Клянусь любить, или Выбор за мной

Тина Каверина

Клянусь любить, или Выбор за мной

«Это неправда. Они завидуют, а я его люблю», – эти слова я повторяла каждую ночь на протяжении полугода. Повторяла и даже кивала, прикрыв глаза на секунду, чтобы наверняка убедить себя, вбить в голову простую мысль и больше к ней не возвращаться.

Сегодняшняя ночь не стала исключением.

«Это неправда. Они завидуют, а я его люблю», – повторила, лежа в постели, и кивнула. Глаза после открыла, прислушалась к себе и сжала плотно челюсти, потому что ничего не вышло. Как не вышло вчера и не получится завтра, что вовсе не являлось неожиданностью.

«Вероятно, это правда. И я его люблю», – вот так заканчивались попытки обмануть себя.

Вероятно, мой муж преступник, а я его люблю и ничего не могу изменить. Только лежу в постели, смотрю на него спящего и борюсь с искушением крепче прижаться, поцеловать и потребовать немедленно всё объяснить.

Почему о нём говорят ужасные вещи? Почему он не делится со мной? Почему считает это нормальным? И почему я должна это терпеть? Я не могу… Больше не могу.

Вздохнув, я повернула голову, вновь посмотрела на мужа и тихонько зарыдала, жалея нас обоих. Мы были счастливы. А что теперь? Он отмалчивается, а я боюсь закатить истерику, потому что от слёз станет хуже. Он запрёт меня, ограждая от сплетен. Он уже обещал, если сорвусь. А мне нельзя. Нельзя. Я крепче сцепила зубы. «Терпи, Полина. Терпи…»

Хотела бы я не знать другую сторону мужа? Наверное, да. Глупость, конечно… Не знать – это не выход, но подозрения в его лжи настолько глубоко засели, что я потеряла всякий покой. Лучше бы не знала… По ночам пялюсь в потолок и глотаю слёзы. А ещё задумываюсь о разводе. Хватает меня на две минуты. И в эти две минуты я полна решимости. А потом… потом понимаю, что не хочу. Чокнулась, да?.. Боюсь, что муж убивал людей, и не хочу разводиться. Точно чокнулась.

Ещё раз всплакнув, я вздохнула и повернулась к нему спиной. Будить его не собиралась, но так уж вышло.

– Ты чего? – сонно спросил он. – Что случилось? – Отвечать я не планировала, а он не планировал сдаваться, приподнялся, заглянул мне в лицо. – Полина…

Пришлось отозваться:

– Что? Я сплю.

– Не похоже. Не ври.

– Я не вру.

– Опять, да?

Мне хотелось съязвить: «Ага, снова», – но я сдержалась.

– Что «опять»? Сплю, говорю. И ты спи.

– Уснёшь, когда ты ворочаешься. – Он откинулся на подушку, а я разозлилась:

– Тогда нечего меня обнимать. – Вытащила из-под головы свою подушку и запустила её в мужа.

– Поля, – заворчал он, на что я отодвинулась к самому краю кровати. Пусть один лежит. – И куда ты поползла? Иди сюда… – Вторая моя выходка перекрыла ворчание, он рассмеялся, притянул меня к себе и ожидаемо начал приставать. Полез под майку, спросил, целуя шею: – Хочешь займу тебя любовью?

Я попыталась убрать его руку.

– Пашенька, давай завтра. Спать хочу.

Справиться с ним не получилось, в том смысле, что муж затих с ладонью на груди. «Бывших бандитов не бывает», – вдруг вспомнились слова подруги и реветь снова захотелось. Закусив губу, я зажмурилась и теснее прижала к себе его ладонь. Люблю. Очень сильно.

– Ты ревёшь? – спросил он и вновь приподнялся. Я молчала, стиснув зубы. – Полина!

«Полина, Полина… Не отстанет». Паша собрался включить ночник, но я удержала, вцепилась в его руку под своей майкой.

– Всё в порядке. Не надо.

– Что в порядке? – Голос недовольный, прежняя весёлость исчезла. Я ослабила наши объятия, повернулась и уткнулась мужу в шею, пока он не опомнился и не потянулся к лампе.

– Не надо, – повторила я. – Просто мысли странные в голову лезут. Спи. Всё хорошо…

– Я же вижу, что нет. Расскажешь? Что за мысли?

– Они тебе не понравятся. – «Не понравятся, потому что я подумываю уйти от тебя. Уйти хотя бы на время, но никак не решусь. Я так устала, я хочу правды. Хочу объяснений, а ты мне их не дашь».

Естественно, вслух я это не произнесла, но что-то требовалось дополнить, потому как Паша ждал, я чувствовала. Он гладил меня по волосам и не собирался отступать, пока не расскажу. Так всегда происходит. Чтобы сбить его с мыслей, я закинула на него ногу и попросила:

– Поцелуй меня, пожалуйста. Очень хочу.

Он колебался, я поводила носом по его шее, он чуть отодвинулся, тогда я вскинула голову и потянулась к нему. Когда наши лица оказались рядом, Паша не торопился исполнять просьбу. Он смотрел мне в глаза, а я смотрела в его. В полутьме это показалось забавным, и я улыбнулась.

– Люблю тебя, – сказал он серьёзно.

– Правда?

– Конечно. Что за вопрос?

– Согласна. Смешной вопрос… – Я снова улыбнулась и прижалась губами к его губам.

Обнявшись, мы долго целовались. Губы покалывало, воздуха не хватало. Я рассмеялась, с трудом дыша:

– Обожаю тебя.

– Обожаешь? И всё?

– Всё, чтобы не наглел.

Он рассмеялся вслед за мной, но в его смешке чувствовалась настороженность. Ясно… Гадает, о чём я думаю… Невесёлые мысли тут же возвратились. Я крепко обняла мужа. По-женски хотелось верить, что в такие моменты близости он готов поделиться со мной всем, но внутренний голос твердил: это не так. Ничего он не расскажет, не стоит пытаться. Я вздохнула и поцеловала его в плечо.

Слухи о Пашке ходят разные. И все кошмарные. А кто болтает о хорошем? Хорошее толком не пообсуждать… Дурные языки… Чёрт! И Пашка молодец. Оправдался бы передо мной, чтобы я не мучилась, но нет. Молчит. Даже в тот самый вечер, когда мне донесли на него, у нас состоялся очень занятный разговор. А занятный он был тем, что мы говорили, не обозначая проблемы, но каждый понимал о чём речь. Представляете, как я испугалась?

Домой вернулась хмурая, злая и уверенная, что наболтали мне неправду. Сочинённый бред, который помогал людям чувствовать себя лучше. Учитывая обвинения и в каком тоне мне поднесли информацию, уверенность в тот момент казалась непоколебимой. Бред, чепуха и наглая ложь. А оказалось – не совсем.

В прихожей я сразу окликнула мужа, хотелось немедленно пожаловаться. Он показался из кабинета с телефоном у уха и дал понять, что ему требуется несколько минут. Эти минуты следовало как-то пережить. Я поплелась в кухню, сварила кофе. Ждала, разглядывая двор за окном и спрашивая себя: зачем люди пакостят друг другу? Просто мне пакостить никому не хотелось и казаться лучше за счёт других тоже. И пока я копалась в причинах, не заметила, как Паша подкрался со спины.

– Всё в порядке? – спросил, ещё обхватил меня за плечи.

Я вскрикнула:

– О господи… Бекетов!

– Всё в порядке? – смеясь над ухом, переспросил он.

– Напугал… Нет, всё очень плохо! Мне тут такое наговорили о тебе… – Потом я задрала голову, пытаясь поймать его взгляд. Думала, мы вместе возмутимся, после посмеемся, но улыбаться он прекратил, неспешно отстранился, придвинул стул и уселся рядом. Лицом повернулся ко мне, снова очень медленно.

Эта его нерасторопность по сей день доводит меня до тряски. Отреагируй он иначе, может, и не возникли бы сомнения. И жили бы мы счастливо…

– Что происходит? – заподозрив неладное, я нервно усмехнулась.

В глаза наконец посмотрела, а лучше бы сидела смирно, глядя перед собой, потому что поняла: он знает, о чём я хочу поговорить. Знает о слухах; знает, что называют его бандитской сволотой.

– У родителей была? Всё хорошо? – спросил он как-то глухо, отстранённо, словно размышлял о другом. А я не могла отвести от него взгляд. – Полина, как родители?

– Что?

– Родители… – терпеливо повторил он.

– Хорошо, – вяло кивнула я и придвинула к нему чашку, убеждая себя, что мне показалось. Показалось… – Слушай, Паш… – Договорить не получилось, сердце совершало невероятные скачки. Чёрт побери! Знает и ждёт.

Смотрел на меня муж так, что провалиться захотелось. К чашке даже не притронулся.

– Это же неправда? – рискнула я спросить напрямую. Он отчего-то предпочёл сделать вид, что не понимает меня, окончательно при этом запутав. Скрестил руки на груди и выдал: