Исправить её (ЛП)

Джорджи не была уверена, что заставило её повернуться и посмотреть на ряд зрителей, выстроившихся вдоль импровизированного ограждения. Может быть, это была искорка на её шее. Но когда она оглянулась, Тревис стоял там в бейсболке, его любимое лицо смягчила улыбка. И это было слишком. Взрыв товарищества. Поддержка её парня. Любовь, которую она так долго держала в себе. Клей, державший её вместе, начал испаряться.

Я собираюсь рассказать ему. Я должна рассказать ему всё. Это не останется внутри.

— Ты пришел.

Он нахмурил лоб. — Конечно, я пришел. — Но что-то было не так. Она могла это видеть. Под глазами у него залегли темные круги, по плечам пробежало напряжение. — Ты молодец, малышка. Я буду ждать тебя на финише.

Джорджи кивнула, чувствуя облегчение от того, что у неё есть мотивация получше, чем убийство Кристин. Бросив ещё один обеспокоенный взгляд на лицо Тревиса, она повернулась и вернулась к женщинам, стараясь полностью сосредоточиться на них. Они заслуживали этого. Как только они прошли все десять препятствий, все вместе пересекли финишную черту, и им тут же вручили… пиво? Бетани, Рози и Джорджи пожали плечами и взяли пластиковые стаканчики.

— Мы выглядим так, будто только что выползли из болота, — сказала Рози, смеясь.

Бетани отпила половину своего пива. — Так и есть.

— Но мы сделали это. — Смех Джорджи превратился в всхлип, прежний подъем эмоций снова схватил её за горло. — Ребята, я вернусь. Я должна кое-что сделать.

Они обняли её, покрытую грязью, и отправили Джорджи в путь. Пробираясь сквозь празднующую толпу, она сама осознала масштаб того, что ей предстояло сделать. Как отреагирует Тревис? Запаникует ли он? Обрадуется ли он?

В любом случае, она не могла больше смотреть ему в лицо и скрывать свои чувства. Каждый раз, когда она сдерживала слова, становилось больно. И Джорджи знала, что Тревис не хотел бы, чтобы ей было больно.

Толпа расступилась, и появился он. Боже, как он абсурдно хорош в джинсах и темно-синей толстовке, закатанной до локтей. Он тоже искал её, и когда он нашел её, облегчение проступило на каждой линии его сильного тела. Джорджи было всё равно, что она похожа на Болотную тварь; её тянуло только к Тревису, и когда он раскрыл свои объятия, она побежала и прыгнула в них, словно это были врата рая. Для неё они такими и были.

— Ты была там потрясающей, — сказал он ей в шею. — Они устали, а ты их мотивировала. Ты была лидером.

Её сердце сжалось. — Я обещала им, что они помогут мне убить Кристин. — Смех Тревиса был таким искренним, что она подумала, не показалось ли ей, что он выглядит усталым. — Ты поцелуешь меня, несмотря на то, что я вся в грязи сомнительного происхождения?

Его рот нашел её рот и дразняще прижался к ней. — Я никогда не видел тебя красивее, — прошептал он. — То, как ты улыбалась там. Как ты улыбаешься сейчас…

Решение признаться, отсутствие бремени. Это должно было отразиться на её лице. — Тревис, я должна поговорить с тобой.

— Мне тоже нужно с тобой поговорить, Джорджи. — В его глазах снова появилось беспокойство, от которого у неё сжался живот, но его рот продолжал пробовать её отвлекающие поцелуи. — Мы можем пойти куда-нибудь…

— Тревис. — Голос Стивена прорвался сквозь персонализированный туман, окружавший их. — Как насчет того, чтобы отпустить мою сестру?

Челюсть Тревиса сжалась в кулак. — Не сейчас. Пожалуйста, не делай этого сейчас.

— Ты не оставил мне выбора.

— Я могу всё прояснить, — сказал он, бросив взгляд на её брата. — Только позволь мне сначала поговорить с ней. — Тревис снова повернулся к ней лицом, столкнув их лбами. — Ах, малышка. Я облажался. Это будет плохо. Просто пообещай, что дашь мне шанс всё объяснить.

Дыхание Джорджи участилось, заскрежетав по барабанным перепонкам. Это казалось плохим. Чтобы быть объективной, Джорджи опустилась на землю и отстранилась от Тревиса, когда он попытался притянуть её обратно в колыбель своего тела. — Что объяснить? — Подняв подбородок, она перевела взгляд на оскалившегося Стивена. — Что происходит?

Поведение Стивена стало нервным — и тогда Джорджи начала по-настоящему пугаться. Она редко видела своего брата кроме как уверенным в себе, особенно с тех пор, как они вступили во взрослую жизнь. — Когда Тревис заступился за тебя за ужином, он был прав. Ты заслуживаешь лучшего. Я понял, что относился к тебе не так, как следовало, и мне очень жаль. И теперь я просто хочу поступать с тобой правильно. Я хочу, чтобы это не означало причинить тебе боль, — закончил Стивен хрипловатым голосом. — Я просто подумал… когда он пришел ко мне по поводу ваших отношений, мне показалось, что я увидел в нем изменения.

Бетани вскочила рядом с Джорджи. — Что это за саммит с серьезным лицом?

Забетонированная Джорджи игнорировала свою сестру. — Продолжай. — Её брат глубоко вздохнул. — Всё это было для него фальшивкой. Он встречался с тобой, чтобы получить работу комментатора. Ничего из этого не было настоящим.

Облегчение обрушилось на голову Джорджи, как цемент. — О Боже. Ладно, Стивен. Нам нужно о многом поговорить. Сейчас не время, но у нас с Тревисом были свои причины встречаться. Сначала. — Она сжала руку Тревиса. — Это очень сложно, но, пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю, что это реально.

Стивен не переставал хмуриться. — Я слышал то, что слышал, Джорджи. Вчера вечером он назвал тебя ребенком. Сказал, что использовал тебя в своих целях. Я удивлен не меньше, чем ты.

— Джорджи, посмотри на меня, — умолял её Тревис. — Я был полным дерьмом, когда говорил это.

Джорджи не могла оторвать глаз от брата. Это было ещё не всё. От предчувствия её руки и ноги словно затекли, губы онемели.

— Когда Тревис сказал мне, что вы встречаетесь, я попросил его отступить, чтобы ты не пострадала, — сказал Стивен, проведя рукой по лицу. — Я думал, он оставит тебя в покое, если я скажу ему, что ты была влюблена в него с самого детства. Но он не оставил. Он… Я не могу в это поверить, но он использовал это. Он назвал тебя ребенком, с детской влюбленностью.

Кровь отхлынула от неё. Она не могла дышать.

— Какого черта, Стивен? — пробормотала Бетани.

По какой-то причине Тревис назвал её ребенком, и это было самым сильным ударом. Сколько раз он своими словами и поступками доказывал обратное? Что-то в этом откровении было не совсем правильным, но она была слишком поглощена ужасом, чтобы понять, что именно.

— Влюбленный ребенок. Значит, ты всё это время знал о моих чувствах? — прошептала Джорджи. — Бедная маленькая Джорджи. Боже, тебе должно быть было так плохо со мной.

В её голове пронеслись образы последних двух недель. Тревис над ней, его рот открыт для стона. Тревис, открывающий в полотенце коробку с едой на вынос и подмигивающий ей через всю кухню. Утро на бейсбольном поле, когда он снова взял в руки биту. Было ли что-нибудь из этого реальным? Её желудок сжался, резкие толчки боли пронзили грудную клетку. Нашли свою цель.

— Нет. Нет, мне не было жаль тебя. Я знал… — Тревис откинулся на пятки, запустив руку в волосы. — Та любовь, о которой мне рассказывал Стивен, была ненастоящей. Это было просто…

— Что?

— Влюбленность молодой девушки, — тихо ответил он, его челюсть сжалась. — Поклонение герою.

Кислород покинул её легкие. — Ты вынес это решение, даже не спросив меня, не так ли? — Удар страдания ударил её в живот. — Ты хоть представляешь, как глупо я себя чувствую? Зная, что ты всё это время знал о моих чувствах? Глупый клоун со своей глупой, бессмысленной влюбленностью. Думаю, ты тоже никогда не воспринимал меня всерьез. Ни меня, ни нашу дружбу, — справилась она, влага собиралась в её глазах. — Любовь не прошла, Тревис. Она просто стала намного больше. Я всё ещё любила парня, который приносил победу и красовался перед толпой. Я также любила несовершенного мужчину.

— Не говори "любила". Скажи "люблю". — Тревис издал грубый звук. — И, Господи, не плачь. Пожалуйста, не плачь. — Он попытался подойти к ней, но Стивен схватил его за руку, удерживая. — Отпусти меня. Моя девушка плачет.