Клянусь любить, или Выбор за мной

Оставив дверь открытой, вышла на лужайку и опять засомневалась. Это не кино, и я совсем не смелая… Паша обозлится. Таких люлей мне навешает… Постояла, глядя на звёздное небо, вздохнула и потопала на обход. Отец приедет через час, всё решено и оговорено, нечего заднюю давать. Зато испробую, какого жить в одиночестве.

Я осторожно выглянула из-за угла. Вроде тихо. Только собралась показаться, как тут что-то хрустнуло, словно наступили на ветку. Я сразу легла на живот и покатилась в ближайшие кусты, а потом спохватилась. Что я делаю? Ну увидят меня ребята… И чего? Гуляю, не спится…

– Дурдом, – не устав от этого слова, сказала я и отмахнулась от листьев.

До калитки оставалось несколько шагов. Она была справа, а впереди гостевой домик, на который я как раз смотрела. На крыльце горел свет, но это не удивило, он всегда включен по ночам. Тут вновь что-то хрустнуло и кто-то закашлял. Хоть я и призывала себя не беспокоиться, но положение мне не понравилось. Я сцепила зубы и присела, ожидая, когда кто-то из ребят покажется. Минуты три любовалась цветами. Кашель повторился, и я увидела Антона. Он шёл по тропинке к гостевому дому, но перед самым входом оглянулся. Я мигом опустила голову к коленям.

– Чёрт!

Приподниматься не торопилась, а когда всё-таки осмелилась, оказалось, что он тоже не торопится уходить. Постоял, разглядывая наш дом, достал что-то из кармана, в руке появился огонёк. Пришлось снова ждать. Уткнувшись в цветы, я мысленно напевала песни. Наконец он докурил, отвернулся. Я последовала его примеру, то есть отвернулась. Медлить не стала, прошла несколько метров гуськом, чтобы он наверняка меня не заметил, после выпрямилась и побежала.

В спальне схватила сумку и стремительно скрылась, боясь передумать. В подвал спустилась на ощупь, достала фонарь. Мужчина сидел у винного стеллажа со скованными руками и связанными ногами. В отключке, если не помер.

– Эй, – позвала я.

Он пошевелился и замычал. Вспомнив его прошлое недовольство, я тут же опустила фонарь.

– Я уж думала, вы того…

– Коньки отбросил? – подсказал он, когда я отлепила ленту. – Испугалась? Поначалу я тоже так думал… Ревела ты громко, решил не справишься и сдашь меня. – Он усмехнулся, что обидело.

– А что здесь смешного? Могу сейчас сдать. – Я, конечно, лукавила.

– А что ты дуешься? – разозлился он. – Это я здесь сижу, а не ты с муженьком.

– И что? Дурак значит, раз попался.

– Нет, дураком я себя точно не назову.

– Почему?

– Потому, детка. При случае узнаешь.

– Пожалуй, мне больше не хочется знать.

– Да?

– Да.

– Ну и зря. Ты мне руки освободишь или мы до утра посидим?

– До утра я не хочу вас терпеть.

Он протянул мне руки, я села рядом, положила фонарь на пол и приготовила ключ.

– Слушайте, – вдруг осенило меня и я чуть отползла, пряча связку. – Вы же знали кто такой Пашка… Какого чёрта связались с ним? Вы кто?

– Детка, – опять усмехнулся он, – не поздновато для вопросов?

– Не хотите отвечать, не надо. А я пойду, вы дальше тут кукуйте.

– Куда ты пойдёшь? – Он всё смеялся, я же поднялась, отряхнулась. – Не ломай комедию, освобождай, руки затекли.

– К мужу я пошла.

Он вдруг дёрнулся и попытался подскочить ко мне, но оказалось, что руки и ноги скованны между собой, но я сразу не поняла и чуть не упала.

– Вы чего? – спросила, отпрыгнув.

– А ты как думаешь? – улыбнулся он, но после моментально скис: – Ладно, расслабься… Я дикарём немного стал. Задолбался сидеть. Не бойся, не трону. Меня Николаем зовут. А тебя?

– Какая разница?

– В общем-то никакой. Но мы же люди цивилизованные. Подвал не в счёт.

– Ну… Полина, – промямлила я.

– Вот что, Полина. Давай-ка начнём сначала. Не бойся меня.

– А дальше?

– Что «дальше»?

– Ну я же вопрос задала, а вы не ответили. За что вас сюда и как с мужем моим связаны?

– Я же говорил.

Я постояла, делая вид, что колеблюсь.

– Знаешь, чем муж занимается? – устало спросил Николай.

– В общих чертах…

– Вот тебе и ответ, как связан. При чём в обоих смыслах связан… Отстёгивай давай.

– А вы навредить ему не хотели?

– Что ж ты какая неугомонная? Вы, вы, вы… Может, хватит?!

– А что вы орёте? Лучше бы «спасибо» сказали, – обиделась я и выразительно сжала ладонь в кулак: – Крепитесь.

– Да стой ты! – Он вновь потянулся за мной. – Вот блин, а… Навредишь ему, как же… Денег я хотел. Долю свою. Понимаешь? И перестань «выкать», на нервы действует. – Николай вроде бы сдался: дёрнул ногами и руками, а после затих.

Я постояла, глядя на него, потом вернулась.

– Надеюсь, мы больше не увидимся, – сказала, опустившись на колени. Сняла с него цепь, затем наручники. Он хохотнул, потирая запястья, и взялся развязывать ноги. Я же боролась с мыслями, что поступила неверно.

«Деньги, деньги… Пашка помешался на них, что ли?»

Николай поднялся, потянулся, я посмотрела на него снизу вверх и вдруг спина похолодела. Мне не понравились ни его взгляд, ни улыбка. Злая рожа, хотя вроде бы ничего не изменилось. Я тут же схватила фонарь, направляя свет ему в лицо.

– Да что ж такое-то! – зажмурился он. – Может, достаточно? – и протянул мне руку, я замялась. – Идём! Давай, не тормози. – Он схватил меня за предплечье, я в ответ тоже вцепилась в него. – Что там с охраной? – спросил шёпотом, когда мы вышли из подвала.

– Я проведу, – зашептала я.

Он кивнул:

– Лады, – и свернул совсем не туда, куда нужно, вглубь дома. Я запаниковала.

– Николай, – шикнула на него. – Нам не туда. – Он обернулся, а я указала вправо, на открытую дверь.

– Дай ты мне нужду справить. Что за семейка?

Вышел из ванной он также стремительно, но я успела побледнеть, ожидая, что появится Антон или Паша.

– А вот это пригодится, – сказал, завидев в прихожей Пашкину ветровку.

– Ну уж нет, – забрала я куртку, когда он приблизился.

– Очень даже да, – вырвал он её обратно. – Это небольшая компенсация за мои мучения. Воспаление легких я уже получил, спасибо твоему муженьку. Топай давай, – и пихнул меня вперёд. Я дёрнулась, взмахнув рукой. Николай недовольно пробурчал: – Заори ещё, всех подними…

– А может и заору, если вы не пойдёте вон отсюда.

– Истерики будешь Павлу закатывать, идём. – Он подхватил меня под локоть. Я бы оттолкнула, но желание избавиться от него пересилило гнев.

Мы шли к калитке прежним путём. Николай постоянно оглядывался. Меня уже ни Антон, ни Паша не пугали, а вот тип рядом беспокоил. Поздновато я спохватилась, наговорить он мог, что угодно. И не обязательно правду.

– Мобильник с собой? – кивнул Николай на мою сумку.

– Нет. – Я перекинула ремешок через плечо и прижала её к себе.

– Гонишь ведь.

– Возможно.

– Одна сатана значит… – хмыкнул он. Я рывком освободилась.

– Идите вперёд.

– Нет уж, милая. Взялась вести, веди. – Он попытался схватить меня. Я глубоко вдохнула, показывая, что непременно закричу. – Я тебе заору, дура! – шикнул он, понаблюдал за мной, потом надел куртку, шагнул вперёд, но неожиданно обернулся: – Ты меня, часом, не в ловушку заманиваешь?

Я нахмурилась:

– Вы меня порядком задолбали.

– Я от вашей семейки тоже не в восторге. Топай-ка впереди.

Он ждал, и я ждала, потому как на этот раз не собиралась подчиняться, опасалась, и он это понял.

– Неужто испугалась? – спросил. На лице появилась противная улыбка и взгляд вновь насторожил. Если бы я не пялилась на него в упор, вероятно, не заметила бы перемен: он вмиг принял прежнее выражение, подозревающее меня во всём. Хамелеон чёртов. – Тебе бы гнева мужа бояться, а не меня, – заявил Николай.

– А я в замечаниях не нуждаюсь.

– Да? А я вот вижу мольбу в твоих глазёнках. Или тоже дёру дашь?

– Слушайте, – напряглась я. – Я вас выпустила зачем? Задушевные беседы вести? Хотите вернуться в подвал? Нет? Тогда вперёд.

Усмехнувшись, он наконец двинулся в указанном направлении. У домика охраны было тихо. Мы дошли до калитки, я ввела код, заставив компаньона отвернуться.