Исправить её (ЛП)

На этот раз глаза скрывала другая кепка, а сзади торчал её стандартный конский хвост. Она была одета в комбинезон, под которым была свободная футболка. Он почти закрыл дверь перед её носом, когда увидел надпись спереди. КЛАСС 2012 ГОДА РУЛИТ!

Эта настоящая девочка-ребенок пыталась не смотреть на его голую грудь и безуспешно. Сочетание её школьных реликвий и веснушек, разбросанных по её носу, заставило его почувствовать себя развратником, предлагая ей вид, был ли он преднамеренным или нет.

Черт возьми. У него не было на это времени. Разве он не мог просто спокойно выпить пива и забыть, что вернулся в родной город, работая на стройке? Вставать по утрам и надевать рабочие ботинки было достаточно тяжело, когда его сердце снова было на скамейке запасных и хотело зашнуровать бутсы. В данный момент у него не осталось сил.

— Почему ты здесь?

— Хм. — Она проскользнула мимо него в квартиру, прежде чем он успел её остановить. — Во-первых, привет. Во-вторых, не знаю, в курсе ли ты, но очень трудно готовить на одного человека. Они продают всё в двух вариантах порций: семейный шведский стол и на двоих. Так что в итоге у меня постоянно остаётся определенное количество еды. — Она бросила на него нервный взгляд через плечо и начала распаковывать первый пакет, выставляя на прилавок тарелки, покрытые фольгой. — Ты ведь можешь съесть столько китайской еды на вынос, верно?

Её комментарий вызвал в памяти воспоминание о том, как она швырнула ему в голову картонную коробку.

Проклятая квартира была не в лучшем состоянии, чем в прошлый раз, когда Джорджи была там. Его белье всё ещё вываливалось из корзины в дверном проеме спальни, нераспечатанная почта и глянцевые рекламные объявления были разбросаны по всем поверхностям, липкие кольца от напитков, пыль, беспорядок. Это было отвратительно.

— Ты собираешься закрыть дверь, Тревис?

— Нет. — Он дернул подбородком в сторону коридора. — Потому что ты не останешься.

Она повернулась и оперлась бедром о стойку. — Боишься, что я вывалю на тебя ещё какую-нибудь правду?

— Нет.

— Потому что нам нужно поговорить о твоем крысином нашествии.

Его шея покалывала. — У меня нет крыс.

— Пока нет. — Она вернулась к разгрузке продуктов. — Так близко к воде? Через неделю у тебя будут соседи по комнате. Они будут ещё более надоедливыми, чем я.

По какой-то причине Джорджи, назвавшая себя надоедливой, заставила его закрыть дверь.

Окантовка кепки Джорджи не совсем скрывала её улыбку. — Ладно, есть мясные равиоли…

— Это подойдет, — хмыкнул он.

— Или мясной рулет с чипотле9.

Его пиво остановилось на пути ко рту. — Что это, черт возьми, такое? Неважно, я это съем.

— И то, и другое?

Он жестом показал на её миниатюрную фигуру своей бутылкой пива. — Размер порции для тебя — не то же самое, что размер порции для меня, малышка. — Ласковое обращение скатилось с его языка как по маслу, и Джорджи чуть не уронила одну из тарелок, которые разгружала. Какого черта он так её назвал? Ласкательные прозвища не были чем-то необычным для Тревиса, хотя он никогда раньше никого так не называл. Тем не менее Джорджи не принадлежала к числу женщин, которые появлялись и исчезали из его жизни со скоростью быстрых подач. Её вообще не должно быть здесь. И уж точно он не должен привлекать внимание к их разнице в размерах или ссылаться на тип её тела. Не то чтобы он мог разглядеть хоть один изгиб, когда комбинезон свободно болтался на ней с головы до ног. Он не нашел в этом ничего разочаровывающего. — Послушай, спасибо, что зашла с едой. Но я не думаю, что твой брат оценит наше общение.

Её нос сморщился. — Почему?

Тревис провел рукой по лицу. — Да ладно. Ты должна знать, что у меня не очень хорошая репутация в отношениях с противоположным полом. — Он подождал, пока Джорджи посмотрит на него. — Скажем так, она вполне заслуженная.

— Да, Две биты. Я в курсе. — Она пожала плечами, как будто не она только что назвала размер его члена. — Но мы же не собираемся…

— Нет, определенно нет.

— Я имею в виду… — Она подмигнула ему. — Я думаю, что я в безопасности.

— Ты в безопасности на тысячу процентов.

— Ладно, не надо быть таким категоричным. У меня есть капля тщеславия, и я бы хотела его сохранить.

Тревис засмеялся. Настоящим смехом, который дошел до его живота. Сколько времени прошло с тех пор, как это случилось? Месяцы. Обычно он не находил ничего смешного в том, что кто-то вторгается в его личное пространство, но с Джорджи в его квартире было… удивительно легко. Ему даже не нужно было быть с ней вежливым, а она всё равно оставалась рядом. Если бы от него требовалось развлекать или очаровывать кого-то, он был бы сильно разочарован, но она, похоже, этого не ожидала. Может быть, он позволил бы ей остаться ещё на несколько минут.

Максимум на десять.

— Ладно, не сочти за странность, но я нашла этот DVD… — Как будто она представляла новый iPhone, она торжественно вытащила копию "A League of Their Own". — Мы можем включить его в фоновом режиме, пока чистим эту крысиную нору.

Тревис поставил свою пустую бутылку пива на стойку. — Ты с ума сошла, если думаешь, что я буду сегодня убираться. Я только что потратил восемь часов на возведение двухэтажной пристройки… — Он отступил назад. — Не смотри на меня так, Джорджи. Моя задница устала.

— На стройке не плачут.

— Это не смешно.

— Ты прав, это было довольно слабо. Я тоже устала. — Предоставив Тревису свой профиль, она нажала пару кнопок на духовке, открыла дверцу, а затем поставила две тарелки на центральную стойку. — Итак, на этой неделе я выступала на дне рождения. Самый младший ребенок Миллеров?

Тревис подошел к холодильнику, чтобы достать ещё одно пиво. — Понятия не имею, кто это.

— Правда? Родители закончили твой год, я думаю. Он рыжий. Она курит ментоловые сигареты и всегда настаивает, что завтра бросит.

В памяти всплыло давно похороненное воспоминание из старшей школы — группа старшеклассников, стоящих у танцпола на выпускном вечере, передавала коричневый пакет с сорока унциями внутри. Он почти чувствовал запах сигаретного дыма, мятный аромат, проникающий в горло, когда он делал затяжку. Рот Тревиса подпрыгнул с одной стороны.

— Это действительно напоминает о чем-то.

— Я подслушала их разговор на вечеринке. Папа Джинджер теперь директор школы, и они надеются, что ты придешь провести показательные выступления для команды. Ну, знаешь, для вдохновения.

В желудке Тревиса опустилась тяжесть. — Да? — Он прижал язык к внутренней стороне щеки до боли. — Кучка детей? Это не совсем по моей части.

— Забавно, — пробормотала она. — Это как раз по моей части.

— Точно. — Он помассировал глаза. — Вечеринки по случаю дня рождения.

— Не только дни рождения. — Джорджи пожала плечами. — Я люблю детей. Они в основном волшебные маленькие шарики оптимизма, которые любят тебя безоговорочно. Я не могу дождаться своих собственных. — Словно осознав, что говорит вслух, Джорджи поспешно отложила ложку. — Эм. Дети не обязательно должны быть твоей стихией, чтобы руководить бейсбольной консультацией.

Тревис спросил: — Не слишком ли ты молода, чтобы так сильно хотеть детей?

— Некоторые люди мечтают играть в высшей лиге, другие — рисовать пальцами над кухонной раковиной. — Она сделала паузу. — Я тоже хочу карьеру, но… да, я хочу большую, шумную, счастливую семью. Ты никогда не хотел этого?

— Нет, — без колебаний ответил Тревис, удивляясь, почему это слово упало между ними как наковальня. Честно говоря, сама мысль о том, чтобы нести ответственность за ребенка, пугала его. Он уже был здесь, в Порт-Джеффе, его профессиональная бейсбольная карьера осталась в прошлом. Разрушена. Это слишком напоминало его отца, чтобы думать, что он не испортит и отцовство. Он попытался вернуться к теме разговора, но это потребовало усилий.

Провести бейсбольную консультацию? Черт. Он был удивлен тем, как сильно ему не хотелось брать в руки биту. Господи, он едва мог представить себе попытку играть в спорт, ради которого жил. Зачем прилагать усилия, если он потерял хватку и стал похож на тень себя прежнего?