Страница 14 из 24
Жалость к себе сменилась гневом за себя. Не для того меня мама рожала, чтобы всяким балбесам сливать. Для тебя все одно, говоришь? Ну так потом не жалуйся, что и противник сыграет не по правилам. Я подался вперед и укусил бугая за нос — да с такой силой, что тот взвыл хриплым басом и ослабил хватку. В тот же миг я освободил руки, обхватил ладонями виски и большими пальцами надавил на зенки. Ворону ничего не оставалось, кроме как выпустить добычу и отпрянуть, спасая зрение.
Я плюхнулся на спину, отполз на безопасное расстояние и попытался встать, на ходу соображая, как быть дальше, ведь теперь медведь разъярится не на шутку и на пощаду уповать не стоит. Но то, что сделал Семен, стало полной неожиданностью.
Он широко расставил ноги и обвел руками полукруг над головой, словно держа невидимый мяч. Затем резким движением направил ладони в мою сторону, и не успел я сообразить, что это за китайская гимнастика такая, как в грудь тараном ударила воздушная волна и пронесла по поляне, как тряпичную куклу.
Магия…
А вот это уже совсем за гранью…
Я с полминуты лежал пластом, чувствуя расползающуюся из груди боль, словно по венам пустили расплавленный металл. Наверное, уже бы не поднялся, если бы не нарастающая дрожь земли — великан приближался с явным намерением закончить начатое.
С огромным трудом встал на четвереньки, кашляя кровью и борясь с подступающей тошнотой. Впечатление, будто машина сбила — и тем не менее стоит отдать Трофиму должное, хоть и с виду дохляк, но выносливости не занимать. Не удивлюсь, если сказывается наследие охотника на нечисть.
А может, все дело в некоей задержке отклика между телом и новым хозяином. Я мог не полностью «подключиться» к нервной системе и потому ощущал боль в треть силы. Но скорее всего причина в адреналине, ведь несмотря на барахтанье и сопротивление, я находился в паре шагов от агонии.
— Не хочешь сдаваться?! — Ворон обхватил голову ладонями и рывком поднял. — Что ж, одним меньше.
Он запыхтел, силясь проломить череп, как тыкву. Лицо соперника покраснело, желваки заострились, а вены вздулись, как влажные жирные черви. Полагаю, я выглядел не лучше, а боль была такая, словно в виски медленно вонзали каленые гвозди.
И снова ноль эмоций со стороны хозяйки. Вернее, эмоции были — ярость, ненависть, вожделение — но ни одна из них не избавила бы меня от скорой смерти. А Семен, похоже, на полном серьезе решил избавиться от конкурента. Вот только лучше бы не выделывался и вцепился бы в шею — тогда бы я отъехал за несколько секунд. А череп всяко покрепче будет, и если я не сдался перед угрозой достойного поражения, то и в борьбе за собственную жизнь не уступлю.
Трофим — твой выход. Или подсобишь, или погибнем оба. Давай, брат — расчехляй свою магию.
Сей же миг разум прояснился, боль отступила, а в груди разлилось приятное тепло. Прямо из сердца, точно кровь по жилам, свет скользнул в правую руку, и на ладонь словно направили луч прожектора — горячий, но не обжигающий. Я замахнулся и вновь вцепился мучителю в рожу, и яркий свет пробился сквозь кожу и ударил сквозь веки.
Ворон зажмурился и недовольно заворчал, но хватки не ослабил — свет был слишком тусклый и доставлял не больше неприятностей, чем направленный в лицо фонарик. И все попытки хоть как-нибудь усилить магию — например, сфокусировать подобно лазеру, ни к чему не привели. Похоже, это конец — мальчишка сделал все, что мог, а я и вовсе не обучен волшебству. А жить так хочется, ребята, но колдовать уж силы нет.
И все же человек по сути своей барахтается до последнего. Пусть я не могу обжечь или подпалить врага, но ведь есть способ напакостить ему и доступной мощностью. Я представил, как свет гаснет и загорается с бешеной скоростью и превратил бесполезный фонарик в стробоскоп. Затем приголубил соперника второй ладонью и устроил такое светопреставление, что здоровяк попятился, мотая башкой и потирая веки.
Однако это — не победа, а лишь отсрочка неминуемой смерти. Проморгавшись, амбал бросился ко мне с утроенным желанием закончить начатое, а я так измотался, что едва стоял на ногах. И когда до печального финала оставались несколько шагов, раздался властный окрик:
— Довольно!
Ворон остановился и склонил голову, тяжело дыша и роняя на истоптанную траву смешанный с кровью пот — не удивлюсь, если это любимый коктейль упырихи.
— Раз бой закончен досрочно, позвольте мне выбрать победителя, — девушка подошла к нам с ехидной ухмылкой.
Разумеется, никто не стал спорить. Да и зачем, если подведение итогов — это чистая формальность: и так понятно, кто одержал бы верх, если бы драка продолжилась.
— Семен Романович, — цесаревна провела ладонью по окровавленной щеке здоровяка, но вопреки ожиданиям облизывать не стала — наверное, постыдилась свидетелей. — Вы очень сильны и могучи.
— Благодарю, ваше высочество, — бородач приободрился и поднял голову.
— Однако не смогли справиться с соперником за целые три минуты. Хотя Трофим Александрович совсем не выглядит как человек, способный продержаться против такого богатыря хотя бы секунду.
— Я… — сибиряк запнулся на полуслове и вмиг потух, а принцесса потеряла к нему всяческий интерес.
— А вот вы, господин Титов, приятно меня удивили. Похоже, вы всерьез настроены на победу, раз отказались сдаваться даже перед лицом лютой смерти. Я люблю, когда меня удивляют. И потому присуждаю победу вам.
Красавица протянула ручку, и я поцеловал ее, точно перстень мафиозного дона. Поначалу такое решение показалось странным и обнадеживающим, но стоило выпрямиться и поймать на себе четыре уничтожающих взгляда, все сразу стало на свои места. Мне подсудили вовсе не из-за симпатии или снисхождения, а чтобы сменить презрение на откровенную ненависть. И теперь одному богу ведомо, на что пойдут конкуренты, чтобы отомстить — уж молчу про Семена, которого только что прилюдно опозорили.
— Я распоряжусь перенести испытание на полдень, — Анхальт развернулась и зашагала прочь, игриво покачивая бедрами. — К тому моменту вас приведут в порядок и подлатают.
Вдали послышался бодрый цокот каблучков — к нам приближались горничные. Семен угрюмо отстранил свою и зашагал вслед за дворянами, мне же пришлось подставить локоть, чтобы не навернуться на первом же шагу.