Грани

По лестнице топал Харальд. Я держала себя за наверняка застуженное горло, ведь заскочила сюда в банном халате, и силилась что-то сказать. Харальд подошёл, я услышала за спиной взрыкивающее дыхание:

— Я обязательно докопаюсь до всего. А первым делом найду эту чёртову сучку Элен и выпотрошу из неё всё. Пойдём. Замёрзнешь здесь.

Тяжёлые ладони взяли меня за плечи и развернули в сторону лестницы. С трудом переставляя закоченевшие ноги, я спустилась на полпролёта и обернулась. Харальд стоял у ограждения. Пальцы правой руки смяли стальной уголок как фольгу.

Ещё прибьёт, — мелькнуло в голове у меня и я сочла за лучшее уйти, но сзади потёк холодный белёсый свет. Коротко прошуршали по камню подошвы, это развернулся Харальд. Я набралась смелости обернуться. Стало тепло. Прямо над площадкой в воздухе, опираясь на плотный полупрозрачный столб искрящегося света, висела небольшая пирамидка. Она медленно вращалась, тускло поблёскивая в этом мертвенном свете металлическими резными гранями.

— Вот так, значит…

Я дёрнулась было назад.

— Стой, раз уж осталась, — сказал он, не оборачиваясь.

Он подошёл к пирамидке. Тёмный металл, очень тонкое литьё сложных узоров. Простая и завершённая вещь притягивала взгляд.

— Вот значит как… — Харальд положил ладони на грани пирамиды, остановив вращение. Я встала немного в стороне. Закрыв глаза, он что-то прошептал, убрал руки. Узоры засветились изнутри, грани медленно растаяли, оставив основание, на котором лежала низенькая подушечка из темно-алого бархата. Бывают такие розы, мрачного кровавого цвета. На подушечке переливалась радужными отблесками подвеска. Прозрачно-белый металл, такого я никогда не видела. Казалось, что это арктический лёд стал сплавом — настолько он на вид был холодным. И три некрупных камня цвета всё тех же роз, в сетчатых оправах.

Возможно, мне послышалось. Харальд усмехнулся? Я определённо заметила жестокую ухмылку на его сжатых губах. Он осторожно взял подвеску с подушечки, ткань выровнялась. Такая тяжёлая?

— Подойди, Сандра.

Я, с трудом сдерживая необъяснимую дрожь, приблизилась. Взгляд Харальда скользнул по вырезу халата, не задерживаясь. На шею легла ощутимая тяжесть. Какая же она ледяная…

— Иди. А то сейчас снова холодно станет.

С утра всё вокруг притихло. Люди, в общем, и так были заняты, не до разговоров, а вот природа замерла. Харальд появился будто как ни в чём не бывало, но едва завидев Нессу, подошёл к ней. Они прогулялись в сторону укреплений и обратно, наверняка он расспрашивал её о Фрези. Вернувшись, он лично облазил всё, проверил, собрал командиров отделений на площадке перед поместьем. Я встала за спиной Олега. Хотя за ним спрятаться было трудновато, Харальд сделал вид что не заметил меня.

— Есть новые обстоятельства. Я должен отыскать выход из зоны и на некоторое время вернуться в свой город. Незаконченные дела и разведка, возможно. Пока меня не будет, старшие здесь трое: Несса, Сергей Второй и Яска, если совсем туго придётся. С собой никого не тяну силком, кто хочет, приму. Но не больше семи человек.

Растолкав народ, появилась Лейла.

— Я тебе дам, добровольцев набирать. Сама поеду. Михалыч ещё.

Олег кивнул.

— Да, лучше будет так, — и вполоборота посмотрел на меня.

— Ага, — всё что нашла сказать я.

— Эвис с собой возьмёте и Инвё. Для них там тоже дело есть, — Несса говорила так, будто знала, чем намерен заняться Харальд.

— А ты знаешь, зачем я туда хочу попасть? — он понизил голос.

— Догадываюсь. И советую тебе этого не делать. Ответы для тебя можно получить и не так… радикально.

Харальд вздохнул. Посмотрел на нас.

— Через четыре дня. Готовьте машины. Пойдём на "Ханомагах".

Собственная дорога. Фрези.

Шагнувшая навстречу пустота обняла меня упругими лапами. Исчезло поместье, исчезло всё окружающее, исчез сам воздух. Через мгновения я уже парила в неизвестном пространстве и вне всякого времени. Невиданная лёгкость наполнила меня. Я смотрела сквозь мерцающее Ничто и наконец ощутила всей своей сутью значение слова "свобода".

Вдруг вокруг что-то неуловимо изменилось. Пропало чувство свободного падения, среда сопротивлялась, как воздух в затяжном прыжке. Вместо прозрачных искорок появились тёмно-фиолетовые прожилки, какие-то мельтешащие светлые мушки, похожие на снежинки. Они на лету касались моего лица и уносились дальше, оставляя мимолётный укол холода. Пространство распахнулось вширь, открывая тёмное небо, всё в клубящихся низких облаках, лиловых, тёмно-серых, багровых. Снизу стремительно надвигалась серовато-зелёная поверхность с белыми неправильными извивами. Они постоянно менялись. Вода! Пришёл страх. С такой высоты об воду всё равно что об бетон. Но тепловатая, немного маслянистая жидкость встретила меня легко. Я задержала дыхание, открыла глаза. Снаружи было темно, вода вроде бы сама тускло светилась. Дна не было видно, но я отчетливо видела собственные руки.

На поверхности меня встретили мелкие волны. Странно… Не было берега, не было, но едва я выплыла, увидела совсем рядом небольшой каменистый пляж, весь в обломках скал. Тело ломило, как после сильного солнечного ожога. Меня затрясло сразу, едва я выбралась на сушу. Хотя холода не чувствовалось, но озноб не проходил. Я схватила себя за плечи, догадалась скинуть плащ и расстелить его, чтобы выжать одежду, не топчась по острым песчинкам. Хлестнул ветер, принеся вереницы снежинок. Они кололи меня, не приставая к телу, но жалили мелкими ледяными укусами. Я поскорее влезла в полусырые вещи и побежала под сумеречным небом прочь от берега.

Воздух с трудом проталкивался в горло, хотя я раньше никогда не жаловалась на дыхание. Что-то постоянно мелькало у самого края взгляда, но стоило попытаться разглядеть, это что-то исчезало. После лёгкости в начале моего прыжка в никуда пришло глухое раздражение, неясная, бесцельная злоба. В любом случае жалеть о чём-то уже поздно, я приняла решение и теперь сама за себя в ответе. Время, прожитое с Харальдом, было прекрасным. Наверное, всё так бы и продолжалось, если бы не Грани. Эти события настолько изменили нас, что ещё немного, и я бы сорвалась. Но какие испытания ожидают меня теперь, я не бралась даже предполагать. Зона каждому давала шанс как-то проявить себя, изменить в ту или иную сторону, значит, теперь это выпало и на мою долю.

Я выкарабкалась с пляжа по не очень крутому, но долгому склону к скалам, которые маячили ещё с воды. Тяжёлый стон сам вырвался из груди, и я осела на камни. Впереди среди тёмных, чёрно-коричневых камней, присыпанных этим нетающим снегом, было самое настоящее кладбище. То ли заброшенный погост, то ли какое-то иное; стояли покосившиеся, высокие кресты, как ставят латиноамериканские католики. Их было около двадцати. От крестов исходила застарелая, дремучая тоска и заброшенность. Я ощутила то, что называют "голосами" — казалось, вокруг меня кто-то шептался, молил, просил, с безнадёжностью проклинал. Пытаясь избавиться от наваждения, я рухнула лицом в снег. Пограничные звуки не исчезли, только тоскливее застенали на разные лады.

Не в силах выдерживать всё это, я вскочила и побежала между крестов, почти не глядя. Что-то хватало за ноги, невидимое и цепкое, но я вырывалась и бежала, бежала. Снова выпав из времени, потеряв чувство пространства, я неслась вперёд, пока в глаза не брызнул слепящий свет. Земля ушла из-под ног, вспышка и темнота…

…Я пришла в себя от освежающей прохлады, приятно холодившей кожу рук и шеи. Слабая пульсирующая боль ещё стучала в виски, но исчезала, тая. Ещё я чувствовала, что сижу в низком удобном кресле, а вокруг определённо свежий воздух. Открыла глаза, осторожно осмотрелась. Низкое широкое крыльцо какого-то массивного, но изящного строения, кресло как раз и стоит на этом крыльце из светлого камня. Время, наверное, или утро, или ранний вечер, мне трудно было определить, настолько чистый воздух окружал меня. Запоздало поняла, что я не в своей одежде, вместо привычной на мне было что-то античного фасона. Поздний Рим, похоже. Мягкая светлая ткань, пояс из металлических звёнышек, широкие сборки по подолу. Под низом занятная длинная рубашка, вместо белья, надо думать. На ногах мягкие босоножки на завязках. Ничего из своего снаряжения я тоже не видела. Чувствуя в себе достаточно сил чтобы встать, я оперлась на плетёные ручки кресла. Слегка кружилась голова, но состояние было сносное. Вокруг здания был лес. Высокие, незнакомые деревья, не похожие ни на какие виденные. Я осторожно спустилась на траву, лужайка казалось выстриженной как английский газон, обошла здание. Вроде похоже на жилое, но какое-то оно официальное. И никого рядом, кто мог бы объяснить, как я сюда попала и что это означает.