Цитадель

Другое дело «Орион» – на эсминце прошло счастливое и спокойное время до рождения Мира, первые циклы жизни сына, когда экипаж казался одной семьёй, а не просто коллективом.

Потом ощущения стали противоречивыми: старея, члены команды сходили на планетарные колонии, менялись люди, разрывая плотный круг, делая его разнородным. Некоторые пустоты удавалось заполнить, некоторые так и зияли дырами – Мэйнарт уяснил, что привязываться к тем, кто живёт значительно меньше, больно.

Он продолжал вникать в дела подчинённых – правильно распознать эмоции помогали пси-способности, – его любили искренне, а не только уважали, как Исана, но Мэйнарт старался в новую ловушку не попадать. В отличие от мужа, давалось это ему непросто, – и тут винить было можно только менталитет: к-руты привыкли к жизни в кланах. Кланом для Мэйнарта стали «Демоны Марса», потом – первый состав экипажа «Ориона», но больше ему переживать не хотелось.

Довольно долго спасали чувства – Мэйнарт безумно любил мужа и сына. И знал, что это взаимно. А ещё сердце заходилось от радости, когда он видел, что Исан любит Веймира не меньше – ещё на заре их общения казалось, что муж вообще не способен на сильную родительскую любовь. Рад, что заблуждался.

В чём точно ошибся Мэйнарт, так это в собственной природе – отринув стиль жизни Делавари, он остался к-рутом. Когда Веймиру исполнилось пять циклов, он вновь начал испытывать дискомфорт, но быстро справиться с проблемой не вышло: хотя бы потому, что Мэйнарт не понимал, что в его полной событиями и любовью жизни не так.

Исан замечал его метания, но помочь не мог, только сдерживался, стараясь не огрызаться сверх нормы. Насколько это ему удавалось, вопрос спорный; в их семье, увы, абсолютное взаимопонимание невозможно было даже с телепатическими способностями одного из супругов.

Вместе с письмом Венгейма о рождении третьего сына к Мэйнарту пришло озарение: он тоже хотел много детей! Неосознанно, на уровне инстинкта. Можно было решить вопрос самостоятельно, вновь забеременев, но Мэйнарт вдруг понял, что не успокоится – ему важно знать, что и Исан готов поучаствовать в родительстве не только как био-отец.

Довольно эгоцентрично ставить подобные условия, ведь муж был керийцем по рождению с иным отношением к этому вопросу, но Мэйнарт решился на разговор начистоту. Исан выслушал внимательно, отказывать не стал, хотя сразу попросил отсрочки – в ближайшем времени он должен был получить очередное повышение в придачу с линкором «Геркулес».

Новый коллектив, новые сложности. Исану не удалось выносить Ноэма до конца срока, потому лишний раз рисковать не хочет, тем более что в Союзе уровень медицинской помощи инорасникам оставляет желать лучшего.

Да и вообще, как они будут служить с двумя детьми? С одним было сложно, многие знакомые небезосновательно шутят, что Веймир – сын всей команды, а не их, родителей, что не сказать чтобы правильно.

Право на воспитание ребёнка на военном корабле Исан, конечно, получил без труда – специальных детских учреждений для присмотра за инорасными детьми в Союзе не существовало. На крупных колониях функционировали школы, а вот дети военнослужащих с небольших военных баз обучались дистанционно. Мир тоже получал школьное образование с учителями из Империи без личного контакта.

В ответ Мэйнарт предложил отправить первенца на Нирайди – и с удивлением заметил, что Исан подобный шаг не одобряет, не желая отпускать сына от себя.

Исан не раз повторял, что не хочет повторения истории со старшими детьми – пропустил их детство. Пусть не только по своей вине, так сложились обстоятельства. Обстоятельства сейчас не довлели, потому не против, если Мир будет рядом, пока это возможно. В идеале до начала обучения в Коме-дат-Ари. После этой фразы Мэйнарт чуть не взорвался – поступают туда в одиннадцать циклов! Исан, догадавшись, что хватил лишка, попытался исправить ситуацию: сказал, что это лишь его желание, но решать им в любом случае вместе.

Отсрочке момента прощания с сыном имелось и более рациональное для Мэйнарта объяснение, не только родительский эгоизм Исана: Веймир отличался от детей, растущих на Нирайди. И внешне – профиль достался от Мэйнарта, медные волосы вились, как у Кая, но тонкие черты лица и телосложение выдавали керийскую кровь. И внутренне – Мир не был драчлив и во время отпуска лучше всего ладил с Ноэмом и Ареном, а не с многочисленными кузенами к-рутского происхождения.

Теперь предубеждения против Верна у Мэйнарта не было, и он мог только признать, что их сын отлично вписывается в императорскую семью. Верн общение сводных братьев активно поддерживал и вообще, казалось, старался одарить своей благожелательностью как можно более широкий круг лиц. Среди них числился и Кали с сыном. Первое время это заставляло Мэйнарта нервничать, пока он окончательно не убедился: Исану этот вопрос настолько безразличен, что муж даже не пытается на эту тему задуматься.

После долгожданного назначения командиром линкора, который был спущен со стапелей на два года позже планируемого срока, выяснилось, что Исан стал де-факто и начальником штаба ЮГС. Точнее, генерал Макларен не сопротивлялся новому подчинённому, который, получив соответствующие полномочия, начал наводить порядок в самой обширной и сложной для управления группе секторов. Исану вообще мало кто мог сопротивляться; сначала множились слухи о благоволении самой Каримы Джонс, подкрепляемые цветастыми рассказами о подвигах во время мятежа; потом уже работала репутация принципиального и справедливого командира.

Короче говоря, вопрос о втором ребёнке – точнее, беременности Исана, – подвис в воздухе.

Ситуацию Мэйнарт понимал умом, но периоды временного охлаждения повторялись с завидной регулярностью. Да, он помнил своё отчаяние беспросветного одиночества и всё равно хотел больше, чем у него есть сейчас. Глупо, эгоистично, алчно. Но поделать с собой ничего не мог.

Буквально три года назад Исан не то сдался, не то действительно созрел – обратился за помощью к Теллиму как врачу-репродуктологу. С самого начала отношений Исан не предохранялся; первичное бесплодие среди Рэеллинов передавалось по наследству, но это не мешало членам императорской семьи рожать детей. Правда, назначенное дистанционно лечение не помогло: беременность не наступала.

Теллим во время сеанса голосвязи только развёл руками: в госпитале точно помогут, причём за короткий срок. Увы, редкий, но продолжительный отпуск раз в пятилетку, совпадающий с плановым техобслуживанием линкора, они уже использовали – и в ближайшее время оказаться на Керии не смогут.

Мэйнарт скрипнул зубами, а Исан, наоборот, похоже, испытал облегчение. И от этого Мэйнарт вновь разозлился: выходит, ребёнок нужен только ему, а Исан делает одолжение.

Но обстоятельства были первостепенны – психовать не имело смысла.

Надежда на досрочный отпуск забрезжила, когда начались разговоры о вводе нового флагмана, но пертурбации в высшем руководстве Земной Федерации и инсульт председателя ГК вновь всё перечеркнули. Исан терпеливо ждал назначения нового главы Союза, пока Мэйнарт с разочарованием признавал, что в его жизни всё получается не так, как он хочет. Он любит Исана, но не может быть счастлив с одним ребёнком. Просто чувствует себя неполноценным.

Прихоть или зов предков, противостоять которому он не в состоянии? Вопрос давил, но Мэйнарт не мог найти на него ответа.

– Ти, а можно в ангар? – лукаво улыбаясь и теребя рукав кителя Тианх, спросил Веймир.

Он вырос на эсминце и линкоре, без преувеличения знал каждый закоулок – и проявлял интерес к другим кораблям. Отцовская яхта тоже вызывала восторг – с нетерпением ждал момента, когда вырастет достаточно, чтобы регулировки кресла позволили ему сидеть не на коленях Мэйнарта, а самостоятельно. Со стандартным союзным истребителем такой фокус, увы, не сработает, но пилоты с радостью давали посидеть ему в кабине, пока машины находились в ангаре.

– Конечно, – Тианх, любуясь, пропустила пальцы сквозь длинные локоны – обрезать такую красоту ни Мэйнарт, ни Исан не решались.