Грани

И следом за несколькими взрывами содрогнулась земля. Натужный рёв двигателей почти исчез. Я оторвался от прицела.

В морозном воздухе пыль быстро оседала, освобождая место копоти и дыму. Более половины танков чадно горело, из них даже никто и не пытался выбраться. Часть замерла с разорванными гусеницами и выжидала, а примерно тридцать, из тех что ползли в задних рядах, осторожно пятились.

— Молодец, Катюха, — прошептал я в микрофон, услышав в ответ ехидное фырканье. Значит, жива… — Олег, потери?

— Двадцать три двухсотых, при обстреле, сорок трёхсотых, из них восемнадцать повторно.

— Понял. Пока продолжаем как решили.

И на нас двинулись ходуны. Порывы ветра относили дым горящих танков, не мешая обзору водителей.

Обернувшись, я не увидел Фрези. Несса пожала плечами:

— Сказала, сейчас вернётся.

Я ощутил слабое покалывание в затылке, как от электрического поля. Старшая эльфиня встрепенулась, Эвис, отлёживающаяся здесь же после небольшой контузии, резко пришла в себя и села.

— Не понял… — протянул я, оглядываясь. По окопам прошло шевеление. Несмотря на то, что ходуны уже начали пристрелку, люди стали оборачиваться. Барахай, державший со своими левый фланг, вообще застыл с раскрытой пастью. От большого розового языка поднимался пар.

То, что я увидел, приподнявшись из окопа, было невероятным. Прекрасным, жутким и восхитительно пугающим.

Фрези стояла, раскинув руки и немного наклонив голову. Она зажмурилась так сильно, что веки дрожали от напряжения, по щекам текли слёзы. Вокруг вились и опадали смерчики из прозрачного ало-золотистого пламени. Она медленно повела ладонями, одновременно делая руками зачёрпывающее, охватывающее движение. Я потом не мог вспомнить, кто первым крикнул: "Все вниз!", но было это вовремя.

Дохнуло тяжёлым, давящим жаром, как в пустыне в полдень. Над нами пронёсся низкий вибрирующий гул. Вскочив, я увидел, как раздирая воздух вниз по склону катится кипящая огненная волна, целое цунами напалма. Фрези уже обессиленно оседала, я и Несса еле успели её подхватить.

Низина превратилась в выжженное, остекленевшее поле. Снег на соседних холмах растаял, земля пустила мутные ручейки. Остовы ходунов тускло светились раскалённым металлом и оплывали на глазах под собственным весом. Огневой вал выжег равнину на четыре километра, в секунды испепелив и тела, оставшиеся от предыдущего штурма, и мелкую технику. В гудящей тишине потрескивали остывающие бесформенные глыбы — всё что осталось от танков и ходунов. Барахай покачал головой. Он как никто другой знал, что такие победы даром не достаются. Несса что-то шептала, совсем бледная и дрожащая, держа Фрези за руки, а я стоял в ступоре, понимая только, что она ещё жива.

Начало весны. Сандра.

Это видели все. Как задрожал раскалённый воздух вокруг Фрези, как он вспыхнул широкой волной и помчался вперёд. Все видели, как застывший на секунду Харальд кинулся к подруге и вместе с Нессой понёс её к поместью.

Наверное, прошло больше недели — никто точно не считал — пока мы приводили в порядок окрестности. На этаже, где была комната Фрези и Харальда, все ходили на цыпочках. Несса настрого запретила кому бы то ни было входить, даже его самого выставила и вместе с Эвис дневала и ночевала там. Харальд изводил себя работой, пока Олег не дал ему в челюсть и не отнёс в тёплое место. Я покачала головой — чтобы вырубить такого громилу в нормальном состоянии, Олегу пришлось бы скакать вокруг него минут десять.

Все мы понимали, что Фрези ценой какого-то невероятного, запредельного напряжения спасла нас, оставшихся после той мясорубки. Ни препараты, найденные в поместье или в рейдах, ни знания эльфов не помогли вытащить многих тех, кто держались на укреплениях до последнего. Так раненый лётчик дотягивает смертельно повреждённый самолёт до аэродрома и сам умирает, едва посадив его. Из сотни псоглавцев, приведённых Барахаем, осталось меньше половины. На третий день, наскоро переговорив с мрачным и издёргавшимся Харальдом, он покинул нас. Пересчитав наших, мы узнали, что потеряли три четверти с лишним. И скорее всего, ещё человек десять должны были умереть в ближайшие дни. Давило низкое небо, солнце изредка показывалось смутным пятном и снова исчезало, оставляя белёсый рассеянный свет.

По моим личным подсчётам, вроде бы, сегодня должно было быть десятое марта. Как по заказу, стало развидневаться. Несса, в последние два дня почти не показывавшаяся, сидела, зажмурившись как кошка, лицом к солнцу, на широкой открытой террасе третьего этажа.

Я осторожно спросила:

— Как она?

— Можно не бояться, — ослабевшим голосом сказала эльфиня. — Сколько мы с Эвис в неё сил влили… — вздохнула она. Девчонка теперь три дня отлёживаться будет. Фрези скоро встанет, может, даже сегодня к вечеру. Ты пока не говори никому об этом. Не нужно.

В голосе Нессы была какая-то горечь, словно не она только что мне сказала, что с Фрези всё в порядке.

— Хорошо, — я утвердительно кивнула и пошла по своим делам. Харальд уже вторые сутки сопел возле тепловых машин, куда его приволок Олег, но никому ничего объяснять не требовалось. В Зону, похоже, попадали в основном те, кто и так знает, что делать, или те, кто мог этому быстро научиться. А вечером, как Несса и обещала, Фрези показалась на людях. Если бы мы не знали, что она отдала, то и не подумали бы, что эльфки четыре дня вообще не отходили от неё, удерживая на самой грани. Только немного заметная слабость в движениях выдавали пережитое ею. И какой-то готический отблеск в сине-серых глазах, как блики стали в лунном свете, но заметили его, похоже, единицы. Поговорив с людьми минут десять, Фрези ушла к себе, где её уже ждал Харальд.

Ближе к полуночи, когда я шла к себе, я услышала, как в их комнате происходит странный разговор. Кляня себя за любопытство, я замерла у входа.

Если моё женское чутьё не обманывало, разговор начала Фрези.

— Я пыталась объяснить тебе тогда, перед осадой, — её голос звучал тихо, но слабости в нём не было. — Капли чёрного дождя, попавшие мне на руку, всё это время меняли меня, медленно, но меняли. Как Блэка. Счастье ещё, что я не стала таким монстром как он… — она вздохнула. — Что во мне они пробудили, как изменили меня, я не знаю. Но я вижу результат. Не могу себе позволить такого. Прости меня, но…

— Я знаю.

Харальд говорил спокойно. Он и правда знал — я однажды заметила, как он уединился на несколько часов, через день или два после того, как закончился бой. Молча сидел, погрузившись в себя, как будто медитировал. После таких посиделок он всегда выдавал глубоко продуманный план.

— Я знаю, — повторил он глухо. — Это твой выбор. Принять его мне тяжело, но я его понимаю. Я люблю тебя и поэтому… освобождаю тебя от своей любви. Ты вольна идти куда захочешь.

Послышался всхлип Фрези и стремительные шаги. Я вжалась в стену, отчаянно шепча про себя "меня нет, меня нет", но Фрези и не взглянула в мою сторону. Она быстро побежала к лестнице, ведущей на дозорную башню. Сообразив, что надо хотя бы проследить за ней, мало ли, я рванулась следом, но услышала за спиной каменный голос Харальда:

— Стой. Она знает что делает.

Мне было не по себе оборачиваться, но неведомая сила заставила сделать это. На него было страшно смотреть, но он держался. Я, наверное, умерла бы на месте от разрыва сердца, его железная воля поражала и пугала меня. Заикаясь, я стряхнула с себя оцепенение и побежала наверх. Силуэт Фрези мелькнул в одном пролёте от меня уже у самой площадки. Сбивая дыхание в морозном воздухе, я рывком забросила себя туда.

Фрези обернулась. На её лице была спокойная, уверенная улыбка. Ветер шевелил плащ.

— Не бойся. Я думаю, мы ещё увидимся.

— Но что…

— Я действительно знаю, что делаю. Не прощаюсь, — шепнула она, приложив палец к губам, будто кто-то нас мог здесь подслушать.

Единым движением она вскинулась на ограждение и шагнула вперёд. Я задохнулась собственным вскриком, прыгнула, пытаясь поймать её, но пальцы схватили воздух. На секунду плащ раскинулся подобно крыльям и Фрези просто исчезла, растаяла в воздухе во мгновение.