Страница 37 из 44
Самый простой способ избавиться от противника – обвинить его в государственной измене, что и пытался сделать Э. Кок во время суда над Эссексом в 1600 году. Но тогда отправить графа на эшафот не удалось.
К Рождеству 1600 года по Лондону поползли слухи, будто в Уайтхолле ищут предлог для ареста Саутгемптона. Эссекс написал тайное письмо Якову VI, с которым и раньше переписывался, ища поддержки, но получал лишь неопределенно-уклончивые ответы. Граф обвинил своих противников во многих преступлениях: «они… подкупали моих слуг, воровали мои бумаги, нанимали лжесвидетелей, составляли поддельные письма от моего имени» и т. д. Более того, Эссекс уверял Якова, будто Сесил и верные ему люди хотят посадить на английский трон испанскую инфанту и даже замышляют заговоры «против вашей персоны и вашей жизни»[386].
«И теперь, – продолжал Эссекс, – меня со всех сторон призывают остановить зло, порок и безрассудство, исходящие от этих людей, и освободить мою бедную страну, которая изнывает под этой ношей. И ныне разум, честь и совесть велят мне действовать»[387]. Далее Эссекс возлагает надежду на помощь шотландского монарха в этом благородном деле. Граф просил Якова прислать к 1 февраля 1601 года специального посланника, который бы потребовал от Елизаветы признания права шотландца наследовать после ее смерти английский престол, и в случае ее согласия (а для несогласия у нее не было веских оснований) перейти к вопросу о «реабилитации» Эссекса и смещении «царствующей фракции», т. е. Р. Сесила, У. Рэли и других плохих советников и изменников. В этом и состоял первоначальный план Эссекса – дождаться прибытия посла Якова. Но этому плану не суждено было сбыться.
9 января 1601 года лорд Томас Грей (Thomas Grey, 15th and last Baron Grey of Wilton; 1547–1614), сторонник Сесила, и несколько его подручных средь бела дня напали на графа Саутгемптона, спокойно проезжавшего верхом на лошади по лондонским улицам. Тем самым перемирие между Греем и Саутгемптоном, установленное по требованию королевы несколькими месяцами ранее, было нарушено. Грея задержали и отправили в тюрьму, но вскоре он был освобожден, не понеся практически никакого наказания[388]. Это происшествие насторожило Эссекса, равно как и полученное им известие, что в Тауэре возобновили допросы некоторых заключенных с целью получить от них сведения, которые позволили бы возобновить против графа обвинение в государственной измене. Эссекс опасался, что члены Тайного совета узнают о его контактах с Яковом VI, который не торопился отправлять своего посланника в Лондон. Более того, в конце января рухнули надежды Эссекса на помощь парламента – королева отказалась его созывать. В этой ситуации ему оставался один выход: организовать и возглавить делегацию лордов, которые обратятся к Елизавете с нижайшей просьбой арестовать врагов графа и отдать их под суд за измену и коррупцию: «Я и двенадцать других знатнейших персон Англии вместе с многими иными нашими благородными друзьями и родственниками, лордами, рыцарями и джентльменами, должны будут добиться возможности обратиться прямо к Ее Величеству, покорно преклонив колени у ее ног и сообщив ей о вреде и оскорблениях, которые наши враги наносят нам ежедневно»[389]. Эссекс надеялся, что королева поймет и оценит патриотические мотивы его действий. По-видимому, демарш планировался на 14 февраля[390].
На Сретенье, 2 февраля 1601 года, самые близкие сторонники Эссекса встретились в Друри-хаусе (Drury House), резиденции Саутгемптона. Сам Эссекс, чтобы избежать подозрений, на этой встрече не присутствовал. Главный вопрос, стоявший перед собравшимися: как обеспечить свободный проход делегации к королеве, по возможности, не прибегая к насилию. Все предприятие должно было иметь хотя бы видимость законности. Для этого требовалось прежде всего арестовать лорда-адмирала Ховарда, Р. Сесила и У. Рэли, но сделать это надо, когда они будут не при дворе, а у себя дома.
Между тем власти обратили внимание на подозрительные собрания в Эссекс-хаусе и с января 1601 года установили постоянное наблюдение за этим очагом недовольства. Соглядатаи вскоре донесли: на проповеди священник-пуританин заявил, что «высшие должностные лица королевства имеют власть принуждать самих королей». «Этого было более чем достаточно, чтобы всколыхнуть самые худшие опасения Елизаветы. В двух шагах от Уайтхолла замышлялся государственный переворот, возможно, ее свержение и даже убийство»[391].
Разумеется, Р. Сесил в это время не сидел сложа руки. Через своих агентов он собирал сведения о замыслах Эссекса, понимая, что многое в складывающейся ситуации будет зависеть от того, кто в этой «secret race»[392] в решающий момент перехватит инициативу. Однако, сосредоточившись в основном на посетителях Эссекс-хауса и пуританских проповедях, наблюдатели Сесила пропустили собрания в Друри-хаусе, где присутствовали только немногие доверенные лица из близкого круга Эссекса. А между тем именно на этих собраниях обсуждался план проникновения в Уайтхолл, тогда как остальные гости графа, пребывавшие в Эссекс-хаусе, были уверены, что их задача – охрана хозяина от врагов.
Хотя по Лондону ходили упорные слухи о намерении иезуитов убить Эссекса, утром в субботу 7 февраля 1601 года ничто не предвещало, что на следующий день случится нечто важное. Эссекс в то утро играл в теннис, граф Рэтленд отправился на охоту, а некоторые – в театр «Глобус», чтобы посмотреть шекспировскую пьесу «Ричард II» (представление было заранее заказано приятелями Эссекса).
Во второй половине дня графа вызвали на экстренное заседание Тайного совета, проходившее в особняке лорда-казначея, якобы для обсуждения разведывательных операций, касающихся испанского флота. Эссекс заподозрил ловушку и дважды отклонил приглашение. Он не ошибся – члены совета действительно намеревались детально допросить его о происходящем в его доме. Неподчинение прямому приказу, исходившему от Тайного совета, могло иметь весьма серьезные последствия.
К вечеру от агента графа пришло известие, что Рэли и его люди собирались убить Эссекса прямо на улице, если бы тот отправился на заседание[393]. Таким образом, исходный план обращения к королеве на следующей неделе (14 февраля или чуть ранее), план, предусматривающий лишь самые необходимые действия, направленные исключительно на обеспечение прохода к Ее Величеству, пришлось оставить. Теперь главным стал вопрос о защите жизни Эссекса, от чего зависели и судьбы его сторонников и, как они полагали, благо государства. Предлагались разные варианты. В итоге было решено, что на следующее утро (8 февраля, в воскресенье), граф и его ближайшие друзья отправятся в Сити, чтобы там встретиться с лордом-мэром и олдерменами, когда те направятся на воскресную службу в собор Св. Павла. Эссекс должен будет обратиться к ним с просьбой о защите и поддержке, а также предложить им составить петицию к королеве с просьбой дать графу аудиенцию.
Однако и этот план сорвался. Каким-то образом (скорее всего через агентов) намерения Эссекса стали известны Р. Сесилу. В этой ситуации 8 февраля Тайный совет отправил депутацию из четырех лордов во главе с лордом-хранителем Томасом Эджертоном в Эссекс-хаус. Лорды от имени Елизаветы должны были сообщить графу, что если он чем-то недоволен, то ему надлежит не устраивать подозрительные сборища в своем доме, а в установленном порядке подать прошение королеве. За воротами Эссекс-хауса депутацию Тайного совета встретила возбужденная толпа. Лорды заявили, что были посланы Советом с целью выяснить, чем вызвано это скопление агрессивно настроенных вооруженных людей. В ответ посыпались угрозы. Тогда Эссекс, во избежание расправы, увел лордов в свой дом и запер их в библиотеке, приставив к дверям охрану. Потом эти его действия трактовались как незаконный арест посланников королевы.
386
British Library, MS Additional 31022 (R), fols. 107r–108r.
387
Ibid.
388
Stopes C. C. The Life of Henry, Third Earl of Southampton. P. 170–171.
389
British Library, MS Sloane 756, fol. 8v.
390
Keevil J. J. Hamey the Stranger. P. 73.
391
Дмитриева О. В. Елизавета Тюдор. С. 255.
392
Hammer P. E. J. Shakespeare’s Richard II. P. 11.
393
Впрочем, нельзя исключать, что этот слух был умышленно сфабрикован тем же У. Рэли и доведен до Эссекса, чтобы подтолкнуть последнего к решительным действиям.