Страница 217 из 243
Папа углубился в чтение досье своего потенциального зятя, я снова начал разрабатывать пальчики, прямо идеальная сценка дружбы папы с сыном.
- Обычная жизнь обычного школьника, - закрыл папку отец, - да и что он мог такого сделать, за четыре года, когда начал взрослеть? До этого был вполне нормальным ребёнком, даже не горшок стал ходить раньше, чем вы с Сашкой.
— Вот это её и задело, - сказал я, - Саша спросила, на неё у меня, случайно, ничего нет? Я на всех друзей компромат собираю?
- Эк, куда её занесло! – встревожился отец. – А ты? Не мог объяснить?
- Она хотела мне пощёчину врезать, а я закрылся рукой, машинально, и больше ничего, кроме боли, не помню, папа. Ты бы объяснил ей, для чего я это делал… - всё-таки крупные градины слёз закапали из моих глаз на браслетик Димки.
- Ладно, сын, не раскисай, попробую объяснить, хотя сам знаешь. Женская душа – потёмки и, если она на самом деле любит Костю, ничего не поможет, будь он самым последним бля*****м. Меня настораживает один факт, что некая Петрова, наверняка не настоящая фамилия, из-за него резала вены. То ли вымогала что-то, то ли на самом деле он её обманул. Да и ты тоже! Куда ты лезешь?! Она сестра твоя! Ещё, к тому же, близнец! Точно между вами ничего не было?
- Нет, папа, мы только целовались и лизались. Я знаю, что она может заболеть, если нарушу что-нибудь.
- Так и думай! – хмыкнул отец. – И постепенно забывай о ней, думай, как о маме, что ли? Нельзя и всё!
— Вот Костя, другое дело. Если Сашка его соблазнит, теперь может не устоять парень, теперь ничего его не держит, - потряс он папкой с досье, и бросил на диван.
- Пойду я, позвоню Косте домой.
- Саша часто у него бывала? – спросил я, не удерживая больше слёз.
- Они вместе учили уроки, то у него, то у нас, но на ночь не оставалась. Да тебе лучше моего знать, было у них что, или не было! – хмыкнул отец, собираясь уходить.
- До этого не было, - кивнул я, - я бы почувствовал.
— Вот и ладно. Будем надеяться на их разумность, - и ушёл. Его проводила мама, что-то встревоженно спрашивая. Потом зашла ко мне.
- Успокойся, Саша, перестань! – опять целовала мама моё зарёванное лицо, пока я дрожащими руками вынимал очередную таблетку.
Мама спросила, можно им уйти гулять, или остаться со мной. На что я ответил, улыбаясь сквозь слёзы. Что в моём деле мне никто помочь не сможет, кроме нас двоих.
Родители ушли, причём все, я доплёл для Димки браслетик, и обернулся к окну.
Наверное, таинственная незнакомка окончательно разочаровалась во мне, увидев у меня в гостях столько девочек.
Конечно, я не собирался с ней знакомиться и заводить отношения, но чувствовать, что у тебя есть друг, было очень приятно.
Я впервые посмотрел на себя. Почему-то одет в трусы. Не помню, когда оделся, а то встречал бы отца голышом! Конечно, я совсем забыл, как это, стесняться, но серьёзные разговоры вести лучше одетым, а интимные, конечно, голенькими.
Походив по комнате. Подумал, что вполне могу добраться до мастерской, надо же продолжать работу, а то Лев так и торчит там, в тисках, забытый. А Король-Лев, это я. Может быть, прилетела ответка? Не, надо исправлять судьбу. Поеду, доделаю Льва и примусь за Львицу.
Оделся в комбик Анки, в гараже переоденусь.
Детей почему-то на дворе не было, наверное, родители взяли их с собой куда-нибудь, погулять в воскресенье вместе, так что, кряхтя и проклиная больную руку и того, кто её порезал, вытащил велик из подвала.
Хорошо бы на руку какую-то защиту сделать, чтобы не задевать за живое, думал я, эдакую каучуковую муфту. Надевать, когда на улицу выходишь. Плохо, конечно, руке дышать надо, заживает за счёт свежего воздуха. Но когда её постоянно травмируешь, тоже к хорошему не приведёт.
Пока приехал, взмок от усилий от управления великом одной рукой, левую зафиксировал, чтобы не стреляла болью. Что там болит? Уже зажило почти, осталось только коже зарасти.
Сначала зашёл к Татьяне Витальевне.
- Сашенька! – обрадовалась она, хотя видно было, что собирается уходить. – Давай, пообедаем вместе?
- Татьяна Витальевна! – спросил я, когда обнимашки и поцелуи закончились. – Я хочу поработать в мастерской до темноты. Можно у вас переночевать? Я отпросился у мамы, правда!
- Сашенька! – улыбнулась мама Мишки. – Как ты на девочку похож! Не удивительно, что Миша в тебя влюбился! – я покраснел. Скорее вырасти, что ли, уже.
- Не красней, как красна девица! – подлила масла в огонь Татьяна Витальевна. – Я тоже тебя люблю, не меньше, чем Миша!
«Ага, Миша любил, конечно, а накопившуюся любовь сбрасывал в Лену! – подумал я и тут же мысленно сплюнул: - Не хватало ещё, чтобы в меня!»
Мама тут же накрыла на стол, откуда-то взялся салат, суп и свежее пюре с котлетой.
- Подружка вчера приходила, - рассказывала мама Мишки, - а сегодня с утра порезала оставшиеся овощи, думала, а не зайдут ли Сашеньки ко мне в гости? – смеялась Татьяна Витальевна. – Почему один? Или, может быть, я опять путаю, и ко мне пришла девочка?
- Нет, не путаете, Татьяна Витальевна, - ответил я, пряча горечь, - сегодня Сашенька с другом, а мне никто не будет мешать работать!
- Ну работай, работничек! – погладила мама меня по голове. Не буду стричься до весны, в последнее лето детства опять буду играть в девочку, и заниматься тэквандо и тем, чем грозил заняться со мной Кир.
Кто-нибудь будет сильно удивлён, получив по сусалам!
Так что, покушав, мы с Татьяной Витальевной отправились по своим делам, я в гараж, мама в город.
В гараже дверь я держал открытой, тем более, белый день, недалеко от дома. Просто никак не думал, что внутри гаража никто ничего не увидит и не поймёт, что там происходит.
Но никто мне не мешал и не тревожил сегодня.
А я хотел, чтобы, как в прошлый раз, ко мне пришли девочки и помешали мне работать в одиночестве и печали.
Я переоделся в комбинезон, фартук, и принялся доводить до ума Льва.
Обработав, завернул его в обёрточную бумагу, чтобы не потемнел, и поставил на его место заготовку для Львицы.
Работая, вспоминал Сашеньку.
"Саша, а с Костиком ты так, как со мной, делала?" «Нет, я им брезгую, почему-то, - ответила она, - и вообще, он относится ко мне, как к маленькой девочке. Тогда, на дне нашего рождения, завела его в свою комнату, разрешила потрогать грудь, даже кофточку расстегнула, а он только поцеловал, как ты.»
«А засос? – не поверил я. - Я сама себе поставила, и показала тебе, чтобы наказать за то, что ты ко мне не пришёл в гости, вот так, - и Саша показала, что на самом деле легко может поцеловать свою грудь».
Понятно, Костя тогда боялся поругаться со мной, а сейчас, когда Саша всё рассказала? Воспользуется молодой обиженной дурочкой, а если что, свалит всё на меня, свидетелей того, что мы с Сашенькой провели две ночи, хоть отбавляй. И то, что фимоз у меня, не поможет, при обвинении.
А что? Мне же ничего не будет, я маленький и глупый, нам можно!
Львицу я вырезал с особой тщательностью и любовью, так, что она стала походить на Сашеньку симпатичной мордашкой.
Затем вырезал тело, изящное, со стальными мышцами, видными под гладкой шкурой. Корона на голове, чуть меньших размеров. Получилась фигурка на удивление ладной. Тоже завернул её в бумагу и принялся за изготовления Льва из немного более тёмного дерева.
Сегодня мне никто не мешал, я только иногда вставал, чтобы размяться. При одной из таких разминок нашёл радиоприёмник, работающий от сети, ламповый. Он так вписывался в интерьер, что я не сразу его обнаружил. Включил, настроил на «Маяк», и вот, почти как дома, занимаюсь любимым делом, заодно радио каждые полчаса сообщает мне, сколько времени сейчас в Столице.