Мёртвое сердце

Лили даже понимала Седрика. Сама бы сделала ноги в такой ситуации, да только верёвка мешалась.

Наконец, с путами было покончено. Магия Лили сразу рванулась во все стороны, кипятком обжигая озёрных тварей и подтягивая к Эванс её друга. Выглядел Виктор откровенно плохо: раны кровили, акульи глаза становились всё более человеческими и начинали закатываться. Аниформа медленно таяла, возвращая юноше человеческий облик.

Поэтому Лили сделала то, что в последнее время получалось у неё лучше всего: она переместила себя и Крама прямиком на берег Озера.

Их приветствовали как победителей; в конце концов, они опередили Седрика, тащившего на себе двух других заложников, и Флёр, что сошла с дистанции в самом начале и теперь взволнованно смотрела на воду. Правда, радостные крики стихли, едва маги заметили большое количество натекшей крови.

Лили отплёвывалась от воды, не скрываясь. Говорить или дышать, когда в лёгких булькает жидкость, было совершенно невозможно.

— Я в порядке, в порядке! — отмахивалась Лили от рук медиков и внимания Помфри. — Лучше помогите ему! У него точно истощение, он нас сюда перенёс на выбросе!

Наглой лжи поверили, Лили и не сомневалась. Она ведь должна была оставаться без сознания всё то время, что провела под водой, рассматривая особенности местной фауны. Помфри и её помощники из больницы Мунго занялись Виктором, а Эванс смогла улизнуть из-под их излишней заботы.

Северуса видно не было, но Лили чувствовала его взгляд: долгий, тяжёлый, изучающий. Но и это ощущение пропало. Видимо, кто-то отвлёк её Таинственного Профессора… директор, к примеру.

Она пошла к Хагриду. У воды полувеликан не хотел сидеть, так что они договорились, что Лили придёт к нему после окончания соревнований, чтобы всё рассказать.

Так что теперь Лили оставалось только пить горячий чай, плеваться озёрной водицей и слушать причитания Хагрида.

— Всё хорошо, — успокаивала она полувеликана.

— Ты ж дрожишь, Лили!

— Мне просто надо отвлечься от всего этого. От Турнира, Хогвартса… от Турнира особенно.

— От Трунира да… будешь чай?

— Конечно.

Хагрид прошёл к очагу, взял чайник с огня и налил кипятка в один из кубков. Затем гарцующей походной, совершенно не подходящей его весу, направился к шкафу с сушёными травами — и не дошёл. Споткнулся об один из своих драгоценных экспонатов и упал, великаньим телом передавив добрую сотню разнообразных кубков.

— Ты в порядке? — поднялась со своего места Лили.

Хагрид тяжело охал и лежал на спине, запрокинув голову. Борода его по-смешному задралась, открывая вид на мощную шею. Прямо в ключичной ямке Лили разглядела круглый мясной шар — выглядел он как глазное яблоко, только из кожи. Можно было различить крошечные глазки, две щёлки вместо носа и огромный, широкий рот на этом паразите.

Шар открыл глазки, увидел Лили и хриплым злым голосом гаркнул:

— Что уставилась?!

Лили присела обратно на стул.

— Ничего…

— Ну так и не пялься тогда! Поднимай этого идиота, быстро!

Лили махнула рукой, магией убирая осколки и беспорядок. Вторым взмахом она привела в себя Рубеуса, — магии потребовалось очень много, всё-таки полувеликан, — а третьим поставила его на ноги.

Рубеус смотрел на Лили настороженно, но ничего не говорил. Вместо этого он всё-таки наполнил очередной кубок чаем, поставил его перед подругой, коротко потрепал её по сухим волосам и предложил:

— Раз уж тебе хочется отвлечься от Турнира… Может, тогда пойдём завтра прогуляемся? Мне нужно посетить пару лавок в Лондоне.

========== Глава 15 ==========

— А это нормально, что мы уходим из замка?

— Тык кто ж заметит-то?

— Ну, чары там… заклинания…

— А, эта. Тут, короче, такое дельце, Лили: за чарами всякими только Дамблдор, — великий человек! — смотрит. А его сейчас в замке-то и нетути. Так что придём-уйдём без проблем, не волнуйся.

Лили поправила пальто и пригладила волосы. Хагрид уже добрых пять минут возился с замками на своём полувеликаньем домике. Недавнее приобретение, — это Лили про амбарные огромные замки, — было призвано защищать убежище Рубеуса от охотников за чужим добром. В хижине лесника собралась приличная коллекция достаточно дорогих кубков.

Наконец, Хагрид разобрался с дверью и повернулся к подруге по переписке. Лили была одета слишком легко для шотландской зимы: коротенькое пальто, тонкие колготы, юбка едва выше колен и гриффиндорский шарф. Ни варежек, ни шапки, ничего по-настоящему тёплого.

Но Рубеус не спрашивал. Мало ли, как себя чувствуют те, кто вернулся из-за Грани? Может, им всегда жарко и холода живых кажутся прохладным ветерком. Вот у Лили, к примеру, румянца на щеках от мороза не выступило, да и дыхание парило едва-едва. Не то что у самого Хагрида: тот по количеству пара мог соревноваться с Хогвартс-экспрессом.

— А как мы переместимся?

— Тык у меня эта, портал-то есть. Нам только надо поглубже в лес зайти, шоб он сработал.

— Тогда пошли уже, надоело тут стоять.

На самом деле Лили, конечно, не надоело — она бы стояла в окружении редких пушистых снежинок целую вечность, восхищённо любуясь красотой магии и природы. Волновало гриффиндорку другое: как бы её Таинственный Профессор не обломал бы ей всё приключение.

С Северусом они не общались. Он просто не подходил к Лили, совершенно. Следил чернющими глазами на сером лице издалека, провожал взглядом каждое движение, не мог поверить в то, что у Лили есть другое, более взрослое обличье. В школе он не смел даже находиться рядом с ней и не обращал внимание на Лили ни на уроках, ни во время отработок.

Зато в Крауч-холле, — Лили туда ходила практически как к себе домой, поскольку была на особом счету из-за Эванса-Морри, — Снейп сопровождал её немой тенью. Он бы, наверное, и в туалет бы с ней ходил, да только традиционное английское воспитание оказалось сильнее этой ненормальной привязанности.

Лили особо не разбиралась, что именно происходит у профессора в голове. Но ей это, если честно, очень нравилось. Тешило девичье самолюбие.

В Крауч-холл она приходила минимум дважды в неделю, естественно, в волшебной мантии Эванса. Барти, как радушный хозяин, обычно кормил гостью чем-нибудь необычным, развлекал разговорами или втягивал в ничего не значащую беседу. В ответ Лили делилась с милым мужчиной тем, что было у неё — знаниями не-средневековья. Ей на удивление понравилось учить других.

Барти никогда не спрашивал, откуда она знает то, о чём рассказывает. Лили была за это благодарна и даже не обращала внимание на то, что Крауч конспектирует всё подряд для своего дорогого Лорда.

Она понимала Барти как никто другой, поскольку сама была привязана к Эвансу ничуть не меньше.

Кстати, сам Лорд на неё практически не реагировал. Обычно он встречал её на выходе из каминного зала, потому что думал, что прибыл его Морри. Увидев Лили в одиночестве, Волдеморт сухо кивал и уходил по своим несомненно важным делам.

Сегодня Лили предпочла прогулку с Хагридом вместо того, чтобы вновь посетить Крауч-холл. Предупредить Барти вышло только через Северуса, так что мисс Эванс вполне законно опасалась, что профессор прибежит смотреть, как она гуляет с другом по переписке. А ведь они с Хагридом собирались нарушить правила и переместиться в Лондон… вряд ли Таинственный Профессор оценил бы подобную эскападу.

Лили на всякий случай даже взяла с собой мантию Эванса, чтобы в городе быть взрослой. Молодая девушка рядом с Хагридом вызывала бы намного больше вопросов, только проблем с бобби им не хватало.

Она шла за лесником, постепенно углубляясь в лес. Деревья были ей на удивление знакомы, несмотря на то, что со времён не-средневековья прошла целая эпоха, а может и не одна. Но Запретный Лес за все эти года только сменил своё название.

Ради интереса Лили настроилась на лес и позвала свои поделки. Может, белка и кролики ещё «живы»? Ну или хотя бы функционируют.

Отклик пришёл почти мгновенно. Осталось всего два кролика, что было на два больше, чем Лили ожидала. Трупики мелькнули среди голых кустов, давая создательнице посмотреть на себя, и скрылись под снежным настилом. Прожитые года добавили некро-кроликам проплешин, но совершенно не лишили их мяса, чего опасалась Эванс. Конечно же, она программировала этих милых зомби на восстановление, но видеть результаты своих трудов оказалось очень приятно.