Исправить её (ЛП)

— Твой брат сказал, что сейчас самый напряженный сезон. — Почувствовав на себе ищущий взгляд Джорджи, он зашагал в гостиную, на ходу стаскивая грязные носки. — Всё перестраиваются перед наступлением осени, а у него не хватает пары парней. Я не могу оставить его на произвол судьбы.

— Ты можешь научить их за час большему, чем они узнают за месяцы от кого-то другого. И не обязательно сразу. До начала сезона ещё много времени. — Она улыбнулась ему через плечо. — Они любят тебя. Это было бы как сбывшаяся мечта.

— Брось это, Джорджи.

Обида промелькнула в её чертах, прежде чем она успела отвернуться и скрыть её, и она продолжила загружать его холодильник едой, которой хватит на несколько следующих ночей. Тревис внутренне выругался про себя. Разве он не хотел, чтобы люди говорили с ним о бейсболе и перестали ходить на цыпочках? Эта девушка сделала это дважды без всякой подсказки. Почему он набросился на неё за то, что она задела больное место, о котором он даже не подозревал?

Они могли бы быть друзьями, он и Джорджи. Вот что было неправильно. Он не хотел этого — особенно её. Она была слишком молода, слишком позитивна и слишком связана с его лучшим другом. По какой-то причине он не мог удержаться от того, чтобы не поблагодарить её, хотя и по-своему. За то, что считала его достойным её попыток развеять мрак. — Послушай… — Она посмотрела на него с надеждой, и он нахмурился в ответ. — Выбери день на следующей неделе, и я приеду сделать замеры камина.

Её руки взлетели к груди и расправились там. — Ты собираешься переделать мой камин?

— Если ты не заставишь меня убираться, — сказал Тревис, скрестив руки. Джорджи открыла шкафчик под кухонной раковиной и начала рыться в тех чистящих средствах, которые оставил предыдущий жилец, поскольку он их точно не покупал. — Я вычищу здесь всё сверху донизу, если получу от сделки камин. Вторник подойдет для нашей встречи?

— Вторник, хорошо. Но ты понимаешь, какую взбучку я получу от твоего брата, если ты будешь готовить и убирать для меня? Этого не будет.

Она выпрямилась, рассматривая бутылку "Windex10". — Похоже, ты страдаешь от заблуждения, что моему брату не всё равно, как я провожу время. Он просто хочет, чтобы я убралась с дороги.

Не его дело. Нисколько. — Он заботится о тебе.

Её рот сформировался в маленькое "О", и Тревис обнаружил, что смотрит на него дольше, чем следовало. Очевидно, именно это происходило, когда он месяцами не трахался. Ближайшая женщина начинала выглядеть хорошо. Это была единственная причина, по которой его пальцы покалывали от желания расстегнуть комбинезон Джорджи и хорошенько, черт возьми, рассмотреть её. Успокоенный этим железным основанием "почти" — Тревис отвернулся.

— Ладно, давай оба вычистим это гребаное место. Это единственный способ избежать проблем на задницу.

Джорджи наклонила голову. — Ты имеешь в виду крыс. Только так крысы не укусят тебя…

— Да заткнись ты, Джорджи.

— Сделано.

Она принялась складывать мусор и контейнеры из-под еды в черный мешок для мусора, пока Тревис ел очередную порцию её потрясающей стряпни, не пытаясь скрыть своего раздражения, когда она вставляла в его DVD-плеер "Лигу своих". Несколько раз, когда она заставала его за просмотром экрана и поднимала подбородок в язвительном упреке, у Тревиса возникало желание пощекотать её. Или взъерошить ей волосы. Вещи, которые он никогда не колебался бы сделать, когда они были моложе. Однако на этот раз что-то заставило его сдержаться. Интуиция подсказывала ему, что невинное прикосновение может повести по явно не невинному пути… и он не собирался подвергать сомнению этот инстинкт или исследовать его дальше.

— Тебе удалось избежать конкурса знакомств? — спросила Джорджи, пока складывала старые журналы в мусорный пакет.

— Вроде того, — пробурчал он, в его голове эхом отдавались возгласы со стройки. — Если подумать, откуда мне знать, что ты не шпионка? Или, что ещё хуже, участница.

Когда она вскочила, Тревис подмигнул ей, чтобы дать понять, что он шутит.

— А как у тебя обстоят дела со свиданиями?

Прежде чем он успел обругать себя за то, что спрашивает Джорджи о том, что, черт возьми, его не касается, она рассмеялась. — Одним словом? Ужасно. Большинство мужчин, с которыми я общаюсь — отцы вне рынка. Не так много молодых одиноких мужчин, тусующихся на вечеринках принцесс.

Она подняла окаменевший носок и постучала им по стене, подняв бровь. Он пожал плечами. — Может, тебе стоит позволить участницам конкурса знакомств совершить экскурсию по твоему дому. Проблема решена.

— Если ты предлагаешь прекратить уборку, я в деле.

— Мечтай, — сказала она, бросая носок в мусорный пакет. — Мы будем продолжать. Особенно теперь, когда ты обратил внимание на отсутствие у меня свиданий. Я должна быть занята, иначе мне придется погрязнуть в жалости.

— Стоп. — Тревис вытер неизвестное вещество с кофейного столика. — Я бы сказал, что проблема в том, что все в городе знают твоего брата и не хотят его злить.

— Опять же, уверяю тебя, мой брат даже не заметит, если я начну встречаться.

Тревис с минуту наблюдал за её работой, вспоминая не только бранч, но и разговор со Стивеном в минивэне. — Неужели всё так плохо, Джорджи?

Она выпрямилась, выглядя такой юной и уязвимой, что он задумался, что с ним не так, если он проводит время наедине с ней. Замечает в ней что-то.

— Что так плохо?

Какого черта он в это ввязался? Тревис не знал, но, похоже, не мог остановиться. — Ты, эээ… кажется, часто остаешься в стороне. Или с тобой не считаются так часто, как следовало бы. — Он вернулся к уборке стола. — Начинаю думать, что ты не преувеличиваешь.

Когда Джорджи замолчала на несколько секунд, он поднял голову и увидел, что она смотрит в пространство. — Помнишь, когда ты был у меня дома на днях и сказал, что никто не виноват, ты выставил себя на посмешище?

— Да, — прохрипел он.

— У меня тоже так. Семья уже была крепкой, когда я была достаточно взрослой, чтобы участвовать в разговоре. Как и всех маленьких детей, меня часто затыкали, поэтому мне приходилось быть настойчивой и назойливой, чтобы меня услышали. Надоедливая. — Она пожала плечами. — Сейчас я старше, но динамика та же. Думаю, проще позволить им оставить всё как есть, чем пытаться их изменить. Потому что что, если у меня не получится? Или что, если я действительно надоедливая?

Тревис хотел сказать ей, что она не надоедливая, несмотря на его собственное отношение к ней. Слова так и вертелись у него на языке, но что, если, сказав это, она почувствует себя комфортно рядом с ним? Заставит её положиться на него или рассматривать его как друга? А ему сейчас не нужен был друг, не так ли? Не хотел никого слишком близко. — Семьи — сложная штука, — сказал он, хотя это прозвучало недостаточно убедительно. Не очень-то утешительно, как её слова были для него. — Они, наверное, даже не знают, что ранят твои чувства, малышка.

Она вздохнула. — Нет, я думаю, ты прав.

— Я был в командах, где один голос всегда оставался в стороне. Когда я играл в "Ураганах", они привели парня из младшего звена. Ветерана. Этому парню было за сорок, и он всё ещё играл. Все новые таланты, включая меня, отвергали его как старика. Парень, которому понадобились десятилетия, чтобы стать значимым. — Он передернул плечами. — Сразу после травмы, я сидел рядом с ним на скамейке запасных в течение нескольких игр, и я понял… Этот парень знал об игре больше, чем все мы вместе взятые. Он указывал на вещи, которые я никогда бы не заметил сам. — Джорджи молча наблюдала за ним из другого конца комнаты. — Ты не должна сдаваться или переставать требовать, чтобы тебя услышали, — сказал он, желая оставить её в лучшем месте и не имея ни малейшего представления, почему. — Возможно, тебе просто нужен другой способ заставить их слушать.

Джорджи медленно моргнула. — Спасибо за это.