Грани миров

— Ты меня всё-таки не любишь, — прошептал он, смотря на едва дышащее тело жены.

Он сам в свои слова не верил, но на другое его просто не хватило. Почему-то при взгляде на неподвижное тело своей обожаемой жены, Габриэль сразу понял: всё. Что бы он ни делал, её уже не вернуть.

Время прощаться пришло слишком рано и слишком неожиданно.

— Мастер Габриэль, Эмили просила меня объяснить вам, зачем…

— Хозяин.

— Что?..

— Хозяин Габриэль, Нурру. Теперь ты называешь меня так.

Мудрому мотыльку хватило такта и опыта, чтобы ничего на это не ответить.

Следующие годы стали настоящим адом. Адриан лечился таблетками и разговорами, Габриэль первый год топил горе в алкоголе. Конец его возлияниям положил Нурру: просто сказал, что износ организма уже слишком большой, чтобы продолжать в таком же духе.

— Вы умрёте раньше, чем ваш сын повзрослеет, хозяин Габриэль.

Это стало концом бутылок и градусов — Адриана Габриэль любил едва ли не сильнее себя самого. И у Адриана должно было остаться время, чтобы вырасти, узнать первую любовь, получить Талисман Плагга и найти свою девушку-божью коровку.

Габриэль надеялся только, что он всё-таки доживёт хотя бы до его свадьбы.

Быть частью Граней оказалось отвратительно. Изнутри Габриэля разрывали тысячи рук; снаружи он должен был сохранять лицо и вести дела компании. Натали помогала, как только могла помочь женщина, равно горюющая с ним по Эмили и любящая Адриана, точно своего собственного ребёнка.

Ближе к шестнадцатилетию Адриана проблемы со здоровьем стало невозможно скрывать. Ребёнок, — какой он уже ребёнок. Габриэль? Он нашёл свою девушку-в-красном, остынь, старик, — видел и кашель, и кровь, и жесточайшие приступы боли. Молчал и улыбался, пытаясь поддержать отца — так, как умел.

Габриэль не был уверен, что он доживёт до свадьбы своего любимого сына. Он так же не был уверен, что услышит когда-либо смех Эмили или увидит лукавый прищур её зелёных глаз. Но вот — пожалуйста: Эмили рядом, держит его за руку.

Напротив них — Кот Нуар, его обожаемый ребёнок, и его девушка-в-красном. Его Ледибаг с иссиня-чёрными волосами, китайскими корнями, голубыми глазами и магией, способной восстанавливать что угодно.

Маринетт Дюпэн-Чэн.

Для Габриэля всё началось с девицы Чэн.

И закончится всё, видимо, тоже благодаря девушке из этой семьи.

Комментарий к Глава 31

У главы есть сайд.

https://ficbook.net/readfic/9993127/28395431

Читайте. Там немного различий, но таки они есть :)

========== Глава 32 - NC ==========

— То есть… я пережил Бриджит только из-за того, что ты что-то увидела? Из-за того, что ты ошиблась в своих… предсказаниях?

Ледибаг схватила Кота за руку, переплетая пальцы. Нуар этого даже не заметил: больными глазами он смотрел на свою мать, невозмутимую, как Сфинкс в пустыне.

Против воли Маринетт задумалась: была ли Эмили такой же спокойной и при жизни? Или, возможно, подобная флегматичность, — равнодушие? — возникли из-за её странного состояния? Жизни-не жизни.

Когда Кот умер, Эмили тоже была слишком спокойной, на взгляд Маринетт. Как для матери, что потеряла ребёнка, причём навсегда — тогда не было никакой надежды на Чудесное Исцеление. Или, может, у Эмили был какой-то план… судя по рассказу Габриэля, его жена отличалась сильным стремлением делать всё в одиночестве.

Не самая хорошая черта, если от тебя зависят миллионы жизней.

Эмили смотрела на своего сына с абсолютно расслабленным лицом. Маринетт не могла увидеть и намёка на морщинку между бровей или поджатые губы.

— Адриан, так было нужно.

Кот вырвал руку и расхохотался.

— Нужно? Кому? Мне, что ли? Вряд ли мне в восемь лет нужны были чужие пальцы, мясо и глаз!

Эмили сделала шаг вперёд, протянув руку к Адриану. Может, это была такая попытка успокоить, вот только Кот зашипел и отступил, едва не налетев на Ледибаг.

Он оглянулся на напарницу и, увидев её беспокойство, замер. Затем передёрнулся и ушёл; по тому, насколько у Кота напряжены плечи и ноги, Маринетт предположила, что Адриан хотел просто убежать от нежеланной компании как можно быстрее.

В кабинете Габриэля они остались втроём: сам месье Агрест, сидящий на диване от усталости после долгого рассказа, Ледибаг и так и не опустившая руку Эмили.

Лицо у неё было… ну, всё ещё спокойным.

— У вас проблемы с выражением эмоций? — спросила Маринетт, просто чтобы не затягивать тишину.

Эмили опустила руку и обратила своё внимание на героиню в красном.

— В какой-то мере. Эмоции — удел живых, Ледибаг, поэтому мне сложно испытывать их. Я больше ориентируюсь на привычку чувствовать, чем на собственные ощущения.

— Я всё ещё не понимаю, что вы такое.

Ледибаг села на диван рядом с Габриэлем и достала йо-йо. Ранее они с Тикки отрабатывали некоторые простые медицинские приёмчики, — Маринетт тогда ещё рассчитывала, что сможет как-то помочь отцу любви всей своей жизни, — и через игрушку девушка могла сканировать повреждения. Полезный навык.

Теперь-то она не была уверена, что сможет помочь. Одно дело — рак или какая-то простая болезнь; совсем другое — это накопление непонятной негативной энергии при фильтрации отравленных душ. Она вообще не знала, что с этим делать. Вряд ли ведь можно использовать в такой ситуации обычный активированный уголь?

Йо-йо на экране показывало скопление черноты. Вязкие сгустки инородного материала внутри Габриэля пульсировали и медленно двигались, но, по крайней мере, не росли. Больше всего черноты оказалось на лёгких — ясно, почему Габриэль кашлял с кровью. Эта жижа просто не давала ему нормально дышать.

Месье Агрест терпеливо дождался, пока Ледибаг закончит свои манипуляции, и только потом спросил:

— Вы не пойдёте за моим сыном?

— Не думаю. Ему нужно немного успокоиться. К тому же, я жду, пока мне объяснят природу мадам.

На это Габриэль усмехнулся.

— Это так важно?

— Природное любопытство.

А ещё Маринетт напрягало то, что она чего-то не понимала. Таролог была акумой, но при этом акумой не являлась; это была Эмили Агрест, которая вела себя не совсем как Эмили Агрест — если сравнивать с рассказами Адриана о матери; потенциально она всё ещё была опасна для Кота Нуара и Ледибаг, как бы Таролог ни убеждала в обратном.

И она чертовски напрягала Маринетт тем, что так и не сдвинулась с места!

Габриэль проследил за взглядом Ледибаг и вздохнул. Подавив приступ кашля, он сказал Эмили сесть.

Та, словно только этого и ждала, прошла к креслу напротив их дивана и опустилась. Маринет прочистила горло и быстро провела пальцами по краям маски.

— Итак. Что вы такое, мадам Агрест?

— Полную версию или короткую?

Маринетт прикинула, сколько времени потребуется Коту, чтобы успокоиться. После таких всплесков ему требовалась поддержка и объятия, так что вряд ли у неё было больше пятнадцати минут.

— Коротко, если можно.

— Я акума, которая заняла тело женщины, находящейся в коме. Души в её теле уже не было, поэтому одержимость протекает без проблем и постепенно меняет внешность вместилища на мою.

— А что за женщина?..

— Я не интересовалась. Просто выбрала подходящее тело.

Маринетт поморщилась. Да уж, вот оно, отсутствие эмоций. А если у женщины есть семья, которая в одно прекрасное утро обнаружила, что их любимой матери-сестры-жены-дочери нет в больнице? Вот же… Вряд ли Эмили оставила пояснительную записку.

В любом случае, Маринетт решила не акцентировать внимание на этом.

— Хорошо. Откуда силы? Как я поняла, акума отравляет тело с душой, верно? Но вы получили тело без души. Если предположить… то вы просто должны были занять тело и жить дальше счастливо. Не знаю, насколько это всё было бы похоже на фильмы об одержимости, но…

Эмили подняла ладонь, останавливая мозговой штурм.

— Всё верно, Ледибаг. Более того: без помощи я бы не смогла войти в тело. Дело в том, что я — чистая бабочка, не отравленная и не нуждающаяся в очищении. Такие не становятся причиной одержимости. Однако мне… помогают.