Простые удовольствия.

- Лекс?! – вскинулся Эрл, переводя взгляд на моего лысого спутника, не спешащего пока убирать оружия. – Лекс Лютер?!

- Да, я Лекс Лютер, - хмурясь, ответил он. – Это проблема?

- Лютеры! – со злостью выплюнул Дженкинс. – Всё из-за вас!

- Что именно из-за нас? – ещё сильнее нахмурился Лекс.

- Всё!

- Так! Лекс убери оружие, оно тебе не понадобится. Эрл, поднимайся, пошли в дом. Там говорить будет удобнее, - решил перехватить инициативу я и чуть надавил на голос, напоминая, кто тут, вообще-то, хозяин. И кто может, в случае чего, всем люлей навешать, не взирая на лица и персоналии.

Лекс ерепениться не стал, признавая здесь и сейчас моё право распоряжаться. Эрл тоже вроде что-то почувствовал в моём тоне и начал подниматься с сена.

Вот только стоило ему приблизиться ко мне на расстояние метра, как мне резко подурнело. Ощущения были знакомые – как от присутствия метеорита. Вот только метеоритов как раз поблизости не наблюдалось. Ощущение шло именно от Дженкинса. Это было странно, но не более, чем всё остальное в нашем городишке.

Что ж, учтём. Стало быть «в случае чего» успокаивать Эрла следует бесконтактно, не приближаясь на расстояние вытянутой руки.

В доме, пока согревался чайник, рассевшись за столом, мы все собирались с мыслями. Этих пяти минут худо-бедно хватило.

- Итак, Эрл, начни, пожалуйста, с начала. Что с тобой приключилось? Зачем тебе отец? И в чём именно виноваты Лютеры на этот раз? – разлив чай по кружкам, достав вчерашнюю мамину выпечку и усевшись на стул, перешёл к делу я.

Эрл… он не очень хороший рассказчик. Прямо скажем, не очень… Особенно в этом случае, когда дело касалось его и очень сильно его эмоционально затрагивало.

Приходилось часто его останавливать, успокаивать, осаживать, уточнять и переспрашивать. В результате картина получилась следующая: пару лет назад Эрл ушёл с нашей фермы и устроился на Смоллвильский завод удобрений, принадлежащий Лютер-Корп, где благополучно и работал всё это время на неком «третьем уровне», где в условиях закрытого помещения и искусственного освещения выращивались различные сельхоз культуры от помидоров до кукурузы и пшеницы.

Платили хорошо, работа была не сложная, хоть и довольно тяжёлая, но на отсутствие физической силы Эрл никогда не жаловался. В целом, всё было хорошо. Пока с пару месяцев назад не произошёл несчастный случай: что-то там взорвалось, и та зеленоватая жидкость, которой поливали все те культуры, попала на Эрла. Или даже к нему в кровь, так как во время взрыва он поранился.

Собственно, всё хорошее на этом закончилось. Дальше началось плохое: с завода Эрла тут же выперли, начались проблемы со здоровьем. Сначала слабые: легкое недомогание, слабость, потом всё хуже и хуже: вплоть до нынешних неконтролируемых припадков. Врачи разводят руками, говорят, что не зная причины, не могут ничего поделать. А Лютер-Корп… шлёт его лесом с его вопросами и обращениями. Вообще утверждает, что он у них никогда не работал, а никакого третьего уровня на Смоллвильском заводе не существует.

Эрл в отчаянии.

Лекс всё это выслушал и решительно поднялся из-за стола. Через минуту мы втроём уже гнали на Лексовой машине к нему на завод.

Машины… не люблю машины! Я чувствую себя в них очень неуютно и дискомфортно. Как они вообще кому-то могут нравиться? Хотя… вот Лекс явно получает удовольствие от быстрой езды. И прошлый случай, тот самый, на мосту, в результате которого мы познакомились, никак не повлиял на его стиль вождения.

А вот я… в машине, в любой машине, я чувствую себя словно опять на срочке из «прошлой» жизни бегущим снова в ОЗК, противогазе, броне и разгрузке с оружием. Тесно, нечем дышать, быстро не побежишь, всё мешается, жмёт, давит, цепляется, заедает… а вокруг ещё целый взвод таких же страдальцев, которые толкаются, цепляются, падают, врезаются, ни хрена не видят в своих запотевших стёклах газиков… брр!!! Ну что такое двести миль в час для того, кто легко преодолевает «звуковой барьер»? Мучение! А уж управление и манёвренность вовсе кошмар! За рулём ведь мои способности применить очень проблематично: чуть посильней, по-резче рулём дернешь – оторвёшь его, резко по тормозам ударишь – пол пробьёшь вместе с педалью и всем, что там есть, до самого асфальта… Не люблю машины!!

Однако, заканчивается всё. Закончился и наш путь до завода. Повезло ещё, что Эрла прямо в дороге трясти не начало – это бы вовсе было эпичным фэйлом.

На сам завод нас пропустили безо всяких проблем и вопросов – ещё бы они своего гендиректора не пропустили! Дальше был путь вниз, сначала на первый уровень, на второй… а вот с третьим вышла заминка: в том месте, куда нас привёл Дженкинс, никакого лифта не было. Только подсобка без окон и с тускленькой лампочкой.

Сказать, что Эрл расстроился, ничего не сказать. Его затрясло. Наблюдать за этим было на самом деле жутко. Тем более жутко, что сделать для него мы с Лексом ничего не могли: попробуй сунуться к такой «мясорубке»!

Пока Лекс смотрел и ужасался, на Эрла, я отвернулся к подсобке, вздохнул тяжело и принялся «просвечиать» её своим «зрением». Что ж, Дженкинс не соврал – лифт там действительно присутствовал. Прямо за дальней стеной подсобки.

Я сходил в соседнее подсобное помещение, где до этого видел инструменты, позаимствовал там кувалду, вернулся и принялся за демонтаж скрывающей лифт стены.

Понятно, что голыми руками у меня получилось бы быстрее, но светить перед Эрлом своими способностями не хотелось, поэтому: кувалда.

Минут за пять справился.

Дальше Дженкинс, справившийся, наконец, со своим припадком, нажал нужную комбинацию клавиш, и лифт с нами двинулся вниз…

Вот только внизу… было пусто. Огромное помещение, но совершенно пустое. Не считая нескольких пустых двухсотлитровых бочек.

- Что ж, отрицательный результат – тоже результат, - пожал плечами я.

- Не такой уж отрицательный, - вздохнул Лекс и почесал в затылке. – Вот он, «третий уровень», которого нет в чертежах и планах, – он опёрся о перила мостка, на который мы взошли, что бы лучше рассмотреть помещение. – Прямое доказательство очередной незаконной деятельности отца.

– «Прямое доказательство»? – усмехнулся я в ответ. – Как бы не так, Лекс. Это доказательство для тебя, может для меня, но для любой комиссии или суда – это просто большой пустой ангар. А то, что его нет в чертежах завода – такой себе минус. Причём «минус» именно тебе, как непосредственно отвечающему за завод лицу. Зам-м-мучаешься доказывать, что не знал о нём. А ещё отвечать на дурацкие вопросы: «чем ты тут таким занимался?», «уж не склад ли контрофакта тут был?». И это ещё в лучшем случае.

– Да о чём вы тут вообще говорите?!! – взорвался эмоциональный Эрл, который и так уже был на взводе. – Ничего же нет!! Нет этой зелёной жидкости – нет лекарства!!! – от нервных переживаний его снова начал бить припадок. Вот только теперь он не лежал на пустом бетонном полу, а стоял с нами на мостике на высоте метров десяти над полом. И от его тряски задрожала конструкция моста. Задрожала, заскрипела, зашаталась.

Я вошёл в «контроль», оторвал кусок «перил» этого мостка и бросил этим куском точно в голову Дженкинса таким образом, что увесистая трубка ударила точно его в подбородок с достаточной силой, чтобы лишить мужчину сознания. Чистый нокаут. У Эрла обмякли руки, подкосились ноги, и он безвольным кулём осел на пол.

– Пойдём отсюда, Лекс, – сказал я. – Всё, что было нужно, мы уже увидели и узнали. Теперь Эрлу пора в больницу.