Страница 18 из 20
Хлад морщиться не стал и даже подпевал мне вполголоса, так что пропустив стопочку «для куражу», я затянул следующую, уж не знаю с чего, но «пиратскую»!
Четыре года рыскал в море наш корсар, В боях и штормах не поблекло наше знамя, Мы научились штопать пар-р-руса И затыкать пробоины телами…
После «хулиганской» меня опять потянуло на лирику. Вот судите, как хотите, но самые любимые песни этого автора у меня две: она, та, что я спел только что – «Еще не вечер», а вот вторая – чистая лирика и романтика – «Баллада о любви». Вот ее-то я и затянул с большим чувством и… едва не подавился последними строчками! Ступенек эдак за пять-семь от нас, то есть чуть выше, чем вровень с моими сапогами, вдруг появилось воистину прекрасное видение: моя эльвиечка, судорожно сжав кулачки под своей обольстительной грудью, побледнев до полного отсутствия красок, смотрела на меня распахнутыми на половину лица глазищами и что-то беззвучно шептала побелевшими губами…
Буквально за какое-то мгновение, я с ужасом представил себе, каким сейчас предстал перед глазами утонченной эльвийки! Мало того, что зеленый, лопоухий и даже когда в благостном настроении – с неизменно свирепой рожей, так еще вольготно расположившийся на лестничной ступеньке с бутылкой внушительного размера, (для эльвийки, разумеется, внушительного), в расстегнутой до пупа холщовой рубахе, и с собутыльником! И да, еще и брынчащий что-то странное и непривычное толстыми пальцами на талитаре, и подпевающего себе хрипловато на незнакомом языке. Угу. И все это в комплексе: «уважаемый начальник заставы»…
Видимо как-то так себе эту картину представил и Хлад, потому что присвистнул и выдал смущенно на русском, хорошо хоть на классическом, а не на «командно-универсальном»:
– Застукала! Ну, Рратмирр, мы с тобой и подмочили тебе репутацию..!
Вот же поганец, мой дружок, еще и соли на рану сыпанул этим «тебе», при упоминании репутации!
От звука его голоса, моя нежная красавица вздрогнула всем телом так сильно, будто ее ударило током, перевела взгляд, ставших вообще запредельно огромными, глаз, на Хлада, и задышала открытым ртом! Не надо быть доктором, чтобы понять – у девочки шок. Вот только с чего такой сильный-то?! Подумаешь, два мужика киряют?! Никогда не видала, что ли? Ну и что, что один похож на ангела, а другой, наоборот, на черта из преисподней? Кого она здесь встретить-то рассчитывала?! Да и для этого мира, мы с некромантом вполне себе нормальные..?
Додумать свою мысль я не успел, так же как и придумать состоянию эльвийки какое-нибудь более-менее разумное объяснение, потому, что в свою очередь, уже мы с другом вытаращили глаза до размеров чайных блюдец и добросовестно отвесили челюсти аж до ключиц! А как еще реагировать, когда абсолютно сказочное существо, объект бесплотных фантазий любого нормального земного мужчины, вдруг делает глубокий вдох и начинает выводить дрожащим, но с каждым мгновением все более крепнувшим голоском:
– Я несла свою Беду По весеннему по льду. Надломился лед – душа оборвалася, Камнем под воду пошла, А Беда, хоть тяжела, —
Великолепное, звучное сопрано набрало силу и песня взлетела аж под самую сводчатую крышу сторожевой башни: – Но за острые края задерж-а-а-ла-ся…
Красавица допела куплет, протянула к нам руки и сделала несколько неуверенных шагов по лестнице:
– Мальчики! Боже! Свои!
А в следующую минуту я едва успел ее подхватить, поскольку стресс получил естественную для женщины развязку: глубокий и продолжительный обморок.
– Вот тебе и «славянский шкаф»!!! Надо же, еще одна соотечественница… – не успев еще толком поменять выражение лица, пробормотал некромант бросаясь мне на помощь.
А еще через пару мгновений я уже опять сидел на своем прежнем месте, только на этот раз, уже бережно прижимая к груди свое сокровище, удобно устроенное на моих руках совместными усилиями, а Хлад, тихо бормоча проклятия, добротно перемешивая фразы из нескольких языков местного лексикона с их земными аналогами, старательно разминал женщине точки акупунктуры на тонких кистях.
– А ведь казалась намного сильнее. Помнишь, как она постоянно тебя шугала, когда ты её, слепую, опекать пытался?! А тут вдруг сразу брык и нате вам, глубокий обморок! Хоть за нашатырем к Малинке беги…
– А вы с ней что, уже и нашатырем обзавелись?! – оторвал я взгляд от голубоватых век Эллы, – а почему не доложили?! У вас может и еще какие-нибудь полезные инновации имеются, а я и знать не знаю?! – возмутился я, поскольку эта парочка из лекарки и хирурга/патологоанатома, здорово увлеклась исследованиями, но периодически забывала ставить меня в известность о своих достижениях: гражданские, что с них возьмешь?!
Некромант вскинул на меня глаза и заржал, как жеребец:
– Ух, ты! Ожил? И даже командирский голос прорезался?! А то я уже думал, что ты сейчас с ней на пару тут разляжешься, – и передразнил, комично-писклявым голосом, – «Эллочка, ты что, девочка?! Открой глазки!»
– Будет врать-то! И ничего я не блеял таким голоском. У меня звуковая октава этот писк не предусматривает… – добродушно отгавкнулся я от его подколки, – лучше скажи, чего она ни как в себя не приходит? Это же ненормально, когда такой длительный обморок?!
– Нормально… ненормально… Нашелся мне спец по эльвийской нервной системе… Как и я, кстати. Ну откуда я могу знать, по твоему, что для них нормально, а что нет? Много я эльвов лечил?! – возмутился друг моим претензиям.
– Ну и что прикажите делать? За Малинкой бежать? Так она тоже не спец по эльвам…
К счастью, окончательно в панику мне впасть было не судьба, потому что женщина на моих руках, наконец открыла глаза, посмотрела в мое, наклоненное к ней, встревоженное лицо, вздохнула и вяло завозилась, но не для того, чтобы покинуть мои колени, а совсем даже наоборот – удобнее устраиваясь у меня в объятиях.
– Хлад… А можно и мне рюмочку? – попросила некроманта на русском, утомленно откинув головку мне на грудь, – я так понимаю, что мы с вами все попаданцы? Да еще и все из России..? Вот хорошо-то, – и мечтательно улыбнулась…
***
Сколько времени мы так просидели? Откровенно – без понятия! Болтали обо всем на свете, отдавая приоритет, естественно, своему попаданию в местных персонажей и первым своим ощущениям после такого необычного переноса. Больше всего нас интересовала судьба Эллы и именно в этот момент я понял, что несколько выпадаю из рядов моих коллег-попаданцев.
Хлад, кстати, сказал, что подумал об этом еще в первую нашу встречу, но потом все как-то быстро закрутилось, завертелось и он за все наше совместно проведенное время, больше так и не вспомнил о вопросе, который у него тогда возник. А именно: как же меня звали на Земле, если здесь я – Рратмирр грон Армитарр?
– Вот да! – подтвердила вопрос моя эльвиечка, очень рискованно поерзав ягодицами у меня по бедрам в попытке развернуться так, чтобы ей было удобно заглядывать мне в лицо при разговоре.
До этого ее вполне устраивало, что она время от времени вскидывала на меня глаза, забавно и очень мило, вывернув вбок свою прелестную головку. Каюсь – в чем суть их вопроса, я сообразил не сразу. Сначала пару секунд просто тупо хлопал глазами, не в состоянии понять, что именно смущает моих соплеменников. Потом вспомнил имя Хлада, то есть его имя «до» переноса сюда и то, как только что представилась нам Элла.
Она, кстати, слегка схохмила, «обозвав» себя Эстеллой Тиорской, «в девичестве», Изабеллой Тирской. Причем, видимо, брякнула не совсем то, что собиралась, поскольку несколько секунд хлопала ресницами после собственной фразы, а потом, видимо что-то для себя решила, и махнув рукой сменила тему. Так что на их дружный наезд я почесал репу, подумал и развел руками:
– Каюсь, своего Руррга я самовольно переделал в Рратмирра, но фамилия Старыгин, что от Руррга, что от Рратмирра, э-э… далеко… Как, собственно, и имя Сергей от грона Армитарр…
Друзья дружно принялись шевелить губами, пытаясь соединить несочетаемое, однако, похоже, что не очень-то это у них получалось, пока наконец, мой мудрый друг не вспомнил о том, что у многих земных имен имеется еще и какое-то значение.