Исправить её (ЛП)

Джорджи подалась вперед, воздух покинул её. Голова закружилась, и она поймала себя на подставке для телевизора. Вокруг неё Лига "Только мы" сходила с ума, осушая коктейли, не успевая их полностью наливать, и повторяя слова Тревиса в полном обмороке. Неужели это действительно происходит? Она ущипнула себя за предплечье и вскрикнула от боли, поднеся руки ко рту. Боже мой. Тревис любил её. И не тот Тревис Форд, который смотрел на неё с глянцевого плаката на потолке. А тот, кто скрывался за униформой. Самый невероятный мужчина на планете. Слезы заполнили её зрение, и она закрутилась на месте, готовая вот-вот лопнуть от давления любви, заполнившей её грудную клетку. — Что мне теперь делать?

— Ты любишь его в ответ?

— Конечно, люблю!

Бетани шагнула вперед. — Это только третья подача. — Со знающей ухмылкой она бросила Джорджи её сумочку. — Пока, сучка.

Джорджи подавила всхлип и бросилась к двери, но её остановил Стивен. Он стоял на краю толпы. Судя по его облегченному — и одновременно сожалеющему — выражению лица, он слышал признание Тревиса в любви в прямом эфире.

— В последнее время я часто ошибаюсь, — сказал её брат, указав подбородком в сторону двери. — Пойдем. Я отвезу тебя.

Тревис сидел в передней части автобуса, согнувшись в талии, положив голову на руки. Позади него бейсбольная команда Порт-Джеффа повторяла кричалки "Бомбардиров", подчеркивая свой VIP-статус на игре. Они пытались заставить его присоединиться к ним, но он застыл во времени. За всё время, которое он потратил на планирование своего предложения Джорджи, он, как идиот, не учел, как долго ему придется ждать ответа.

Выполнила ли Бетани свою часть сделки и заставила ли Джорджи посмотреть его дебют в кабинке? Если да, то почему Джорджи не позвонила ему? Конечно, было бы более пикантно принять его предложение лично. С другой стороны, возможно, она не хотела отказывать ему в эфире. В общем, его судьба висела на волоске, пока арендованный им автобус мчался по Северному государственному парковому шоссе. И когда он затормозил, заблокированный транспортом, стоящим бампер в бампер, Тревис больше не мог этого выносить. Он достал из кармана мобильный телефон, готовясь набрать номер Джорджи. На экране высветилось её имя и её фотография в его майке "Ураганы".

Подождите. Она звонила ему?

— Джорджи? — ответил Тревис, вставая со своего места, низкая жестяная крыша держала его наклонно. — Скажи что-нибудь, малышка. Пожалуйста. Я скучаю по твоему голосу.

— Я тоже скучаю по твоему, — прошептала она, посылая облегчение каскадом через него всего. — Я думала, что успею добраться до стадиона вовремя, но все эти пробки…

В его смехе не было ни капли юмора. — Я еду в Порт-Джефф. Ты можешь развернуться? — Он снова опустился на сиденье, прикрыв глаза рукой. — Мне нужно, чтобы ты была там, когда я выйду из автобуса. Если мне придется провести ещё час, не видя тебя, я умру. — Он напрягся. — Ты смотрела игру? Ты слышала, что я сказал?

— Да. Тревис, я…

Сигнал клаксона на автостраде заглушил её слова. Но гудок шел из двух мест. Дорога… и с другого конца линии. — Джорджи. Где ты?

— На Северной государственной автостраде. Рядом с выездом на Браш Холлоу Роуд.

Недоверчивый звук сорвался с его губ. Он повернулся на сиденье и осмотрел полосы западного движения по другую сторону разделительной полосы. Ни одна из сторон скоростного шоссе не двигалась — необычное явление в такой близости от Манхэттена. Тревису потребовалось несколько судорожных секунд поисков, но наконец он увидел машину, которую никогда не думал, что будет рад увидеть.

Чертов минивэн Стивена.

— Не двигайся, малышка. Я иду к тебе. — Он положил трубку и убрал телефон в карман, несмотря на восклицание Джорджи на другом конце. Да, хорошо. Было довольно безумно выходить из автобуса посреди скоростного шоссе. И, вероятно, незаконно. Спросите Тревиса, не всё ли ему равно. Когда он сказал, что умрет, не увидев Джорджи, его сердце поддержало его. Оно болело как сукин сын, когда он перепрыгнул через разделитель и побежал к минивэну, нужда и решимость росли с каждым шагом.

Она не видела, что Тревис приближается, пока он не оказался в нескольких шагах от неё, её глаза широко раскрылись по другую сторону пассажирского окна. Её дверь распахнулась, ноги ступили на тротуар, и она бросилась в его объятия, отбросив его на шаг назад, на обочину.

— Ты сумасшедший, — дышала она ему в шею. — Ты безумен, и я люблю тебя.

Земля зашевелилась под его ногами. — Настоящее время, верно? Люблю, а не любила.

— Любила и люблю. И то, и другое. — Она посмотрела ему в глаза. — Я любила и люблю тебя во всех смыслах.

Поблагодарив человека наверху шепотом, Тревис отступил назад настолько, чтобы взять её лицо в свои руки. — Я сказал эти слова своему отцу, потому что он отравляет всё, к чему прикасается. Он может отравить всё, что захочет, кроме тебя. Я не мог вынести твоего имени в его устах. Я не мог позволить ему ни на секунду сосредоточиться на тебе, поэтому я сказал что-то ужасное, чего не хотел. Мне чертовски жаль.

— Я знаю. Я понимаю. — Она обвила руками его шею, позволяя ему поднять её с земли. — Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с ним в одиночку.

— Я сильнее всего, когда ты рядом, но я собираюсь лучше использовать эту силу, даже когда ты не стоишь рядом со мной. — Он опустил первый из многих поцелуев на её губы, почти утонув в совершенстве её вкуса. — Если я когда-нибудь снова начну терять силы, я просто подумаю о том, каково это — потерять девушку, которая любила меня, даже когда я не мог любить себя.

— И, если ты согласишься выйти за меня замуж… — Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. — Если ты скажешь "да", Джорджи, мы проживем следующие пять, шесть десятилетий вместе. Мы будем ссориться и мириться тысячу раз. И у нас будут дети. Я хочу иметь детей с тобой, больше всего на свете, потому что ты заставляешь меня верить, что я могу. Быть отцом. Быть хорошим мужем для тебя. — Он опустил лицо в основание её шеи, и его успокоил хаотичный ритм её пульса. — Скажи "да", — прошептал он. — Пожалуйста, малышка. Будь моей женой.

Её глаза наполнились влагой. — Да, Тревис Форд. На этой планете нет ни одного другого человека, с которым я могла бы представить себе такие вещи. Я выйду за тебя замуж, — вздохнула она. — По крайней мере, достаточно долго, чтобы ты закончил мой камин…

Его смех разнесся по скоростному шоссе, Тревис обнял её и поднял с земли. — Ты сказала "да". Слава Богу. — Он слегка пошатывался. — Я думал, что мне конец.

Вокруг них начали сигналить гудки. Один за другим, пока это не превратилось в какофонию шума. Хлопки и свист доносились до них через опущенные окна. Однако от облегчения и радости всё померкло, и он быстро забыл об окружающей обстановке, несмотря на громкий шум. Он поднес её руку к губам, поцеловал костяшки пальцев и ладонь, а затем надел кольцо, которое хранил в кармане рубашки, когда вокруг них раздались ещё более громкие возгласы и гудки. Тревис наклонился, чтобы дышать открытым ртом на её шее, его руки опасно опустились на её спину. — Подожди, пока я привезу тебя домой, малышка. — Он приподнял её на носочки, задев её шею едва заметным намеком на зубы. — Я прижму тебя к стене и…

— Хорошо. Думаю, мы поняли идею, — произнес сухой мужской голос.

Тревис повернул голову и увидел Стивена за рулем минивэна, второй мужчина явно боролся с улыбкой. — Ладно, я буду твоим шафером. Тебе не придется умолять.

Тревис сглотнул и откинул волосы с лица Джорджи. — Спасибо, друг. — Он посмотрел на Стивена. — Я постараюсь, чтобы она знала каждый день, что она — воздух, которым я дышу. Это обещание.

С подозрительно слезящимися глазами, брат Джорджи бодро кивнул и закрыл окно.

Тревис и Джорджи целовались на обочине ещё долго после того, как движение на дороге закончилось.