Страница 39 из 71
Покивав своим мыслям, отозвал буравящего меня взглядом Кенту, ганфайтера и Прапора, который взял у стрелка использованные трубы и вернул ему пулемёт, ну и обращённого в марионетку полицейского не забыл.
Пора возвращаться, пока не остыл чай, да и вкусняшки без присмотра оставлять опасно. Вдруг тот здоровенный шершень вернётся с друзьями? Или сладости атакует банда мелких вредителей, зовущих себя помощниками? Тот щекастик выглядел способным на любую подлость. Нет-нет, медлить никак нельзя!
К моему возвращению чай не остыл, а ни одна вкусняшка не пострадала. В общем-то, доставившая фарфоровый чайник и выпечку служанка опередила меня всего на пару минут. На всё про всё ушло не более пяти, и то на саму акцию было потрачено около минуты, и это учитывая время на скрытый подход, разведку, присоединение пленника к коллекции и минирование позиции стрельбы. Хорошо быть шустрым воином духа и некромантом! Да и время на изучение города и его интересных точек ранее потратил совсем не зря. Как сказал бы Кей: «Моё величие столь огромно, что я могу нести смерть и разрушения, не отрываясь от чаепития!». Правда, выносливости для «величия» пока маловато — пробежка всего-то на пару километров туда и обратно заставила взять небольшой перерыв на то, чтобы отдышаться, да и шагая по коридорам особняка, пришлось сдерживать тяжёлое дыхание.
Слабость… раздражает! Но она проходит. И это радует.
Откинувшись на плетёную спинку, с удовольствием тяну удивительно вкусный сладкий чай и заедаю таким же ставшим необычайно вкусным рогаликом круассана. После пополнения счётчика смертей вкус жизни ощущался особенно остро. Принадлежащая Виктору часть пыталась что-то вякнуть про бедных, ни в чём не виноватых забулдыг, но, не встретив ни грана понимания, замолкла. Что бы там себе ни думали спиногрызы и Астра, но «добрая госпожа» из любящей (ну, если вычеркнуть «обожаемое командование» и совсем уж грязные миссии) свою работу убийцы… не очень. Даже несмотря на умиротворяющее действие вкусняшек, пушистика и потихоньку растущего колючего шарфика для сестры. Есть куда расти, однако.
Как и куда скатываться.
Попив чайку со сладостями и немного погуляв по облагороженной «дикой природе» сада, я, как истинная тварь тьмы, спускаюсь под землю — дитя Подземной Базы вернулось в родную стихию, хех. Правда, на этот раз не для того, чтобы мучить свинок: старые хрюшки уже закончились, а новых я пока не заказывал. В этот раз холодной и сыроватой комнате предстояло послужить допросной или, скорее, недоступной для любопытных ушей слуг переговорной. Пара керосиновых ламп разгоняет тени, над горелкой закипает небольшой чайник, на маленьком прямоугольном столике стоит вазочка с печеньем и две пока пустые чашки.
Призвав Кенту и безымянного стражника, который так и остался стоять истуканом, указываю лысому на свободный стул:
— Садись, Кента, поговорим, а наш новый, пока безмозглый друг заварит чаю.
Лысый буравит меня хмурым взглядом… ладно, сейчас он не совсем лысый. Ныне Кента загримирован под немного кудрявого любителя длинных и пушистых бакенбардов. На самом деле мой миньон не слишком походил на одного из убийц боевого крыла местного отделения службы разведки, но для беглого взгляда сойдёт.
— Там было много посетителей. Они ни в чём не виноваты. Зачем ты всех взорвала, — рублеными, злыми фразами говорит слуга.
— Все мы в чём-то виноваты, — усмешка, — некоторые религии говорят, что человек грешен по самому факту рождения. — Увидев, как набычился слуга, я не стал развивать тему и сдержал парочку черноватых шуточек вроде «Жгите всех, Бог узнает своих!». — Но знаешь, Кента, мне тоже интересно. Почему мне пришлось срываться и тратить силы, нервы и боеприпасы? Почему ты не заметил противника? Почему начал действовать позже, чем атаковали Дафа? Почему ты не вытащил его сразу, как началась заварушка? Почему его повредили так, что пришлось разрывать контроль?
— Я… я был на улице, контролировал подходы и видел Дафа через окно. А стража… они вломились через чёрный ход и сразу начали укладывать всех лицом в пол. Меня отвлекли, я не успел… двое дебилов-охранников того разряженного хмыря сразу стали стрелять. Даф тоже вскочил и ломанулся в сторону, — миньон зло выругался в адрес своей заторможенности, разведчика-паникёра и тупоумных бандитских отбросов. Отхлебнув горячего чаю, он продолжил свой рассказ. Немёртвый стражник дополнил повествование взглядом со своей стороны.
И надо сказать, история о безграничной силе человеческой глупости и халатности, а также крайне злой удаче обладателей этой самой силы вышла презанятной.
Стражники вломились в кабак Дырявая Бочка и начали жёстко укладывать всех посетителей лицом в землю, потому что… перепутали заведение с Пивной Бочкой, в которой должна состояться сходка главарей мелких банд, многие из которых участвовали в недавних погромах. Сами-то стражники прекрасно знали, где какое заведение расположено, но вот их новоназначенный офицер — нет. И получив бумаги с перепутанным адресом, горе-командир ломанулся совершенно не туда, куда следует. На осторожные попытки подчинённых образумить его жаждущий заслуг амбициозный офицер реагировал неадекватно. Почему-то он был свято уверен, что размер таланта и успешность командования выражается в громкости, с которой можешь орать на нижестоящих. Взывать к голосу разума оказалось бесполезно, а более жёстко одёргивать сынка одного из заместителей Модо никто так и не рискнул. Решили позволить самоуверенному индюку набить пару шишек на своих ошибках.
М-да…
А что же южане? Боец был не уверен, но предполагал, что они выступали в качестве охраны «сынка», а заодно и усиления на случай внезапных проблем. Подстраховался заботливый папочка, не поскупился и нанял прикрытие. Лучше бы он на ремень для отпрыска не скупился! Не то, чтобы во мне внезапно проснулась совесть, но десятки смертей, потерянная марионетка, просевшие отношения с одним из по-настоящему верных миньонов — и всё из-за чего? Идиотизм!
— Да, глупо вышло, — почесав щёку говорю я. — Столько бессмысленных смертей из-за одного идиота.
Кента хмуро кивает.
— Ты слишком свободно льёшь невинную кровь, госпожа. У них есть супруги, чада, старики. Ты подумала, что будет с ними? Неужто ничего не шевелиться в сердце твоём, когда судеб нити обрываешь?
Не отвечая, издаю тихий и немного грустный смешок. Шевелится. Но совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы моему слуге и отчасти мне — «большой бум» выглядел круто.
А Кента всё смотрит. Упрекающе так. Ну ладно, отвечу:
— Ты же был революционером. Неужели ни разу не приходилось резать случайных свидетелей, которые могли запороть всю операцию? Не приходилось вскрывать горло слишком любопытному мальчишке или не вовремя выглянувшей служанке?
Мужчина промолчал, но чтобы уловить верный ответ, не обязательно использовать нить связи. Всё стало понятно и по выражению лица.
— Они ничего не знали, а ты убила всех. Хозяина за стойкой, посетителей, подавальщиц, пришедшего с отцом ребёнка, всех… Это путь в никуда, Куроме. Ты сама говорила, что желаешь защищать Родину, но так легко убиваешь её жителей, — мужчина опечаленно покачал головой, — Так ты станешь чудовищем, а не защитницей. Ты ведь не зла в душе. Помяни свои добрые дела, ты ещё можешь стать обычной девушкой!
«И когда это моя совесть успела мутировать в лысого мужика? Тяжела и неказиста доля девочки-волшебницы, каждый считающий себя взрослее норовит поучить жизни!», — подумалось с долей насмешки.
Но что-то в словах «зомби-папаши» всё же было. Ловлю себя на ассоциации с недавним сном о печальном конце прошлого владельца моей Яцу. Тот тоже начинал как борец за лучшее будущее, а закончил как очередной высокоранговый монстр, бессмысленно бродящий по своей стране и разоряющей её города и сёла.
— Хватит. Я не собираюсь терпеть очередную проповедь, — начавший распаляться миньон замолчал, ощутив транслируемое по связи недовольство. — Но я тебя услышала.