Страница 41 из 46
В том состоянии духа, в котором сейчас пребывал Абдулла, планы не составляли для него ни малейшей проблемы. Он вышел из-за занавески, держа Цветок-в-Ночи за руку, и если бы замку в этот момент случилось исчезнуть, он знал, что пошел бы по облакам под ним или, если бы не смог, по воздуху. А так он прошел по казавшемуся ужасно недостойным мраморному полу и взял управление в свои руки.
Глава двадцатая, в которой находят, а потом прячут жизнь ифрита
Десять минут спустя Абдулла сказал:
— Итак, именитейшие и мудрейшие, все наши планы готовы. Остается только для джинна…
Из бутылки разлился фиолетовый туман и протянулся взбудораженными волнами по мраморному полу.
— Вы не будете использовать меня! — вскричал джинн. — Я сказал: жабы, и я говорил серьезно! Как вы не понимаете? Хазруэль поместил меня в эту бутылку. Если я пойду против него, он поместит меня еще куда похуже!
Софи подняла взгляд и нахмурилась на дым:
— Здесь и правда джинн!
— Но мне нужен только твой дар предсказания, чтобы узнать, где спрятана жизнь Хазруэля, — объяснил Абдулла. — Я не прошу желания.
— Нет! — взвыл лиловый туман.
Цветок-в-Ночи взяла бутылку и поставила ее себе на колено. Дым клубами стек вниз, словно пытаясь просочиться в трещины в мраморном полу.
— Логично предположить, — произнесла Цветок-в-Ночи, — что, поскольку каждый, кого мы просили помочь, назначил цену, у джинна тоже есть своя цена. Должно быть, это свойственно мужчинам. Джинн, если ты согласишься помочь Абдулле, я обещаю тебе то вознаграждение, которое, как подсказывает мне логика, нужно тебе.
Лиловый туман начал неохотно просачиваться обратно в бутылку.
— Прекрасно, — сказал джинн.
Две минуты спустя зачарованная занавеска на двери в комнату принцесс отлетела в сторону, и все хлынули в большой зал, шумно требуя внимания Дальзеля и таща с собой Абдуллу, как беспомощного пленника.
— Дальзель! Дальзель! — кричали тридцать принцесс. — Вот как ты охраняешь нас? Тебе должно быть стыдно!
Дальзель поднял взгляд. Он сидел, перегнувшись через подлокотник огромного кресла, и играл в шахматы с Хазруэлем. От увиденного он слегка побледнел и сделал знак брату передвинуть шахматную доску. К счастью, толпа принцесс была слишком плотной, чтобы он мог заметить сжавшихся посреди нее Софи и Джарин из Джама, однако взгляд его красивых глаз обратился на Джамала, и они изумленно сузились.
— Что на этот раз? — спросил он.
— Мужчина в нашей комнате! — возопили принцессы. — Страшный, ужасный мужчина!
— Какой мужчина? — протрубил Дальзель. — Кто посмел?
— Вот этот! — крикнули принцессы.
Абдуллу вытащили вперед, поставив между принцессой Беатрис и принцессой Альберии, и на нем самым постыдным образом не было почти ничего, кроме нижней юбки с кринолином, которая до того висела за занавеской. Эта нижняя юбка являлась существенной частью их плана. Под ней прятались бутылка джинна и волшебный ковер. Дальзель пронзил Абдуллу взглядом, и Абдулла порадовался этой предосторожности. Прежде он не знал, что глаза ифрита могут так пылать. Его глаза были словно синеватые печи.
Реакция Хазруэля вызвала у Абдуллы еще более неуютное чувство. На его громадном лице расплылась подлая ухмылка.
— А! Опять ты! — воскликнул он и с крайне саркастичным видом скрестил огромные руки.
— Как этот парень попал сюда? — вопросил Дальзель трубным голосом.
Прежде чем кто-либо успел ответить, Цветок-в-Ночи исполнила свою часть плана: выскочила из толпы принцесс и грациозно бросилась на ступени трона.
— Смилуйся, великий ифрит! — воскликнула она. — Он пришел всего лишь спасти меня!
Дальзель презрительно рассмеялся:
— Тогда парень — дурак. Я швырну его обратно на землю.
— Если ты это сделаешь, великий ифрит, я никогда не оставлю тебя в покое! — заявила Цветок-в-Ночи.
Она не притворялась. Она говорила совершенно серьезно. Дальзель знал это. По его узкому бледному телу пробежала дрожь, а пальцы с золотыми когтями вцепились в ручки трона. Но глаза всё еще пылали яростью.
— Я буду делать, что захочу! — протрубил он.
— Тогда пожелай быть милосердным! — воскликнула Цветок-в-Ночи. — Дай ему хотя бы шанс!
— Замолчи, женщина! Я еще не решил. Сначала я хочу узнать, как ему удалось попасть сюда.
— Превратившись в собаку повара, конечно, — ответила принцесса Беатрис.
— И обратно в человека он превратился голым! — воскликнула принцесса Альберии.
— Шокирующая история, — сказала принцесса Беатрис. — Нам пришлось засунуть его в нижнюю юбку ее совершенства.
— Подведите его ближе, — приказал Дальзель.
Принцесса Беатрис и ее помощница подтащили Абдуллу к ступеням трона. Абдулла передвигался маленькими семенящими шажками, надеясь, что ифриты спишут это на нижнюю юбку. Настоящая причина заключалась в том, что под нижней юбкой прятался еще и пес Джамала. Он был крепко зажат между коленями Абдуллы, чтобы не сбежал. Их план предполагал, что у них должна исчезнуть собака, и ни одна из принцесс не ручалась, что Дальзель не отравит Хазруэля поискать ее, чтобы доказать, что они лгут.
Дальзель пронзил Абдуллу взглядом, и Абдулла искренне понадеялся, что Дальзель действительно сам по себе не обладает особыми силами. Хазруэль назвал брата слабым. Но Абдулле пришло в голову, что даже слабый ифрит в несколько раз сильнее человека.
— Ты прибыл сюда под видом пса? — протрубил Дальзель. — Как?
— С помощью магии, великий ифрит, — ответил Абдулла.
Тут он собирался детально всё объяснить, но под нижней юбкой ее совершенства развернулась скрытая борьба. Оказалось, что пес Джамала ненавидит ифритов еще сильнее, чем большинство представителей человеческого рода. Он желал наброситься на Дальзеля.
— Я замаскировался под собаку твоего повара, — начал объяснять Абдулла.
Тут пес Джамала исполнился столь страстного желания наброситься на Дальзеля, что Абдулла боялся, он вырвется. Пришлось еще сильнее сжать колени. Пес в ответ громко зарычал.
— Прошу прощения! — выдохнул Абдулла; по его бровям стекал пот. — Во мне еще осталось так много от собаки, что время от времени я не могу сдержать рычание.
Цветок-в-Ночи поняла, что у Абдуллы проблемы, и запричитала:
— О благороднейший принц! Ради меня страдать в облике собаки! Пощади его, благородный ифрит! Пощади его!
— Замолчи, женщина, — велел Дальзель. — Где этот повар? Выведите его вперед.
Принцесса Фарктана и леди наследница Таяка вытащили Джамала вперед, выкручивая ему руки и низко кланяясь.
— Уважаемый ифрит, клянусь, я тут совершенно ни при чем! — провыл Джамал. — Не причиняй мне вреда! Я не знал, что собака ненастоящая!
Абдулла мог поклясться, Джамал в самом деле пришел в крайний ужас. Тем не менее ему хватило присутствия духа, чтобы погладить Абдуллу по голове.
— Хороший пес. Хороший мальчик.
После чего он упал ниц у ступеней трона, как принято в Занзибе.
— Я невиновен, великий! — прорыдал он. — Невиновен! Не причиняй мне вреда!
Голос хозяина успокоил пса. Рычание прекратилось. Абдулла смог немного расслабить колени.
— Я тоже невиновен, о коллекционер царственных дев, — сказал он. — Я пришел, только чтобы спасти мою любимую. Наверняка ты в состоянии благосклонно отнестись к моей преданности, поскольку сам любишь столько принцесс!
Дальзель озадаченно потер подбородок:
— Любовь? Нет, не могу сказать, что понимаю любовь. Я не постигаю, как что бы то ни было может заставить кого-то ввязаться в такую ситуацию, как у тебя, смертный.
Хазруэль, большой темной фигурой сидевший на корточках, ухмыльнулся еще более подло, чем раньше.
— Что мне сделать с этим существом, брат? — прогрохотал он. — Поджарить его? Извлечь его душу и заключить в пол? Разорвать на куски?
— Нет-нет! Будь милосерден, великий Дальзель! — тут же вскричала Цветок-в-Ночи. — Дай ему хотя бы шанс! Если дашь, я больше никогда не задам тебе ни одного вопроса, не выскажу ни одной жалобы, не прочитаю ни одной нотации. Я буду кроткой и вежливой!