Имя им Легион

- Что, прости?

- Ветрено сегодня, не так ли? - Робин бросает мимолётный взгляд из-за плеча, и уходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. Брук машинально кивает, даже не имея ни малейшего понятия о погоде: он провёл в каюте всю ночь, пытаясь сочинить хоть что-то путное.

- Ветрено… - Негромко повторил скелет, постукивая костлявыми пальцами по столу. - Надо бы проверить.

Он обвёл взглядом комнату, остановившись на шкафу, тихо рассмеялся. Два года в деревянном гробу пылилась замена его старому костюму, совершенно идентичная замена. Отличался этот костюм от прошлого разве тем, что сшили его новые накама, тем самым избавляя живого мертвеца от необходимости постоянно вспоминать прошлое.

- А почему бы и нет? - Брук встал из кресла, и, подойдя к шкафу, распахнул его дверцы. Навстречу музыканту вылетело несколько раздосадованных мух и рой моли. Костюм же, в свою очередь, хоть и был в некоторых местах проеден до дыр, но оставался вполне приличным. - Так даже лучше.

Когда Мугивары нашли его, сумасшедшего одинокого музыканта, костюм был точно также продырявлен во многих местах, и серо-желтые кости яркими пятнами проглядывали сквозь ткань. И сейчас, едва облачившись в эту одежду, Брук вновь был поглощён воспоминаниями. Осторожно взяв скрипку и смычок, скелет тихо вышел из каюты. Миновав лестницу, Брук попытался было вздохнуть полной грудью солёный морской воздух, но его кости лишь жалобно скрипнули. Скелет, невесело рассмеявшись, прошёл на середину палубы, устроил скрипку и себя на плече и провёл смычком по струнам. Звук вышел протяжным и в чём-то неприятным, хотя звучание было идеальным.

В сумеречной тишине скрипка была единственным звуком: ни чаек, ни людей, ни машин. Даже море и ветер, словно соблюдая какой-то обет, погрузились в штиль и безветрие. “Обманула”, - с какой-то детской обидой подумал Брук. Надоевшее, но такое родное Саке Бинкса срывалось со струн и уносилось далеко за горизонт, а музыкант всё больше и больше погружался в свои невесёлые мысли.

О Боги, как же он устал жить! Устал двигаться, смеяться, говорить и видеть то, что происходит. Как же ему нестерпимо хочется скорее выполнить своё глупое, просто идиотское обещание и рассказать малышу-Лабуну о том, что команда его не бросила. Как же Бруку хотелось бы наконец выполнить это обещание и лечь в сырую землю с её отвратительным запахом дождевых червей и смрадом разлагающейся плоти… Хотя, наверное, смрада не будет - гнить уже нечему - и это делает мысль о покое даже более желанной.

Брук устал от вечной кутерьмы. Иногда, конечно, было весело или грустно, но стойкое ощущение того, что что-то идёт не так, как нужно, его не покидало. Жить невероятно утомительно.

Скелет даже не понял, когда именно он прервал мелодию, безвольно опустив руки и смотря на то, как солнце, скрытое в тумане, падает в море. Ещё один день подошёл к концу, так бездарно! Он провёл в каюте около восемнадцати часов, и совершенно ничего не сделал. И уже не сделает: мертвец слишком устал притворяться живым.

- Иди нормально, а не как какая-то дешёвая кукла! - Звонкий голос Луффи режет тишину и романтику обстановки также хорошо, как раскалённый нож режет масло.

Неугомонный капитан появляется спустя мгновение. Он насилу тащит за собой Зоро с совершенно пустым взглядом, крепко схватив своего друга за руку. В другой руке мальчишка сжимает небезызвестную белую катану, точно это и его сокровище.

Брук мельком примечает, что на голове Мугивары нет шляпы, но секундное удивление пропадает в блаженстве лени.

- Смотри. - Луффи останавливается достаточно близко к Бруку, но складывается такое ощущение, что капитан не видит своего музыканта, и скелет не знает, благодарить ли за это судьбу или проклинать.

В следующий момент происходит сразу несколько вещей: поднимается ветер, Луффи бросает катану за борт, а Зоро, чей взгляд приобрёл хоть какую-то осмысленность, с воем прыгает вслед за мечом.

Но увы, за происходящим далее Бруку следить было бы слишком утомительно.

========== Мормо ==========

- Только никуда не уходи! Обещаешь?! - В запале выдаёт запыхавшийся капитан, прежде чем быстро унести ноги из библиотеки.

Нами может только гадать, с чего же Луффи себя так повёл. Аллергия на книги? Или просто очередная заноза в заднице, которую нужно выбить её фирменными тумаками, просветляющими неразумную голову? “Ну, с другой стороны, это всего лишь наш капитан. Он всегда был с отклонениями”, - решает для себя навигатор, задумчиво водя мягким пером по подбородку. Крупная клякса срывается с кончика чертёжного инструмента и падает на только что подсохшую карту.

Нами вымученно вздыхает. Этот клочок пергамента девушка буквально насиловала последние три дня, стараясь в мельчайших подробностях зарисовать остров, на который они приплыли. К сожалению, не получалось. Первые три карты были разорваны, на следующие две кто-то обязательно что-то проливал (Френки теперь должен ей двести тысяч бели за моральный ущерб и новый стол, так как старый не отмыть от смеси колы и машинного масла), ещё две Нами благополучно потеряла, а вот теперь клякса. У девушки складывалось весьма навязчивое впечатление, что кто-то не хочет, чтобы эта карта появилась в мире.

Рыжая только пожала плечами, смахивая старый пергамент со стола и потянувшись за новым. Ха, чтобы она, навигатор ненормальных пиратов Соломенной шляпы, прошедшая тысячи миль с сумасшедшими на одном корабле, сдалась после… скольки карт? Не важно. Главное - не сдастся ни за какие деньги (хотя насчёт суммы Нами могла бы и подумать). Вот сейчас она обмакнёт перо в великолепные дорогие чернила из эссенции чернил Кракена, расправит нежной ладонью дорогой пергамент из пыли Адамовой древесины, и начнёт творить.

- Я думаю, вам стоит передохнуть, навигатор-сан. - Робин, как всегда, спокойна до невозможности. - Рука дрожит от перенапряжения.

Навигатор согласно кивает, откидываясь на спинку стула. Она чертила карту не менее пяти часов, пожалуй, действительно стоит отдохнуть и подумать о поведении капитана.

Луффи обеспокоен. Это было видно невооруженным взглядом, и это напрягло и саму Нами. Мугивара бесстрашно смотрел в лицо богу, когда тот хотел его убить, но теперь в глазах капитана поселилась такая непередаваемая печаль и такой ужасающий страх, что сердце Нами пропускало удар, едва только девушка вспоминала о взгляде Луффи. Конечно, если всматриваться в его красивые тёмно-коричневые глаза, то можно увидеть и решимость, и смелость, и всё что угодно, но Нами старалась не поддерживать зрительный контакт с Мугиварой дольше трёх секунд. Она боялась того, что может там увидеть после двух лет, проведённый порознь.

- Луффи ищет тебя, - с некоторым упрёком замечает Нами, бросая косой взгляд на археолога, листающего очередную книгу.

- Я знаю, - с привычным ей спокойствием отвечает Робин, переворачивая страницу.

Капитан так быстро что-то говорил, что Нами было и слово некогда вставить. В целом, его речь состояла из четырёх-пяти слов: Робин, опасность, книга, оставайся здесь. Может быть, Робин хотела защитить книгу и подвергла себя опасности? А Нами, как слабое звено с пятым размером груди, лучше оставаться в библиотеке, где шумовой фон обычно не превышает шелеста страниц.

- Это, видимо, срочно, - делает ещё одну попытку рыжая.

- Я знаю, - всё также ровно отвечает Нико, не отрываясь от книги.

Нами фыркает. Да уж, дожили. Капитан боится собственной тени, Робин плюёт на капитана. Немного странно, но с их командой любые странности в порядке вещей. А может быть, они поссорились? Ну, в том плане. Луффи уже не ребёнок, да и не зря он так рвался её спасать.

- А вы не…

- Нет. - Робин хмурит брови и смотрит на Нами с некоторой укоризной. - Он же сущее дитя!

- Ну… - Уклончиво тянет Нами, вспоминая, как сама недавно любовалась поджарым телом капитана. Эти сильные руки, рельеф пресса, аккуратный пупок, и шрам… Шрам был особенно прелестен, но, возможно, это всего лишь фетиш рыжей ведьмы. - Это с какой стороны посмотреть…