Страница 9 из 11
— А, гран-инкастоды. Они же были одеты, верно? — спросила Верилия, напустив на себя равнодушный вид.
— Да, белые балахоны…
— Твоя Лютиэна жива. Но надолго ли — иной вопрос. Гран-инкастоды регулярно проводят жертвоприношения, чтобы заполучить милость госпожи Семирамиды. Чаще убивают своих, а когда сюда приходят из Миноса — попавшихся в их ловушки неудачников.
Суккуба вдруг замерла. Медленно спросила:
— Ты что, прилетела с Имба? Пересекла Ахерон?
— Кого?
— Реку. Ты перелетела через реку?
— Ну… да. Хотя из неё постоянно высовывалась какая-то дрянь, которая старалась меня поймать.
От удивления Верилия уронила хризалиду.
— Чтоб меня… Ты…
— Ты знаешь обратную дорогу? — спросил я у Дженни, но ответила Верилия:
— Её все знают! Гран-инкастоды живут у портала на Минос. Чтобы покинуть Рима-Порт, так и так придётся идти туда. Но Ахерон…
Суккуба закусила губу и нахмурилась, размышляя.
— Ты проведёшь нас туда, — сказал я ей.
— Ага, — Она посмотрела на набитый рюкзак, — Делать мне тут больше нечего без печатей и других мешков, можно и сваливать. Вот только…
Она уставилась на пикси.
— Ты как нашла нас?
— Увидела сверху вспышки, услышала крики и полетела в вашу сторону.
Конечно, Верилия не побледнела. Сделать это с красной кожей попросту невозможно. Но позеленеть она позеленела.
— Сматываемся!
А мгновением позже я понял, что она имела в виду.
Если Дженни сумела отыскать нас по шуму, который мы издавали… Что мешало сделать то же самое ордам тварей со всех окрестностей?
Глава 5
Местные жители не отличались особой сообразительностью: они не устраивали засад, не пытались подрезать, не использовали дальнобойного оружия… как, впрочем, и любого другого, кроме клыков и когтей.
В общем, преследователи из них никудышные. При одном маленьком условии — мы должны бежать быстрее них.
— Шевелись! — подогнал я Верилию, которая, выкашливая ругательства вместе с лёгкими, мчалась по тонкому бревну, прокинутому от одного края обрыва до другого. На этом другом, в безопасности, стоял я.
За суккубой по пятам следовали уродцы, ближайший — на расстоянии вытянутой руки. Судя по его морде, он уже предвкушал, как вонзится зубами в мягкую плоть девушки. На её месте я бы поспешил.
Или хотя бы выбросил рюкзак. Он сильно замедлял её. Но отказываться от добычи она не намеревалась, так что вполне заслуживала того, чтобы её сожрали. Вот я никакой груз не тащил, потому закономерно обогнал её и оказался на безопасной стороне куда раньше.
Увы, Верилия была мне нужна. С тяжёлым сердцем приняв это (не люблю потакать глупости и жадности малознакомых разумных), я волей сформировал поток воздуха, столкнувший цепочку тварей. Они завизжали, подхваченные неодолимой силой, и их увлекло в пропасть.
Так Верилия выжила, добравшись до меня. Я обрушил за ней бревно. С громким треском окаменевшее дерево развалилось на куски, полетевшие на дно каньона.
Суккуба согнулась, стараясь отдышаться. По её лицу градом катил пот, красная кожа стала багровой — девушке явно не помешала бы пара минут отдыха. Я впитал её эмоции, возмещая усилия, затраченные на её спасение.
— Идём дальше, — сказал я и потянул Верилию за собой.
О каком отдыхе могла идти речь, когда моей вещи угрожала опасность? Я готов был загнать суккубы до смерти, лишь бы успеть до того, как сестру принесут в жертву.
— Тут… уже… недалеко… — выплюнула суккуба.
— Да нет же, ещё лететь и лететь! — возразила Дженни, сидевшая на моём плече.
Она предпочла путешествовать на нём, официально — потому что жутко устала. А на деле ей просто нравилось трястись на неудобном седалище (я же мчался во всю прыть) и воображать себя укротительницей диких лошадей, которая обуздывает норовистого жеребца. По крайней мере, это я предположил, уловив исходивший от пикси восторг.
Может, она любила аттракционы.
— Надо добраться… до Ахерона, а дальше он сам вынесет нас туда, куда мы захотим.
— Я бы не стала соваться в реку. Она… неуютная.
— Никто не требует от тебя топиться в ней! — Судя по злобному взгляду, который Верилия бросила на Дженни, чего-то подобного суккуба ей и желала, — Парочка идиотов, которая не знает элементарнейших вещей!
Я всерьёз прикинул, сильно ли замедлит наше продвижение то, что я сломаю Верилии руку. Или обе. Чтобы показать, что нельзя оскорблять высшего демона безнаказанно.
Но Верилии повезло: она переключилась с нашего разноса к объяснениям. Шагая по извилистой тропе, ведущей вниз, она говорила:
— Ахерон окружает остров Имб и необходим с единственной целью — отделить достойных особого отношения, гран-инкастодов, от обычных инкастодов. Для того чтобы гран-инкастоды переправлялись на берег острова, госпожа Семирамида создала блуждающую пристань, к которой причаливает ладья. Но покинуть остров на ней нельзя, только попасть туда. Так что гран-инкастодам оттуда не выбраться. Хотя они и не хотят. Верят, что госпожа Семирамида простит нерешительность их предков и пошлёт за ними.
Несмотря на заверения Верилии, что она не ходячая энциклопедия, ей нравилось просвещать невежественных дикарей. Во всяком случае, ей нравилось чувство превосходства, которое это даёт. Увы, рассказчиком она была слабым: прыгала с пятого на десятое и в целом лишь запутывала.
Я поднял руку, прерывая её. Верилия остановилась, озадаченно посмотрела на меня и встряхнула рюкзак, устраивая его поудобнее.
— Давай-ка с самого начала. Что такое Рима-Порт, как он относится к Миносу и при чём тут Семирамида.
— У-у-у… — протянула суккуба, изобразив на лице гримасу превосходства.
Девушка и впрямь начала с самого начала. А конкретно — со строения мультивселенной (её суккуба называла Универсумом), в которую входили тысячи миров. Итак, как я и подозревал, Запределье не было конкретным измерением, а лишь земным названием всех неземных измерений. И да, Земля тоже входила в Универсум, хоть и была аномалией. Условно-территориально она находилась в той части Универсума, которой верховодили дьяволы, но правил на Земле бог, Иешуа. Получалось, я всю жизнь прожил в клетке Эфирия и Мундоса, не подозревая, что рядом цветёт множество миров, ждавших моего пришествия!
Минос и Рима-Порт были двумя соседними измерениями (насколько вообще корректно употреблять слово «соседние» в отношении таких материй). Миносом правила Семирамида, а Рима-Портом… им тоже когда-то кто-то правил, однако Верилия не помнила имени, да и никогда им не интересовалась. Владыка этого мира сгинул десятки тысяч лет назад, после того как проиграл войну с Семирамидой.
Госпожа Миноса тщательно уничтожила всех сторонников безымянного лорда, вырезала любой намёк на сопротивление и приняла тех, кто изначально переметнулся к ней. Но оставались сотни тысяч, миллионы дьяволов, решивших переждать борьбу двух лордов, отсидеться в безопасности нейтралитета. Они не почтили госпожу Миноса, не познали ни позора поражения, ни сладости победы. За это упущение Семирамида наказала их, но не смертью.
Вместо этого она прокляла целый мир, превратив его в могильный памятник самому себе. Воздействие праха изменило обитателей Рима-Порта, инкастодов, превратив их в безумных монстров, а заодно — в заповедник для слуг госпожи, где они могли развлекаться, убивая аборигенов. Также они служили источником гавваха для различных целей Семирамиды, будь то выращивание новых дьяволов, использование в качестве валюты или проведение таинственных экспериментов.
Но госпоже Миноса было не чуждо милосердие. Она выделила наиболее достойных членов общества инкастодов, учёных, творцов, философов; и, преобразовав их тела, сохранила им малую часть разума. Эти новые создания, гран-инкастоды, поселились на острове Имб, окружённом рекой духов, Ахероном. Там они взывали к милосердию Семирамиды, поклоняясь ей и принося жертвы — окропляя кровью портал, ведущий на Минос. В сам портал заходить им было запрещено, и нарушения карались ужасной гибелью.