Страница 46 из 86
Стеффан улыбнулся.
Я улыбнулась.
Мои ладони покрылись испариной.
Просто сделай это. Один маленький поцелуй. Тебе не за что чувствовать себя виноватой. Вы с Ризом не встречаетесь.
— Не знаю почему, но у меня возникло странное желание рассказать обо всех интересных фактах, которые я знаю о цветах, — говорит Стеффан. — Знаешь ли ты, что в Голландии семнадцатого века тюльпаны стоили больше, чем золото? В буквальном смысле.
Вот что происходит, когда я нервничаю. Я начинаю говорить всякие бесполезные факты.
Тонкий намек Стеффана на то, что он тоже хочет поцелуя. В противном случае у него не было причин нервничать.
Я незаметно вытерла ладони о юбку. Не смотри на Риза. Если бы я посмотрела, то никогда бы не прошла через это.
— Это интересно. — Я поморщилась, когда поняла, что именно такой ответ кто-то дает, когда находит тему неинтересной. — Правда.
Стеффан рассмеялся.
— Боюсь, есть только один способ помешать мне наскучить вам до смерти своими цветочными познаниями, Ваше Высочество, — уныло сказал он.
— И что это? — спросила я, отвлекаясь от ощущения, что взгляд Риза прожигает дыру в моем боку.
— Это. — Прежде чем я успела отреагировать, губы Стеффана оказались на моих, и хотя я знала, что поцелуй будет, я все еще была так ошеломлена, что могла только стоять.
От него исходил слабый мятный вкус, а его губы были мягкими, когда они касались моих. Это был приятный, сладкий поцелуй, такой, на который смотрят камеры в кино и от которого большинство женщин падают в обморок.
К сожалению, я не была одной из них. С таким же успехом я могла бы целовать свою подушку.
Разочарование обрушилось на меня. Я надеялась, что поцелуй изменит ситуацию, но он лишь подтвердил то, что я уже знала. Стеффан, при всех его замечательных чертах, был не для меня.
Может быть, я наивно полагала, что смогу найти жениха, к которому меня влечет и чье общество мне нравится, но мне было всего двадцать лет. Как бы все ни пытались меня торопить, я еще не была готова отказаться от надежды на любовь.
Наконец я собралась с духом, чтобы отступить, но не успела — громкий треск разрушил тишину в оранжерее.
Мы со Стеффаном отпрыгнули в стороны, и мой взгляд упал на Риза, который стоял рядом с разбитым горшком лилий.
— Рука соскользнула. — В его голосе не было ни капли извинения.
Это было, если не сказать больше, полное дерьмо. Рука Риза не соскользнула. Может, он и крупнее обычного человека, но двигался со смертоносной грацией пантеры.
Именно этим он напоминал мне сейчас пантеру, готовящуюся наброситься на невольную добычу. Напряжённое лицо, свернутые мышцы и глаза, устремленные с лазерной интенсивностью на Стеффана, который неловко дернулся под его взглядом.
— Внимание всем гостям, сады закрываются через пятнадцать минут. — Объявление прозвучало по громкой связи, спасая от самого неловкого момента в моей жизни. — Пожалуйста, пройдите к выходам. Сады закрываются через пятнадцать минут. Посетители сувенирного магазина, пожалуйста, завершите свои покупки.
— Думаю, это знак. — Стеффан протянул руку с улыбкой, хотя он настороженно смотрел на Риза. — Ну что, пойдемте, Ваше Высочество?
Мы забронировали для себя оранжерею, хотя остальные сады оставались открытыми для посетителей. При желании мы могли бы остаться и дольше, но у меня не было желания затягивать ночь.
Взяв Стеффана за руку, я пошла к выходу, где мы попрощались, полуобнявшись, полупоцеловавшись в щеку и пообещав встретиться снова, когда он вернется в Атенберг.
Мы с Ризом не разговаривали, пока не дошли до машины.
— Ты заплатишь за цветочный горшок, — сказала я.
— Я позабочусь об этом.
Парковка была пуста, за исключением горстки машин вдалеке, и между нами возникло напряжение, настолько сильное, что я практически чувствовала его вкус.
— Я знаю, что он подходит под образ прекрасного принца, но ты, возможно, захочешь продолжить поиски. — Риз разблокировал двери машины. — Я видел, как ты целовала кошку с большей страстью.
— Поэтому ты опрокинула лилии?
— Моя. Рука. Соскользнула, — выдохнул он.
Возможно, дело было в вине, которое я выпила за ужином, или в том, что стресс меня доконал. Что бы это ни было, я ничего не могла с собой поделать — я разразился смехом. Дикий, истерический смех, от которого я задыхалась и хваталась за живот прямо посреди парковки.
— Что, черт возьми, смешного? — Ворчливый тон Риза только заставил меня смеяться еще сильнее.
— Ты. Я. Мы. — Я вытерла слезы смеха со своих глаз. — Ты — бывший спецназовец ВМС, а я — королевская особа, и мы настолько отрицаем друг друга, что с таким же успехом можем подать заявление на получение египетского гражданства.
Он не улыбнулся на мою, по общему признанию, неубедительную попытку пошутить.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Прекрати. — Я устала бороться. — Я спрашивала тебя раньше и спрашиваю снова. Почему вы вернулись, мистер Ларсен? На этот раз настоящий ответ.
— Я дал тебе настоящий ответ.
— Другой настоящий ответ.
У Риза сжалась челюсть.
— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, принцесса.
— Я хочу, чтобы ты сказал правду.
Я знала свою правду. Мне нужно было услышать его.
Моя правда? Был только один мужчина, от поцелуя которого у меня порхали бабочки. Один мужчина, чьи прикосновения воспламеняли меня и заставляли верить во все фантастические вещи, о которых я мечтала с детства.
Любовь, страсть, желание.
— Правду?
Риз сделал шаг ко мне, твердая сталь в его глазах уступила место бурной грозе.
Я инстинктивно сделала шаг назад, пока не ударилась спиной о борт нашего внедорожника. Рядом с нами стояла другая машина, и два автомобиля образовали импровизированный кокон, который потрескивал от электричества, когда он положил свои руки по обе стороны от моей головы.
— Правда в том, принцесса, что я вернулся, зная, что это то, на что я подписался. Видеть тебя каждый день и не иметь возможности прикоснуться к тебе. Поцеловать тебя. Претендовать на тебя. — Дыхание Риза было горячим на моей коже, когда он опустил одну руку и провел ею по моему бедру. Он проникал сквозь толстый слой юбки и колготок, пока моя киска не сжалась, а соски не напряглись до твердых точек. — Я вернулся, несмотря на то, что знал, через какие пытки мне придется пройти, потому что я не могу оставаться вдали от тебя. Даже когда тебя нет рядом, ты везде. В моей голове, в моих легких, в моей гребаной душе. И я очень стараюсь не сойти с ума прямо сейчас, милая, потому что все, чего я хочу, это отрезать голову этому ублюдку и подать ее на блюдечке за то, что он посмел прикоснуться к тебе. Потом перегнуть тебя через капот и отшлепает по заднице за то, что ты ему позволила. — Он обхватил меня между ног и сжал. Я хныкала от смеси боли и удовольствия. — Так что не надо. Меня. Злить
Тысяча эмоций пробежала по моим венам, вызывая головокружение от возбуждения и опасности.
Потому что то, что Риз только что сказал, было опасно. То, что мы делали, чувствовали, было опасно.
Но я не могла заставить себя беспокоиться.
— Риз, я…
Сигнал автомобильной сигнализации прорезал неподвижный ночной воздух, за ним последовал взрыв смеха вдалеке. Я моргнула, часть дымки рассеялась в моей голове, но я не двигалась.
Риз оттолкнулся от меня с жесткой улыбкой.
— Вот тебе правда, принцесса. Счастлива?
Я попыталась снова.
— Риз…
— Садись в машину.
Я сделала, как он просил. Я была не настолько глупа, чтобы давить на него прямо сейчас.
— Нам нужно поговорить об этом, — сказала я, как только мы выехали на дорогу.
— С меня хватит разговоров.
Со своего места на заднем сиденье я видела, как мышцы его шеи напряглись от гнева, и он сжал руль так крепко, что костяшки пальцев затрещали.
Он был прав. Сегодня больше не будет никаких разговоров.
Я смотрела в окно на проплывающие огни Атенберга. Если раньше я считала свою жизнь сложной, то это было ничто по сравнению с тем бардаком, в котором я оказалась сейчас.