Кель

За холмом прятались домики старого квартала, разобранного на квадраты дворов. Возле домов – палисадники, там полыхают желтыми звездами астры. И еще продуктовый магазин «Крендель», там все вкусно и дешево.

Барсучонок свернул в арку, увидел знакомый двор…

И мир опрокинулся.

***

Он не успел даже понять, куда его стукнули. Дорога, палисадник, дома, провода и солнце, блеснувшее в луже, закрутились и перепутались, как в соковыжималке, а потом рассыпались на горсточки искр. Виктор зажмурился и сжался. Потом открыл глаза и увидел серое небо, похожее на простыню.

Он лежал на асфальте – той самой узкой полоске, что разделяет дом и палисадник. Асфальт был холодный и влажный и даже сквозь куртку пробирал до костей.

Диана сидела у него на груди, – так ловко, что он не мог даже пошевелиться. Правая рука сжимала подбородок, а левая лежала рядом, наготове.

– Очнулся? – прошептала она.

– Да, – ответил Барсучонок. – А что – нельзя?

– Ты зачем за мной ходишь?

– Я здесь живу.

– Докажи!

Барсучонок хотел разозлиться, но посмотрел на вторую руку девочки и понял: не стоит. Поэтому попытался вспомнить, где мог быть записан его адрес.

– У меня паспорт дома…

– Все так говорят!

– Ты что, из органов?

– Я сейчас ТЕБЯ на органы разберу, понял?

Барсучонок зажмурился и попытался придумать какой-то выход.

И, что примечательно, ему это удалось.

– У меня в кармане брюк, – начал он, – есть билет из городской библиотеки. Там моя фотография, адрес, печать и, кажется, номер паспорта.

– Сейчас проверю. Лежи смирно!

Цепкие пальцы, похожие на железных пауков, обшарили карманы и вернулись с зеленой книжечкой.

– Хорошо. Можешь вставать.

– Ты всегда так с одноклассниками поступаешь?

– Мне главное, чтобы проблем не было.

Кель уже была на ногах и вскидывала на плечо новенький портфель с серебристыми застежками. Интересно, там у нее тоже ствол?

До дома они шли молча. Возле четвертого подъезда Диана остановилась.

– Слушай, ты ведь компьютерщик?

– Да.

– Поможешь мне настроить? Мне интернет подключить надо.

– Я попробую.

– Хорошо. Тебя родители ждут на обед?

– Да, ждут.

– Обедай и приходи. Квартира сорок пять. Мне срочно надо.

***

Никогда еще обед Барсучонка не был таким длинным, тарелка с супом – такой бездонной, а чай – таким горячим. Вгрызаясь в пищу, он пытался понять, в какой переплет угодил.

– Ты слышал, что наш губернатор сказал? – спросил отец.

– Меня сегодня об этом уже спрашивали.

Продолжения не было. Родители уже привыкли, что сыну все равно, о чем говорят губернаторы и прочие президенты.

Барсучонок думал о Диане.

Во-первых, девочка была человеком интересным, но и очень опасным. Люди безобидные двери не выбивают. Особенно ногами. Особенно в школе. Особенно если эта школа – гимназия.

Во-вторых, она жила в той самой квартире сорок пять, которую весь двор считал очень подозрительной. Однокомнатная, сырая, прямо под чердаком. Конура для тех, кому не важно, где жить.

Бабушки у подъезда помнили, что в ней обитал некто Толик, а еще Юра. Но даже они не помнили, кто из них раньше, а кто потом.

Когда Барсучонок доучился до седьмого класса, в квартире вдруг обнаружился бандитского вида жилец. Не Толик и не Юра, кто-то третий. Каждый день курил он на лестничной клетке и пугал более законопослушных жильцов. Говорили, что он собирается скупить весь этаж, а в квартире обустроит финскую сауну. Но вместо этого как-то летней ночью из квартиры послышались крики, звон, мяуканье – и больше этого жильца никто не видел.

Восьмой класс квартира пережила спокойно. Разве что неугомонный Эдик Шпляндрик из первого подъезда утверждал, что видел в ее окне какую-то «злую желтую маску» и что якобы эта маска никаких чужаков не потерпит.

И вот новый учебный год приносит очередной сюрприз.

Виктор что-то пробормотал родителям, оделся и побежал. Родители хотели ему что-то сказать. Но он не слушал.

Дверь была все та же, крошечный глазок взирал с презрением. Звонка он не услышал, но вот прошелестели шаги, щелкнул замок и дверь приоткрылась.

Кель стояла на пороге. Теперь она была в спортивных трико с белой полоской и длинной черной майке с огромной алой надписью «KITE» через всю грудь. Надо сказать, этот наряд был ей больше к лицу.

За ее спиной была приоткрытая дверь в комнату, где чернел обшарпанный шкаф с перекосившейся дверкой. Чуть дальше по коридору полоска света из кухни ложилась на древний, еще советских времен палас.

– Зайди потом, – попросила она вполголоса, – завтра, с утра. Успеешь до начала уроков?

– Эй! – крикнули с кухни. – Ты долго там? Потом свои школьные дела решишь, давай сначала с этим разберемся.

– Сейчас-сейчас, подождите. Чайник еще не вскипел! – отозвалась Диана. Потом снова повернулась к Виктору. – Пошел вон! Все потом!

И захлопнула дверь.

Всю дорогу домой Виктор пытался понять, что происходит. Это у него, однако, не получилось.

В любом случае жизнь рядом с Дианой Кель должна была стать беспокойной.

Чего угодно можно ждать от единственного обитателя квартиры, где из окон смотрят злые желтые маски!

4. Пирожки от Дианы

Барсучонку снился центральный городской универмаг. Наш герой шагал мимо музыкального отдела. Вдруг заметил, что вместо дисков и кассет на полках черно-белые ксерокопии их обложек.

– Что случилось? – спросил Барсучонок.

Девушка-продавщица начала объяснять. Это специальные меры, чтобы не воровали. Выбираешь ксерокопии нужного альбома, и тебе приносят его со склада. Удобно!

– Только отпечатан плохо, – заметил Барсучонок. Ксерокопии и правда были на редкость грубые и безобразные. Их словно изрыгнул самый дешевый в мире матричный принтер.

– Они такие же ужасные, как современная музыка, – произнесла девушка. – Зато теперь не воруют. Даже Дину теперь ничего не украсть!

Что бы это значило?

Сон давно уже растаял и забылся, оставив хозяину загадочный набор образов, а Барсучонок продолжал лежать в кровати и пытаться его разгадать. Она упомянула легендарного Дина – это он помнил очень хорошо, а вот к чему все это было, в память уже не влезло.

– А означают они только одно, – наконец решил он. – Тебе надо идти к Диане, а ты боишься и тянешь время.

Лаборант собрал портфель, сложил туда же диски с дистрибутивами и отправился в квартиру сорок пять.

Двор был пуст, словно заброшенные декорации. Холодный ветер теребил волосы, а асфальт дышал сыростью.

Виктор нажал беззвучный звонок.

– Заходи!

При свете дня квартира выглядела еще неприглядней, с бледными выгоревшими обоями и трещинами на дверных косяках. Потолок дышал сыростью.

А Диана казалась несколько сонной.

Да, и что-то было особенно не в порядке. Барсучонок долго не мог сообразить, что именно. Он снял ботинки, повесил куртку, достал диски, шагнул в комнату – и лишь на пороге его осенило.

Из коридора пропал палас. Теперь под ногами скрипели голые доски.

Та же история в комнате. Голые доски пола, и на них – белесый квадрат на том месте, где был ковер.

А обстановка и так была стремная. В углу – безукоризненно заправленная кровать и тот самый обшарпанный шкаф с перекошенной дверкой и глубокой белой царапиной, похожей на шрам. Рядом, на тумбочке, книжка – переводной детский боевик из серии «Квентин Тарантула и Три Беспредельщика».

Возле окна раскладной стол, подвязанный изолентой, а на нем… новенький «Пентиум», как будто вытащенный из рекламного проспекта.

У Барсучонка перехватило дыхание, и он сразу же забыл и про ковры, и про числа, и про весь остальной мир вокруг. С благоговением он провел рукой по системному блоку, прислушался к гудению кулера и понял, что не может бросить этого красавца наедине с неизбежными проблемами. Что бы ни случилось, надо добиться, чтобы машина работала как часы.