…напрасными. Все, абсолютно все, кто мог и хотел сопротивляться, хоть как-то выразить свой протест происходящему — уже были убиты. И как! Их всех пронзили темно-бордовые лезвия, выросшие из земли в доли секунды, так, что они напоминали мотыльков на булавке чудовищного энтомолога. Смерть не приходит мгновенно, и я слышал, как выходит воздух из их легких, видел, как стекленеют глаза, как дергаются руки, но это была уже агония. Каждому из них темно-бордовое лезвие прошло через голову, через мозг, исключая всякую возможность остаться в живых или хотя бы ударить напоследок. Холодное, расчетливое убийство, как и полагается всадникам Смерти самого Императора. Знаете, я никогда раньше не задумывался о Императоре и его воле. Сидит какой-то напыщенный чувак где-то там далеко, и все его слушаются. С чего бы? Почему он — Император и даже сейчас я пишу это с большой буквы, а мы все — твари перед ним? Почему при имени его трепещат и с готовностью встают на колени. В этот день я понял почему. Потому что у Императора есть не только голос. У него есть Кулак. И каждый из жителей благословенной страны Ямато должен молиться, чтобы этот Кулак никогда ему не понадобился. Истово молиться.
— Чертовы Эскадроны Смерти. — говорит Горо, перелистывая страницу: — никакого суда, никаких ордеров, творят что хотят. — если говорить по самому что ни на есть Гамбургскому счету, то иногда и сам Горо хотел бы иметь такую вот возможность. Потому что закон очень часто связывал его по рукам и ногам. Но он понимал, что как только ты ступишь на эту скользкую дорожку хоть раз — ты уже не сойдешь с нее. И не будешь отличаться от таких же убийц, как те, которых ты и должен убирать с улиц города.
— Читайте, Горо-сан. — говорит Кеко. Она иногда сбивается на официальное обращение и на «вы», а иногда вспоминает что они с Горо уже могут обходиться без формальностей. Горо вновь находит обведенный Кеко фрагмент текста.
… конечно мы поняли, что это была не Темная Ио, а маг-метаморф, рослая девица с катаной наперевес. Где была Темная Ио и Крэпу с его тройкой — было неведомо, но можно было легко предположить, что они также стояли где-то застывшими насекомыми, наколотые на кровавые лезвия Сумераги-тайчо. Скорость, с которой всадницы разделались с самыми сильными нашими воинами — повергла нас в шок и ступор. Никто не мог ничего сказать и мы покорно опускались на колени. В голове стучала мысль что все это неправда, что все не по настоящему, что вот сейчас встанет Учитель и улыбнется своей мягкой улыбкой и скажет что он просто пошутил, а потом грудь у Сумераги-тайчо взорвется тысячью кусочков и Лобстер-сан скажет свое коронное — well done! А Правая Рука отрежет ей голову. Но чем дальше, тем отчетливее каждый из нас понимал, что этого не произойдет. Что все — конец. Всадницы Императора убили тех, за кем пришли, а также тех, кто осмелился сопротивляться. И ушли. Просто ушли. Уверенные, что никто не ударит им в спину.
— У Сумераги-тайчо и ее волчиц новые умения. Или они скрывали это с самого начала, или же они развиваются. И я даже не знаю, что страшнее… — задумчиво говорит Горо.
— Я знаю! — тянет руку, словно в школе Кеко: — страшнее, если они развиваются! Потому что тогда мы не знаем с кем будем иметь дело в дальнейшем!
— Спасибо, Кеко. — говорит Горо: — ты очень помогаешь.
— А то! Я же лучший стажер! И потом, Токийский офис на следующей неделе прекращает стажировку и назначает меня на должность!
— Замечательно. — говорит Горо, а у самого что-то схлопывается в груди. Кеко-тян будет на должности. Скорее всего ее назначат в Киото. Или даже в Токио. Он уже привык к ее голосу, к ее улыбке… к ее телу. Что же… у всего есть начало и есть конец. Он снова пролистал пару листов и нашел место, выделенное желтым маркером.
…следующий день был кошмаром. Все пали духом. Старшие вели себя просто мерзко, они вскрыли склад продовольствия и напились как свиньи, кто-то избил маленького Чепу и тот, скорчившись — плакал в уголке беседки. Везде царила разруха и упадничество.
После обеда пришла Темная Ио. Она обещала нам, что все наладится, что она обязательно выиграет Игры и создаст клан, что все мы будем в безопасности. Какой бред, подумали мы.
Мы уже знали, что это была не ее вина и что всадницы просто воспользовались ее обликом, но горечь утраты и гнев от поражения — были слишком свежи. Кто-то даже кинул в нее камень. Мы проклинали ее, мы обзывали ее, мы сравнивали ее с самыми мерзкими тварями в природе. Она просто стояла посреди лагеря и играла желваками. Клянусь, я боялся, что сейчас наши набросятся на нее и разорвут на части. Конечно, если смогут — она все-таки Принцесса Лезвий, недаром ее выделял сам Учитель. Учитель! Пишу эти строки и не верю, что никогда больше не увижу его добрых глаз, не услышу его голоса…
Горо снова пролистал до очередного, отмеченного маркером участка и погрузился в чтение.
Они все-таки вернулись. То ли для того, чтобы добить выживших, то ли для того, чтобы поиграть с нами. Никто не мог им противостоять, а потому мы приготовились к неминуемой жестокой смерти. И только Темная Ио, которой не было в лагере вчера, только она — выступила против всадниц Императора. Тогда я подумал, что так ей и надо, что будь она в лагере вчера — она точно так же висела бы на этих страшных кровавых кольях, нелепо дергая головой. От судьбы не уйдешь, думал я, все мы сейчас умрем, какая разница, встанешь ты между нами и палачами Императора или нет — конец один. Как же я ошибался.
Темная Ио встала между самой Смертью и нами. Решительно. Несмотря на то, что мы плевали в нее, кидали камни и называли самыми мерзкими словами, проклинали самыми страшными проклятьями. Она встала между нами и Сумераги-тайчо.
И, конечно же — была повергнута ниц. Жестко. Сперва огнем. Потом — мечом. Потом — кровавым лезвием. Ее избивали у нас на глазах, давая понять, что никто из нас не сможет даже пальцем задеть никого из них. Что тому, кто осмелится поднять голову — наступит быстрый и жестокий конец.
Но она — встала снова. Ее избили еще раз. Они не убивали ее, они улыбались, бросая ее на землю и клянусь, я слышал, как ломаются ее кости, как рвется ее плоть, не выдерживая избиения. А они… они смеялись.