Страница 3 из 6
Вспоминая свое детство, не могу не упомянуть свой двор, который являлся школой детворы, которая жила в домах, его окружающих.
Этот двор представлял из себя сложное явление. Здесь проходили все наши ребячьи игры, ссоры, примирения. Здесь мы видели жизнь во всей её неприглядности. На дворе зимой и летом собирались десятки груженных разными товарами подвод, которые приезжали и уезжали, разгрузив свой товар в склады окружающих двор магазинов. Здесь мы, дети, наблюдали жизнь животных: их кормление, их распрягание и запрягание, их драки и соития. Здесь мы были свидетелями негативных сторон человеческих отношений: драк, пьянства и воровства. Во дворе жили огромные полчища крыс, которые питались отходами человеческой жизнедеятельности и за которыми мы охотились с камнями и рогатками. До сих пор удивляюсь, почему администрация города не принимала никаких мер для их ликвидации.
В этот период моего детства произошло мое первое знакомство с лошадями, о котором я часто вспоминал, когда служил в артиллерийском полку на конной тяге.
В тридцатых годах прошлого столетия отец мой был директором Пермского государственного химико-технологического института. Для передвижения его и его заместителей при институте была конюшня с тремя лошадями, которых летом запрягали в коляски, а зимой в сани-кошовки. Заведовал этой конюшней некто Иван Булычев, который был одновременно и конюхом, и ветеринаром, и кузнецом, и который был всегда «под мухой», и с которым у меня сложились дружеские отношения. Он мне много рассказывал о жизни лошадей, их характере и привычках. В его распоряжении, как я уже сказал, были три коня: жеребец Май, кобыла Лучинушка и мерин Бурко. Булычев очень любил лошадей и особенно кобылу Лучинушку и уверял меня, что она всю Гражданскую войну провоевала в Первой конной армии товарища Буденного. Врал, конечно, Иван, ибо четырехгодовалая кобыла не могла участвовать в войне, которая закончилась десять лет тому назад, но я воспринимал это вранье в то время как истину. Мне было интересно, как Булычев ухаживает за лошадями, как он их кормит, чистит, купает, запрягает и распрягает. При езде в коляске он иногда давал мне в руки вожжи и разрешал управлять лошадями.
Поскольку жеребец Май был очень резвым и капризным животным, управлять им мне Булычев не позволял. А вот управлять Лучинушкой или Бурко было большим удовольствием. Они чувствовали каждое движение вожжей и плетка им была не нужна.
В период моего дошкольного бытия произошли события, о которых мне даже сегодня неудобно вспоминать. Эти события были связаны с обманом родителей.
Всем известно, что все дети до определенного возраста писаются во время сна под себя, у меня этот процесс затянулся до семи лет. Мне от этого было страшно стыдно и перед родителями, и перед маленькой сестренкой. Читатель будет смеяться, но я пытался скрыть от родителей этот печальный факт. Чтобы обмануть их, я каждое утро, просыпаясь, спешил перевернуть описанную перину на другую сторону и создавал впечатление, что она сухая. Так длилось около месяца, пока перина не стала издавать такую вонь, что к моей кровати нельзя было подойти. Обман раскрылся, но мои интеллигентные родители не стали меня ругать. Отец, подозвал меня и объяснил, что все люди, будучи детьми, писаются ночами под себя, но это проходит, и у тебя сынок пройдет. Но я еще долго переживал случившееся. Слава Богу, что к восьми годам это испытание для меня закончилось.
Второй факт обмана родителей был настоящим преступлением.
Одним из друзей моей дворовой жизни был Ромка Роткин – сын милиционера. Однажды я увидел на его рубахе очень большой и на мой взгляд красивый значок, похожий на орден Красного Знамени. Мне этот значок очень понравился, и я стал уговаривать Ромку обменять его на какую-нибудь вещь, например, на противогаз, который остался у отца еще с Гражданской войны и валялся в кладовке. Ромка сказал, что отдаст значок только за деньги. Я долго решал, как поступить, но желание иметь красивую вещь победило и боязнь, и возможную ответственность за содеянное. Я пришел домой, когда отец отдыхал после работы, залез в карман его пиджака, вытащил десятирублевый червонец и отдал его Ромке. Преступление раскрылось на следующий же день, когда мама обратилась к отцу за деньгами на продукты. Денег не оказалось. Стали думать и гадать, куда они делись. В это время приходит отец Ромки, отдает отцу деньги и объясняет суть случившегося. Я готов был провалиться сквозь землю. Позор был публичный. Я вор! Долго отец объяснял позор моего проступка. В конце концов он сказал мне, что, если мне понравится какая-то вещь или игрушка, я должен обратиться к нему и он всегда мне поможет. Это был для меня урок на всю жизнь.
О том, каким я был в то время беспризорным, свидетельствует факт моего тайного знакомства с боевым оружием. Речь идет о том, что в период борьбы с кулачеством весь партийный актив был вооружен, у отца в этот период был браунинг, и он хранил его в платяном шкафу. Никто не знал, что, оставаясь в доме один, я тайно обследую каждый уголок нашей большой квартиры. Очередь дошла и до платяного шкафа. Однажды, совершая экскурсию в этот шкаф, я обнаружил этот пистолет, повертел его в руках и положил на место. Причем я делал это несколько раз, уж очень меня привлекала эта игрушка. Что было бы, если бы пистолет был заряжен, я сегодня с ужасом представляю. Это было тоже моим детским преступлением в период, о котором я рассказываю. Хорошо, что отец хранил патроны в другом месте. Отобрали у отца пистолет на пленуме Свердловского обкома партии, на котором обсуждался вопрос о бдительности и борьбе с «врагами народа» и на котором отца исключили из партии. На этом пленуме представитель НКВД прямо при входе в здание обкома у всех участников пленума забирал личное оружие. Через двадцать лет я, уже будучи офицером, признался родителям, что трогал пистолет отца. Трудно описать их волнение и разочарование. Они разочаровались в моей порядочности и считали, что только армия сделает меня настоящим человеком. Ивановна как-то дала мне с её точки зрения исчерпывающее определение моей личности: «Пакостник», то есть человек, способный только на пакости. Представляется, что она ошибалась, ибо под пакостями понимала мое любопытство. Действительно, я совал нос туда, куда совать его в моем возрасте было не положено.
Я часто думаю: почему в нашем обществе огромное количество нечестных людей? Я имею в виду не воровское сословие. Я имею в виду порядочных на первый взгляд граждан, которые живут двойной моралью, у которых два лица. Одно лицо для окружающих, другое свое, спрятанное за семью печатями. Известно, что любой человек хочет выглядеть в глазах людей, его окружающих, лучше, чем он есть на самом деле. Это явление, а сущность его скрыта от окружающих. На вид вроде бы хороший порядочный человек, а дома изверг, избивающий жену и детей. На глазах начальства честный, добросовестный работник, а в душе человек, готовый это начальство убрать и сесть на его место. На словах человек, призывающий соблюдать священные принципы коммунистической морали, а в тайной жизни своей развратник и негодяй. И так далее, и тому подобное. В обществе масса людей, живущих двойной моралью. Если поставить вопрос: откуда такая массовая нечестность, то вывод напрашивается один: она формируется семьей и всей нравственной обстановкой, царящей в обществе. Человек вырастает честным, если его родители честные люди, если среда, в которой он растёт, является примером высоконравственного поведения окружающих его людей.
Мне исполнилось восемь лет. Наступила школьная пора моей жизни. Я рвался к этой жизни, я мечтал о ней, а когда окунулся в неё с головой, то разочаровался. Почему? Да потому, что впервые столкнулся с требованиями, которые предъявила школа к моей свободной личности. Она потребовала: быть внимательным, трудолюбивым, исполнительным, то есть таких качеств, которых у меня никогда не было. И моя душа воспротивилась этому требованию школы, и я стал плохим учеником. Был рассеянным и невнимательным, домашние задания выполнял кое-как. На замечания учителя реагировал нервно. Стал злым. Стал постоянно участвовать в драках. Постоянно ходил с ссадинами и синяками на теле. Одежда, по словам мамы, просто горела на мне. Большое отрицательное влияние на становление моей юной личности сыграло знакомство с беспризорниками.