Мистресс из трущоб

– Приласкай меня, – шепчет, откидываясь на спинку.

– Как?

Слегка шалею от такого поворота. Точных и подробных инструкций не будет?

– Как хочешь? – улыбается и прикрывает глаза.

Выходит, сегодня у нас день инициативы. А я думала, в Империи за такое казнят. Что ж Майра, вот ты уже и среди избранных… Несмело наклоняюсь к лицу мужчины, но на полноценный поцелуй не хватает храбрости. Сухо клюю Министра в подбородок, чем вызываю смешок. Но он не останавливает. Спускаюсь ниже, стараясь вспомнить все, что он делал со мной в прошлый раз. Целую, глажу, облизываю. Кожа у него тонкая, сухая и очень бледная. Будто не загорает никогда, а ведь сейчас лето. Чувствую аромат парфюма и мыла, медленно обвожу каждую заметную мышцу на руках и груди. Говорят, он очень силен, хотя в это и сложно поверить – поджарый, высокий, быстрый. В ближнем бою Министр способен уложить любого солдата-здоровяка. А выглядит в два раза тоньше даже самого хилого наемника.

В какой-то момент я слишком увлекаюсь и пропускаю начало казней. Понимаю это лишь по тому, как напрягается подо мной мужчина. Отстраняюсь и зачем-то смотрю на него – взгляд отсутствующий, спина неестественно прямая, крылья носа напряжены. Через секунду он спихивает меня на пол. Не слишком изящно приземляюсь и ойкаю, не сдержавшись. Министр теребит пряжку ремня, расстегиваясь.

– Сосешь или смотришь? – спрашивает, не отводя взгляда от эшафота.

Он предлагает самой выбрать? Осторожно оборачиваюсь. Прямо позади стола кого-то окровавленного и уже бессознательного укладывают на помост. Волосы начинают шевелиться на голове – из-за панорамного окна кажется будто я совсем рядом. Поскорей отворачиваюсь и бросаюсь помогать Министру справиться с брюками. Это всего лишь мужской член. В кошмарах он мне потом являться не будет. Тем более что был намек привыкать. Немного смешно, ведь неделю назад я попросила у тети ту самую книгу. И полночи ее читала. Не знаю, зачем. Видимо, обычное любопытство. Зато теперь хотя бы знаю, чем занять время работы палачей.

Мужчина никак не комментирует мой выбор. Просто убирает руки, позволив продолжать самой. И я продолжаю, хотя застежек здесь как замков в главном банке столицы. «Почему сейчас?» – вертится в голове. Разве подобное может возбуждать? Каменный орган под моими руками отвечает на это без слов. Наконец, добираюсь до него. Пользуясь тем, что Министру явно не до меня, начинаю издалека – глажу пальцами, целую. Ну и рассматриваю внимательно, пока есть возможность. Гадость… Но хотя бы не больно. Поняла, что мужчина не так уж сосредоточен на казнях, только когда положил руку мне на макушку.

– Не вижу рвения, Майра, – припечатал таким тоном, что поджилки затряслись.

Поспешно открыла рот и начала делать то, что на картинках разглядела. Они, правда, совсем маленькие, да и хватило меня минут на двадцать. Мужчина внезапно остановил, рывком оттянув мою голову за волосы.

– Опыта набралась? – глухо прорычал, наклонившись вплотную к лицу.

– Попросила у тети книжку, – пролепетала растеряно, пытаясь не грохнуться в обморок от ужаса.

Мужчины все же странные существа. В прошлый раз он был недоволен, что я ничего не знаю. Теперь сердится, потому что знаю. Неправильно делаю? Министр просканировал взглядом, будто посчитал, что лгу. Потом буркнул что-то неразборчиво и отпустил. Незаметно выдохнула и продолжила делать, что делала. Скучное все же занятие… И что в нем находят вообще?

6.

Может, и было скучно, но как пролетело время, я не заметила. Делала явно что-то не так, потому что никаких особых эмоций мои движения у Министра не вызвали. Напротив, достала из штанов я гораздо более крепкий орган, чем вижу сейчас перед собой. На улице все затихло, мужчина, оказывается, исподтишка наблюдает за мной. И посмеивается.

– Не нравится? – смотрю на него испуганно.

– Надо больше… читать, Майра. Пойдем.

– Куда? – ляпаю и осекаюсь.

– Посмотрим на трупы повстанцев.

Все же отвечает. Но лучше бы молчал. Министр встает и начинает одеваться. Он хмур, выглядит усталым и замотанным. Тороплюсь натянуть собственную одежду. Это сложно, потому что все время кошусь на мужчину. Неужели поведет вниз? Зачем? Вопросов не задаю, толку от меня сегодня и так немного. Зато нелепостей предостаточно.

Мы, правда, спускаемся вниз по другой лестнице. Идем долго, почти в полной темноте. Цепляюсь за руку Министра – очень страшно упасть здесь и сломать шею. Он молчит, никак не реагирует на мое самоуправство. Наконец, ступеньки заканчиваются. Перед нами плохо освещенный коридор, полный солдат и еще каких-то людей. Теперь уже Министр крепко берет меня под локоть и буквально тащит за собой. Вскоре заходим в комнатушку. Гончие расступаются, никак не реагируя на меня. Внезапно доходит, что это и есть те самые ужасающие дворцовые катакомбы. Пугаюсь настолько, что начинаю упираться. Главная гончая на это тихо ругается и отпускает. Но сбежать не выходит, солдаты перекрывают выход из камеры. Понимая, что не смогу просто незаметно выйти и постоять где-нибудь в коридоре, разворачиваюсь.

Министр стоит около стола в центре камеры и нависает над человеком на нем. Хотя человеком это можно назвать только с большой натяжкой. Кожа и мышцы свисают с белеющих костей, несчастный не стонет, только что-то мычит чуть слышно. Пахнет кровью, мочой и каким-то обеззараживателем.

– Подойди, Майра, – разносится почти в полной тишине.

Замираю на месте от ужаса, но ближайший солдат чувствительно пихает в спину. Едва не падаю, но все же делаю несколько шагов в нужную сторону. Потом еще несколько на негнущихся ногах. Останавливаюсь за плечом Министра и смотрю в пол.

– Посмотри на него, – приказывает спокойно. – Узнаешь?

Сам вопрос почти доводит до обморока. Если я знаю этого человека, то и сама могу отсюда больше никогда не выйти.

– Ну же! – прикрикивает на меня.

Поднимаю глаза и смотрю сразу на лицо, не то вывернет прямо в кишки несчастного. Это мужчина, вижу по одежде, по ширине плеч, по размеру переломанных стоп. Лицо изуродовано до неузнаваемости, волосы торчат клоками, но я узнаю. Это Кевин, какой-то дальний родственник Тома из соседнего квартала. Именно у него единственного я видела глаза такого удивительного цвета – сине-зеленые с золотистыми крапинками. И оставшиеся волосы тоже очень редкого оттенка – очень светлые, рыже-пшеничные.

– Знаешь его? – спрашивает Министр с нажимом.

– Да, – чувствую, как рот наполняется горечью.

Вот и все, Майра. Пара минут, чтобы доказать твою связь с заговорщиками. Хоть бы тетю не тронули… Дальше произошло то, к чему я точно не была готова. Министр поднял руку, положил на горло Кевина и сжал пальцы. Послышался противный хруст, и мучения несчастного наконец-то прекратились. Главная гончая взял протянутую солдатом салфетку и брезгливо вытер ладонь.

– Передай Тому, что ему следует прекратить общение с родственниками, – повернулся ко мне и ошарашил в очередной раз.

Отупело кивнула. Том замешан? Нет, точно нет. Иначе он и лежал бы здесь. Мои лихорадочные размышления были прерваны внезапно и довольно грубо – Министр наклонился и впился в губы болезненным поцелуем. По шуму вокруг поняла, что солдаты поспешно отворачиваются и выходят. Испуганно отпрянула от главной гончей.

– А говорила, что больше не будешь… – он не улыбается, сверлит злым взглядом.

– Не могу здесь, – пролепетала.

– Не можешь или не хочешь? – Министр сузил глаза, наступая.

– Пожалуйста, не заставляйте, – отступала назад, пока не уперлась спиной в стену. – Сделаю все, что захотите. В спальне. Обещаю.

Голос не слушался и вообще почти пропал. Что я несу? Что такого особенного могу сделать, чтобы простил мою дерзость? Не умею ничего, и двадцать минут с неприличной книжкой не изменили этого. Министр подошел совсем близко. Остановился, тяжело дыша. Все в Империи знают, как его бесит неповиновение. Некоторые безумные смельчаки лишались головы на месте, только посмев возразить. Через секунду щеку ожгло острой болью. Из рассеченной скулы хлынула кровь. Не вскрикнула, не упала на колени и не задрала подол, смирившись. Просто молча глотала слезы, предчувствуя, что так легко не отделаюсь.