Исправить её (ЛП)

— Прости, — вздохнула Джорджи, прекращая движения, о которых даже не подозревала.

Извинение только наполовину вырвалось из её уст, когда Тревис сжал её волосы в умелом кулаке, откидывая её голову назад. До тех пор, пока их глаза не встретились. — Я не говорил останавливаться.

Повернуть бедра в таком положении — спина выгнута дугой, лицо наклонено к потолку — сначала было неловко, но легкое искривление заставило её бедра скользить вместе по-другому, выпятить грудь, поставить её женственность под углом и святое дерьмо. Десять секунд кружения голым задом на коленях Тревиса превратили её в нуждающуюся. Жесткие глаза наблюдали за ней сверху, становясь всё более дымчатыми с каждым взмахом её попы.

— Правильно. Извинись за то, что ты дразнишь член, дразня его ещё больше.

— Ты ощущаешься так хорошо, — хныкала Джорджи. — Я не могу остановиться.

Кулак в волосах Джорджи наклонил её голову набок, а язык Тревиса лизнул теплую, влажную дорожку по её шее. — Хорошо. Никогда не останавливайся. — Он придвинулся вплотную — так близко — его тело прижалось к её спине, а пальцы занялись боковой молнией её платья. Прохладный воздух поцеловал её кожу, когда он стянул платье через голову, затем снова устроил её задницу у себя на коленях, раздвигая колени шире и прижимаясь к её телу. Мягкая нагота на жестком, одетом мужчине. Контраст был настолько разрушительно горячим, что она протяжно и громко застонала. — Дразни меня, когда захочешь, потому что мы оба знаем твой маленький грязный секрет. Ты не знаешь, как дразнить меня, не выдавая этого. Ты хочешь мой член и хочешь его глубоко.

Можно ли испытать оргазм от одних только слов? Потому что, Боже, она была близка к этому. Её клитор был набухшим и чувствительным от трения ног друг о друга. Её горло болело от неглубоких, хриплых вдохов. Жарко, мне так, так жарко. Джорджи была настолько ошеломлена, что могла только прижаться лицом к кожаному сиденью — Тревис направил её туда твердой рукой. Она слышала только звяканье и лязг его ремня, ударяющего о землю, и её затылок приподнялся в непроизвольном движении. Просто возьми меня. Возьми меня.

— Никогда не трахал тебя вот так, да? — промурлыкал Тревис, легонько шлепая её по ягодицам своей эрекцией. То, как она видела мужчин в Интернете — и почему это показалось Джорджи таким горячим и животным? Загадка. Тревис, шлепающий её своим возбуждением, довел её до отчаяния, и её пальцы превратились в когти на сиденье. Она услышала, как рвется упаковка презерватива, и, наконец, головка его мужского достоинства коснулась её входа. Джорджи затаила дыхание и застонала, когда он прикоснулся зубами к её шее. — Знаешь, почему я ещё не ввел свой член в тебя сзади?

Она выпустила дрожащий вздох, прижавшись к коже, её сердце забилось. — Почему?

Тревис вошел в неё, и крик Джорджи заполнил лимузин. — Потому что я не был уверен, что смогу контролировать себя, когда поставлю тебя на локти и колени. Когда твоя задница шлепалась о мой живот, я боялся, что перейду грань неуважения — а какая-то часть меня всё ещё думала о тебе как о младшей сестре моего друга. — Он издал задыхающийся звук, упал на неё сверху, толкаясь со стоном. — Больше нет. Теперь ты вся моя. Я буду брать тебя, как захочу.

При этих словах его зубы впились ей в плечо, что заставило её дернуться от удовольствия и боли. Его бедра не переставали двигаться, ребра его живота перекатывались по изгибу её спины, их кожа соприкасалась. А потом зубы покинули её плечо, нашли заднюю часть шеи, потянули вверх и вниз, вызвав в Джорджи дикий всплеск удовлетворения. Её спина выгнулась дугой, бедра расширились на полу, превращаясь в инструмент наслаждения этого мужчины. С открытым ртом, прижатым к сиденью, она могла только скулить, повторяя его имя, наслаждаясь повторяющимися толчками твердой плоти в податливый вход её тела, Тревис хрипел и ругался между любовными покусываниями её шеи, плеч, верхней части спины.

— Моя, — прохрипел он. Затем более настойчиво: — Моя.

Лихорадочный разум Джорджи только успел уловить изменение в тоне Тревиса, когда его сильные руки обхватили её, крепко прижимая к себе. Так крепко. Его бедра продолжали толкать её сзади, но его дыхание стало неровным. Неестественным, даже в их напряженном состоянии. Когда его лицо зарылось в шею Джорджи, ей оставалось только повернуть голову, чтобы найти лицо Тревиса — и она обнаружила, что его глаза закрыты, а на губах звучит её имя. — Тревис, — прошептала она, целуя обхватившие её предплечья. — Посмотри на меня.

Пытливые голубые глаза нашли её, и в груди Джорджи вспыхнула тревога. Она извивалась в его руках, не оставляя ему другого выбора, кроме как выскользнуть из её тела. Он упал на Джорджи, обнимая её, их бока прижались к сиденью. — Черт.

— Что случилось? — Она провела рукой по его волосам. — Поговори со мной.

В его горле задвигались мышцы. — Джорджи, я не могу этого сделать.

Боль пронзила её легкие. — Ты… покончишь с этой вещью между нами сейчас? Я знаю, что это должно было продлиться только до вечера…

Тревис закрыл ей рот рукой, его дыхание стало жестким. — Прежде всего, давай перестанем называть это “вещью”.

— Хорошо, — медленно пробормотала она в его ладонь.

— То, что ты сделала для меня, малышка… вывела меня из темноты? Это чудо. Не “вещь”. Ты — чудо. — Он закрыл глаза, пропуская трепет, который отразился на её лице. — Ты делаешь меня лучше, и я хотел бы — я чертовски хотел бы сделать то же самое для тебя, но всё, что я могу предложить — это я. Другие мужчины могут предложить тебе то, что ты хочешь. Семью. Детей. Я не знаю, как дать тебе это. — Его руки сжались вокруг неё. — Но я не думаю, что смогу отпустить тебя.

Джорджи почувствовала, что дышит через соломинку. — Ты хочешь сказать, что хочешь быть со мной?

— Хочу? Нет. — Тревис сблизил их рты, позволив кончикам языков соприкоснуться. — Я говорю, что ты нужна мне. Я говорю "нет" тому, чтобы покончить с этим сегодня. Я был идиотом, когда думал, что это возможно.

Джорджи была потрясена. Неужели он действительно только что сказал эти прекрасные слова? Неужели она была в середине сна? Нет. Нет, теплое мужское тело, прижатое к ней, было реальным, как и эмоции, вложенные в каждое его слово. Ты нужна мне. Представлял ли он, как сильно она в нем нуждается? Этот мужчина, который разрушил её представление о нем и заменил его кем-то настоящим, заботливым и магнетическим.

Слава Богу. Слава Богу, что это не закончится через несколько часов. От Джорджи почти ускользнуло, что она преуспела в своем плане излечить Тревиса от фобии отношений, она была так рада, что этот мужчина хочет большего. Они оба хотели большего. Джорджи запустила пальцы в его волосы, её бедра приподнялись, чтобы обхватить его талию. Между ними продолжала пульсировать его толстая эрекция, и её тело уже плакало от почти наступившего оргазма. — С чего мне вообще начать? — тихо сказала Джорджи, проводя ногтями по коже головы Тревиса и наблюдая, как его глаза стекленеют. — Тревис, я…

Не время, Джорджи. Они только что решили перестать называть свои отношения вещью. До признаний в любви было ещё далеко. Возможно, они даже никогда не дойдут до этого. В итоге, ей нужно было начать с малого. Даже несмотря на то, что её грудь, казалось, могла разорваться от переизбытка чувств.

Между его бровями образовалась линия. — Что ты собиралась сказать?

Джорджи слегка провела ногтями по его затылку. — Я собиралась сказать, что мне двадцать три, Тревис. Я не хочу сейчас детей. Или мужа. Времени в мире предостаточно. — Слова звучали пустотой для её ушей, и Тревис всё ещё хмурился, но она пробилась вперед, переходя к той части, которая была не более чем правдой. — Сейчас я… я просто хочу…

— Парня? — Его грудь поднималась и опускалась. — Если этого достаточно на данный момент, позволь мне быть твоим.

На данный момент. Сделало ли это их временными снова? Возможно. Но перспектива быть с Тревисом без срока годности оказалась слишком заманчивой. — Где мне расписаться?