Грани миров

На улицы наползала весна. Небо сбрасывало зимнюю шкуру, тут и там вылезали лишайные участки яркого голубого цвета. Это хоть немного украшало реальность, полную мелких луж на мостовых, чёрных тёплых курток и голых деревьев с только появившимися почками.

Адриан засунул руки в карманы пальто. Пальцы мёрзли. Несмотря на подкрадывающуюся весну, ветра в Париже гуляли совсем не тёплые. Скорее бы лето уже, в самом деле. Отчего-то Адриану казалось, что с приходом тёплого ветра все проблемы в его жизни растворятся, словно снег на солнце.

Переставляя ноги, Адриан совсем не замечал, куда идёт. Да это и не было важно: куда бы он ни пришёл, как бы ни заблудился, достаточно было провести трансформацию. Кот Нуар выберется из любой дыры и любого гетто, проверено.

Плагг возился под рубашкой, пытаясь устроиться поудобнее. Выходило так себе, и котёнок в отместку чувствительно впивался коготками в тело подопечного — по-кошачьи глупо мстил за собственную неуклюжесть. Адриан так привык к такому, что уже даже не вздрагивал. Хотя поначалу, конечно, было сложно сохранять спокойное выражение лица, если крошечный коготок входит в тебя почти на сантиметр.

И зачем только такому маленькому квами такие когтищи?

Так и не устроившись, Плагг высунул голову из-под защиты пальто. Завидев чёрную макушку между пуговицами, Адриан сразу же нажал на неё, запихивая обратно.

— Ты чего удумал?

— Ой, да ладно тебе, пацан. Мне скучно!

— Мы в городе, между прочим.

— Да плевать. Скажешь, что у тебя за пазухой котёнок.

— Ну конечно. Котёнок-мутант.

— Пусти!

Примерно с минуту они боролись. Это напоминало игру в сусликов, когда выскакивающим грызунам надо бить по голове: только Плагг высовывал чёрный лоб из прорези между пуговицами, как Адриан пихал квами обратно под пальто. Но в итоге борьба была проиграна. У квами оказалось банально больше энергии и упорства.

Так они и шли дальше, Адриан и его кот. Что удивительно, на них обращали внимания не больше, чем если бы у Агреста из-за пазухи, — Плагг переместился туда, под защиту шарфа, — выглядывал обычный чёрный котёнок.

— Ну ты и проказа, — пробормотал Агрест, мимолётно погладив квами между ушами.

Плагг отозвался коротким мурчанием.

— Конечно, пацан. Я же чума.

Районы сменяли один другой, вскоре Адриан перешёл в следующий округ. Он удалялся от центра города, и дома вокруг росли ввысь. Старые фасады сменились более современными, и уже через какой-то час вокруг Адриана высилось море из стекла и бетона. Ни следа от старого Парижа.

Люди тоже изменились, хотя и не на много. Стали более нервными и спешащими кто на работу, кто, напротив, домой. Они шли вокруг Адриана, как стайка толкающихся пингвинов, и совсем не обращали внимание ни на что.

Ну или почти ни на что. Всё же оставались в жизни вещи, привлекающие внимание даже пингвинов.

Возле одного из высоких зданий была толпа. Все, как один, задрали головы и смотрели вверх — туда, где на парапете стояла одинокая крошечная фигурка. Адриан мысленно прикинул высоту здания. Выходило этажей тридцать и ноль процентов выживаемости, если самоубийца всё-таки спрыгнет.

Самоубийц Адриан не любил чисто профессионально. Как людей он их даже немного уважал: мало у кого хватит мужества сознательно причинить себе боль. При этом Адриан так же осуждал их: мало кто из суицидников думал о своём окружении и их чувствах.

Профессиональная нелюбовь к самоубийцам появилась у Адриана после просмотра мультфильма. «Суперсемейка», рождённая знаменитой американской студией, наглядно показала, что может произойти с героем и его репутацией из-за несвоевременного вмешательства. Учитывая, что показанные в мультфильме мир не сильно отличался от реальности… что же, это было даже грустно.

Поэтому каждый раз, если дело касалось самоубийц, перед Адрианом вставал выбор: спасти человека и поступить как герой, или же оставить всё как есть и не подставлять ни себя, ни Ледибаг. Выбирал он всегда, естественно, первое.

Он нырнул в ближайший переулок и отпустил силу. От его тела разошлась волна теплоты — что-то связанное с электромагнитными волнами или вроде того, как пытался объяснить Плагг. Главным побочным эффектом такого действа было то, что люди вокруг просто переставали обращать внимание на место, откуда волна исходит.

Плагг говорил, что эта сила была дана Котам, чтобы они помогали своим леди сохранять Тайну Личности после падения магии. Полезная штука.

— Трансформация.

Дождавшись прекращения зелёного света, Адриан потянулся. Чувствительный кошачий слух улавливал беспокойство толпы снизу и плач сверху. Между асфальтом и суицидником было ещё тридцать этажей, и на каждом из них жили, работали, ходили, ели люди — есть от чего запутаться в обилии звуков. Сколько времени у Адриана ушло, чтобы разобраться с кошачьими примочками — даже подумать страшно!

У Ледибаг, кстати, были свои странности. Чего только её монохромное зрение стоит.

Он вытащил шест и упёрся оружием в асфальт. Распрямив жезл, Кот оказался выброшен в воздух, точно реактивная ракета. Секунды свободного падения было достаточно, чтобы определить, куда стоит упереть оружие для дальнейшего перемещения.

До суицидника он добрался меньше чем за минуту. Толпа внизу волновалась, кричала что-то ободряющее, пыталась по-своему отговорить от самоубийства. Заметив героя, люди разразились радостными воплями, что было немного некстати: самоубийца обратил внимание на подкрадывающегося Кота.

— Не надо, — проскулил мужчина, размазывая слёзы по лицу. — Пожалуйста, не надо! Я не хочу больше этого видеть!

Кот мягко опустился на четвереньки и часть пути прошёл по-животному. Отчего-то такое поведение нравилось людям, заставляло их расслабиться и иногда даже посмеяться.

Суицидник выдал не типичную реакцию, а прямо противоположную: замер, словно его заморозили, и остановившимися глазами уставился на героя.

— Не надо… пожалуйста, я не хочу больше их видеть…

— Кого «их»?

Мужчина икнул, сел на корточки и разревелся, как маленький ребёнок. Всё бы ничего, но стоял он на самом краю крыши.

— Я… не хочу, Кот Нуар… лучше смерть, честно слово, лучше смерть! Я так давно их вижу! Я не хочу!

Кот замурчал. Ещё одна крутая животная фишечка, что Адриан поначалу сильно стеснялся, в итоге оказалась на диво полезной. Она не только показывала настроение Нуара, но и успокаивала людей. Более того, долгое мурчание как-то влияло на регенерацию: даже самые страшные раны начинали страстаться, пускай и очень медленно. Но уж точно быстрее, чем у обычных людей. Буквально на глазах!

Суицидник и на мурчание не отреагировал, как должен был. Вместо успокоения он прикусил ладонь и глухо застонал. Из его глаз, не переставая, текли слёзы, вызванные то ли страхом, то ли ужасом, то ли сумасшествием.

Адриан подобрался совсем близко, когда мужчина резко встал. Выражение лица у него стало расслабленно-умиротворённым, даже счастливым. Слёзы выключились так резко, будто кто-то нажал переключатель.

— Я больше не буду их видеть, — сказал мужчина, обращаясь к куску голубого неба. — Какое счастье…

Затем он качнулся вперёд и свалился с крыши, словно птица, прыгающая со скалы для свободного полёта. Кот целую секунду сидел, слишком ошарашенный, чтобы что-то предпринимать. И только потом он прыгнул следом.

Схватить суицидника оказалось той ещё задачей. Мужчина, каким-то образом понявший, что его хотят спасти, сопротивлялся изо всех сил: упирался руками и ногами, лягался, даже укусил Кота за руку. Перчатка, конечно, спасла, но это было странно и дико, в плохом смысле.

Их падение длилось не дольше десяти секунд. Затем Кот мягко опустился на асфальт при помощи жезла, крепко держа при этом сумасшедшего. Неудавшийся суицидник растерял всё своё дурное настроение и теперь мягко и нежно улыбался своему спасителю. Это было страшно до жути.

К Коту сразу же подбежали медики. Они профессионально отлепили сумасшедшего от героя и заломили несчастному руки за спину.