Страница 11 из 15
– Узнаю, что мамка твоя затеяла дурость…
– Запру! – продолжила я фразу вместе с мужем.
– Уловила, молодец.
Проводить его удалось кое-как. Поцеловав, я вновь клятвенно заверила, что буду ждать. Мы будем ждать. Беспокоиться не о чем. И я не больная, а беременная…
«Беременна. Господи…»
Без Пашки в доме стояла непривычная тишина. Кухня, гостиная пустовали. В любой другой день я бы обрадовалась, но сегодня меня не устраивало абсолютно всё. Где всех носит, когда они так нужны? Юру с Витей я нашла во дворе, а Костик как провалился.
– Юра, – окликнула я, топчась на крыльце. – А где Костя?
– Отгул у него, – обернувшись, ответил тот. Витя кивнул мне и продолжил натирать лобовое стекло у «БМВ». – Он завтра вернётся. Может, я помогу?
«Отгул? Мне что теперь, сутки ждать?»
– Помочь? – переспросил Юра, пока я печалилась. Помочь, ага. Мозги моему мужу вправь. – Что-то случилось?
– Нет, – отмахнулась я. – Ты сегодня со мной. Вот радость, да?
Ответа я не ждала и вернулась в дом, чуть ли не рыдая. Подёргала дверь в подвал, затем пнула её и зачем-то постучала, приложившись ухом. Ничего не услышала. В гостиной, пользуясь одиночеством, схватила диванную подушку, уткнулась в неё и заорала.
Ребёнок… Бекетов меня из-под земли достанет. А если сунусь в подвал, то ещё рассвирепеет. А родители? Мне что, бросить их?.. Об этом я как-то не подумала…
Я ещё громче заорала и плюхнулась на диван, а следом что-то звякнуло. Кричать я сразу прекратила (на подобные звуки теперь реагировала остро) и отодвинулась к краю, а в углу дивана обнаружилась связка ключей. Она поблёскивала и манила. Это как такое возможно? Я настороженно огляделась, а потом вместе с подушкой и ключами бросилась к подвалу, но в холле вовремя опомнилась. Не днём же… Мы уедем, а Антон останется.
Пока я размышляла, куда бежать, передо мной как по волшебству возник Антоша.
– Полина, всё в порядке? – А вид был такой серьёзный, что шутить расхотелось.
– В порядке, – кивнула я и нарочно закашляла, пряча ключи за спиной. Подушку от волнения прижала к груди. – Кого ищешь?
– А кого мне тут искать? – рассмеялся он. – Я поздороваться зашёл.
«Надо же, умеет…» – удивилась я, имея ввиду улыбку. Ну и подметила, что врёт. Наверняка Пашка приставил следить за мной.
– А зачем тебе подушка?
– Ни за чем. На вот, забирай. – Теперь я прижимала подушку к его груди и ему пришлось её взять.
– И что мне с ней делать?
– Откуда я знаю? – вытаращила я глаза. – Верни в гостиную.
Он поглядел на меня, ушёл, а вернулся хмурый.
– За дурака принимаешь? – спросил и умолк, ожидая чего-то. Если надеялся, что пойду первой, так это зря.
Я широко улыбнулась и кивнула к выходу, мол, не принимаю и давай-ка сам топай.
– Я за тобой приглядываю, – обернувшись, заявил он. – Ты же это поняла.
Я не стала скрывать и обрадовала его:
– Поняла. Только ты хорошо следи, – и хихикнула, но раздумывала при этом, что опричники наши всё-таки умны, и обмануть их непросто.
В прихожей, пока Антон не видит, сняла с вешалки сумку, спешно запихнула ключи. Держала их до того крепко, чтобы не звякали, что казалось, они в руку вонзятся. Обошлось. Потирая украдкой ладонь о джинсы, я снова улыбнулась Антону. Он тоже улыбнулся, но чувствовалось: не отстанет. Теперь я была благодарна, что со мной поедет Юра, а не он.
Беспокоясь, что Пашка позвонит с проверкой, потому как Антон проводил нас тяжёлым взглядом, наперво я навестила маму. Она вообще врать не умеет, если только через других людей, что-то вроде передай ему… и сочинит что-то. А так – нет.
Постучавшись в дверь, я смотрела на подъездную площадку пролётом ниже, вспоминая, как он меня здесь подловил. Каким был настырным, таким и остался, и я, как была дурочкой, так и не поумнела. Куда лезу? Совсем чокнулась?
Мама встретила меня в халате и с огуречной маской на лице.
– Полиночка, – обрадовалась она, – а ты чего не позвонила?
Обнявшись, мы потоптались у порога, я всучила ей торт, она посторонилась, я вошла.
– А ты не торопишься? – разуваясь, спохватилась я.
– Куда я могу торопиться?
– На свидание, например, – пожала я плечами.
Тут нужно пояснить. Родители год назад разругались до битья посуды. Один ляпнул о разводе, другой поддержал, а они упрямые кошмар, так что разойтись для них стало делом принципа, даже несмотря на то, что никто особым желанием расставаться не горел. Вот и разошлись. Только если спросить, кто заикнулся первый, никто не вспомнит и оба будут отнекиваться. Наверное, действительно не помнят, но точно знают о большой ошибке и оба жалеют, но упрямятся.
– Свидание, – усмехнулась мама и с тяжёлым вздохом засунула в рот огурец.
Сейчас она наверняка вспомнила отца, что равных для неё не существует. Возможно, и красоту наводит целенаправленно, решила прогуляться у него под окнами, показать себя. «Дурью маются, – говорит Пашка, – помирятся и сойдутся».
Подумав о муже, я затосковала. Мама, разливая чай по чашкам, моё настроение, вернее его отсутствие, сразу приметила.
– Полина, как у вас дела? – поинтересовалась осторожно. – С Павлом поругались?
– Нет, – поморщилась я. – Повздорили немного.
О слухах (или теперь правде?) ей ничего неизвестно. Она, как и я, не глядит дальше носа, да и ни к чему это. Свой сон потеряла, не хватало ещё маман до инфаркта довести. Она уже от новости, что не всё хорошо, присела за стол в лёгком шоке.
– Ты только не глупи, – начала испуганно, – не делай необдуманных шагов. Ты за Павлом, как за стеной. Никому не позволит обидеть… Любит он тебя, и ты его. Я же вижу… Нам с тобой повезло. Твой отец также на меня смотрел, пока не развелись.
– Он и сейчас смотрит, – улыбнулась я, не желая обсуждать наши проблемы. – Только уступать никто не хочет.
Она отмахнулась:
– Смотрит, как же, – пофыркала, но после тоже заулыбалась. Хитрит маман. Молодец. Учиться никогда не поздно.
– К папе собираешься? – в духе Пашки спросила я в лоб и весело подмигнула. Этому тоже от мужа научилась.
– Собираюсь, – засмущалась она и спрятала лицо за чашкой.
Мы ещё поболтали, а через полчаса я отчалила. Мама, как только узнала, что еду к отцу, на прощание шепнула:
– Ты ему скажи, что у меня свидание. Пусть потревожится.
Раз велено, будет сделано.
К папе я приехала с набором продуктов. Он у нас обладатель неимоверной тяги к выходу из супермаркетов, спустя десять минут после захода. Вот такая причуда. Встретил он меня в майке и тренировочных штанах, запыхавшийся. С недавнего времени взялся за физическую форму, это он так покоряет маму, но никому не сознаётся. Короче, семья у нас своеобразная.
– Поля… Здравствуй, родная, проходи. – Пакеты папа забрал и взгромоздил на пуфик в прихожей. – Ты брось сама таскать, я короткими набегами справляюсь. А где Павел?
– Я с опричниками, так что не сама. А у Паши какая-то встреча… – Дверь я закрыла и поцеловала папу в щёку, потом унесла один пакет в кухню. Разговор предстоял не из легких, и я гадала с какого бока подобраться. – Я к тебе по делу, если что…
– Опять ты? – верно понял он.
– Опять.
– Сколько можно?
– Вот только ты не ворчи, мне Бекетова хватает… А вообще, у тебя тоже дело есть… Мама там на свидание собралась.
– На какое такое свидание? – обалдел он. – А с кем? – Я равнодушно пожала плечами и улыбнулась, пока папа не видит. – Я этому кавалеру уши-то поотрываю… И не только уши. Так, значит… – засуетился он. – Полина, я мигом, – и скрылся в ванной.
Убирая продукты в холодильник, я выкрикнула отцу благодарность за то, что он у меня такой. Тут тоже стоит пояснить…
Папе я могу свободно жаловаться на Пашку. Он один из тех, кому слухи были известны давно, но со мной он не поделился, потому что свято верил и до сих пор верит, что это всего лишь слухи. Я на него не злюсь. Он говорит, народ любит фантазировать. А ещё твердит о своей чуйке на людей, ему достаточно пяти минут, чтобы понять, наш ли это человек. Пашка, по его мнению, точно наш. Мне бы его чуйку.