проживающих в дневное время, подразумевал определённый регламент. Предупредительный звонок необходимо было совершить не менее, чем через два часа после рассвета. Встреча назначалась ещё через три часа, во избежание недоразумений. Разумеется, это означало, что подозреваемый имел дополнительные три часа, чтобы избавиться от улик — но, идти против Системы было дороже.

Альден передал патрульному документы, оставаясь в комфортной темноте автомобиля. Ночной ливень успокоился, и пасмурное солнце раздражало глаза. Патрульный заглянул в салон. Альден вежливо улыбнулся.

— Хорошего дня, сэр.

Окно закрылось, отключая автоматическое предупреждение, и машина плавно поехала дальше. Фостер и Маргери Уоллес были из тех, кто мог себе позволить жить в богатом районе в отдельно стоящем доме с садом.