Страница 20 из 28
Весной 1918 года в это мало кто верил. О. Леонидов писал в журнале «Свободный час» (1919; № 8): «Г-жа Есенина, хотя и терпеливая, но вряд ли дождётся того момента, когда её сын прославится». Тогда же журнал «Гудки» утверждал: «Нет, знаменитым поэтом Есенин не стал».
…З. Райх работала в Народном комиссариате продовольствия. В Москву приехала с правительством, Сергей Александрович – несколько позже. В это время он сблизился с рядом представителей новой власти. В автобиографии «О себе» (1925) Есенин писал: «В начале 1918 года я твёрдо почувствовал, что связь со старым миром порвана…»
Супруги жили в какой-то гостинице на Тверской. Зинаида Гейман, дочь видного большевика и подруга Райх, вспоминала:
«У них было неуютно, мрачно, по-богемному. У нас роскошно, номер в две комнаты и ванна, свой телефон, бархатная скатерть на круглом столе, который покрывался белоснежной полотняной тонкой скатертью, когда официант приносил блестящий металлический чайный сервиз. Словом, было уютно, и к нам вечерами часто приходил Есенин с Зинаидой.
Она беременна Татьяной. В чёрном платье с высоким воротом. Он в сереньком костюме с галстуком-бантиком, приносил балалайку, пел и читал стихи. Тогда жилось впроголодь, но мы получали паёк – чёрный хлеб и сахар у нас были вдоволь, и мы их угощали».
При переводе правительства в Москву членов Совнаркома и их семьи поселили на Тверской. В гостинице «Красный флот» (бывшая «Лоскутная»), которая находилась на Манежной площади, жил один из сотрудников Цюрупы П.А. Кузько. Есенин познакомился с ним в Петрограде и продолжал встречаться в Москве. Пётр Авдеевич вспоминал:
«Когда Есенин заходил ко мне в “Лоскутную”, он говорил:
– Пётр Авдеевич, а я написал новое стихотворение. Прочитать?
Я, конечно, выражал желание прослушать новое стихотворение и, усевшись за стол, клал перед собой чистый лист бумаги и карандаш. Обычно записанные мною стихотворения я передавал на машинку у себя в канцелярии Зинаиде Николаевне.
Когда Есенин прочитал у меня в “Лоскутной” “Инонию”, она произвела на меня очень сильное впечатление.
Нужно сказать, что о поэзии мы в то время разговаривали очень мало, а если и говорили, то только о стихотворениях Есенина. Темой наших разговоров в это время были Октябрьская революция, её значение и, конечно, Ленин.
Одной из постоянных тем нашего разговора была продовольственная политика Наркомпрода, и Есенин часто спорил со мною, защищая мешочничество и ругая заградительные отряды. Есенин не всегда понимал жёсткую продовольственную политику большевиков, его очень тревожило положение страны – голод, разруха».
Кузько был не только чиновником, но и литератором, поэтому охотно помогал Сергею Александровичу: в канцелярии Цюрупы были отпечатаны поэмы «Пантократор» и «Сельский часослов». Поэму «Инония» Пётр Авдеевич записал собственноручно. Поэма была напечатана в мае и доставила автору немало хлопот. «За мной утвердилась кличка хулигана», – говорил по этому поводу Есенин. Это ещё мягко сказано. Читайте:
И это писалось в стране, где подавляющая часть населения была верующей, для них эти «перлы» были не хулиганством, а святотатством. А вот для новых властителей – то, что надо. Спасали поэму её заключительные строфы, как бы примирявшие верующих и атеистов:
«Инония» – поэма о иной стране, о стране крестьянского рая. Она вошла в цикл на тему «Россия и революция». А. Марченко, исследовательница творчества Есенина, так оценивала этот цикл: «Ни одно из созданных в те годы поэтических произведений, включая “Двенадцать” Блока, не может соперничать с этой уникальной вещью по части органического сродства с мужицкой стихией, разбуженной эпохой войн и революций».
…Как-то Есенин попал в большую компанию московских писателей. В.Ф. Ходасевич писал позднее об этом следующее:
«Помню такую историю. Весной 1918 года один известный беллетрист, душа широкая, но не мудрая, вздумал справлять именины. Созвал всю Москву литературную:
– Сами приходите и вообще публику приводите.
Собралось человек сорок, если не больше. Пришёл и Есенин. Привёл бородатого брюнета в кожаной куртке. Брюнет прислушивался к беседам. Порою вставлял словцо – и не глупое. Была в числе гостей поэтесса К. Приглянулась она Есенину. Стал ухаживать. Захотел щегольнуть – и простодушно предложил поэтессе:
– А хотите поглядеть, как расстреливают? Я это вам через Блюмкина в одну минуту устрою».
Под пером И.А. Бунина этот рассказ получил такую интерпретацию: «У Есенина, в числе прочих способов обольщать девиц, был и такой: он предлагал девице посмотреть расстрелы в Чека – я, мол, для вас легко могу устроить это».
Эти и подобные байки, порождённые в среде русских эмигрантов, Есенин услышал во время своего заграничного путешествия в 1922–1923 годах и ответил на них в стихотворении «Я обманывать себя не стану…»:
Но мы несколько забежали вперёд, а здесь нужно отметить, чем важно было посещение Есениным известного писателя именно в 1918 году. Он не затерялся среди сорока других московских литераторов, его и заметили, и выделили среди этих сорока.
В гостинице на Тверской Есенин и Райх пребывали недолго: приближался срок родов Зинаиды Николаевны, и она уехала в Орёл, к отцу и матери, а Сергей Александрович перебрался к отцу (Б. Строченовский переулок, 24).
11 июня Райх родила девочку, назвали её Таней. Сергей Александрович, получив извещение о том, что стал отцом второго ребёнка, поспешил в… Нет, не в Орёл, а в Константиново, ибо там, по выражению сестры поэта Кати, «творилось бог знает что». Да и Л. Кашину хотелось повидать.
Прибыл вовремя: спас её имение от разграбления, но от конфискации не уберёг. В Москву возвращались вместе и расставаться не торопились. Андрею Белому Есенин сообщал, что лежит «совсем расслабленный» в постели, и указывал свой адрес: «Скатерный переулок, дом 20, Лидии Ивановне Кашиной для С. Е.».
На Воздвиженке. В столицу Есенин вернулся 22 сентября. Приют нашёл в доме Пролеткульта на Воздвиженке, откуда по старой памяти захаживал в «Лоскутную». Пётр Авдеевич был рад этим визитам.
«Как-то во время одной из наших бесед, – вспоминал Кузько, – я рассказал Есенину о том, какую огромную организаторскую работу по снабжению населения продуктами первой необходимости выполняет А.Д. Цюрупа и его коллегия и как скромно живут нарком и его помощники. Народный комиссар продовольствия А.Д. Цюрупа обедал вместе со своими сослуживцами в наркомпродовской столовой (бывший ресторан Мартьяныча в том же здании в Торговых рядах), причём частенько без хлеба.
19
Сион – в Библии: «святая гора», «град Бога живого».