Отражения

Гермиона Грейнджер оправдывает Малфоев! Что это: мазохизм или последствия «Круциатуса» мадам Лестрейндж?..

Мисс Грейнджер арестована за открытие аттракциона «Пещера инферналов», в которой, как известно, Волдеморт хранил тайную реликвию…

Шокирующее интервью мисс Грейнджер: Рон предал нас и ушёл в Нору, чтобы набить брюхо!..

Я отказалась от своих родителей-магглов и стёрла им память. Я — ведьма. Я — Гермиона Грейнджер!»

Гермиона схватилась за голову.

«Ну и дрянь же это отражение! Отказаться от родителей… Кем надо быть, чтобы сделать это?»

Теперь-то она поняла, какую ошибку совершила, отправив письмо Гарри: он ведь просто подумает, что это её очередная мерзкая выходка. Но дочитать было надо. Она склонилась над гранками статей.

Вот её колдография а-ля Мерлин Монро у подземки: Гермиона с глупо-невинным видом прижимает к коленкам подол взметнувшегося платья, а сзади-то открывается весьма непристойный вид, и вокруг всё бело от вспышек.

«Мисс Грейнджер демонстрирует всю красоту героической души»… «Мисс Грейнджер: девочка созрела. Что скрывала школьная форма?»

Гермиона в ярости порвала газету пополам.

«Да будь у меня палочка, я бы её ещё и подожгла! Такая могла и мастурбировать и вокруг пилона отплясывать!»

Больше статей об отражении не нашлось, и она с облегчением принялась изучать то, что пропускала раньше.

«Косая Аллея подсчитывает послевоенные убытки…

Долорес Амбридж баллотируется в заместители министра: котёночек хочет власти…

Драко Малфой — юная надежда Магической Британии…

Железная рука директора МакГонагалл: Хогвартс — незыблемая цитадель волшебства!

Взрывы волшебных котлов: доколе?!..»

«Люциус Малфой… Был замечен в махинациях с усом левиафана… Выпущен за недостаточностью улик… наверняка сыграл не последнюю роль в политическом сговоре против партии реформаторов… щедрый меценат сегодня открывает для нас выставку волшебного искусства!.. скорее всего стоял за отставкой аврора Фелтона… претендует ли на кресло председателя финансового совета при Министерстве?»

— Малфой всегда остаётся Малфоем, — прокомментировала Гермиона.

Вот оно!

«Люциус Малфой, обвинённый в пособничестве Волдеморту, выпущен на свободу. Полностью оправдан Визенгамотом! «Я служил только своим идеалам и рад, что это чудовище на том свете…»

Гермиона смотрела на колдографию, с которой Люциус сдержанно улыбался у фонтана в Атриуме, принимая поздравления каких-то волшебников. Она задумчиво коснулась его скулы большим пальцем, и Малфой на изображении неожиданно прикрыл глаза и улыбнулся шире, будто ему это нравилось. Гермиона отдёрнула руку, но тут же в качестве эксперимента провела по его волосам. Люциус зажмурился — безо всяких сомнений, он млел от её касаний.

«Вот ещё глупость какая!»

Гермиона машинально опустила руку между ногами, а другой почесала грудь. И тут же одёрнула себя. Но самые чувствительные участки тела так и горели: края разреза на трусиках постоянно щекотали половые губы, а чашечки безбожно терли соски. Пока она обедала и читала, это ещё не так сильно чувствовалось, но теперь…

К вечеру Гермиона ощущала, как ныло внизу живота и горело всё тело, прося разрядки. Она попросила Хэнка принести ужин ей в комнату, опасаясь встретить Малфоя в таком состоянии. Ей не терпелось запустить пальцы в трусики и приласкать себя, чтобы снять, наконец, напряжение. Но в вопросе ужина домовик вдруг проявил ничем необъяснимое упрямство, заявив, что «это единственное время, когда вся семья собирается за столом, и традиций нарушать он права не имеет».

Их препирательства длились уже минут пятнадцать, когда из камина вышел Люциус Малфой, а вслед за ним — Драко в запылённом деловом костюме.

Гермиона уже открыла рот, чтобы спросить, получил ли Люциус её письмо, как вдруг Драко улыбнулся и шутливо раскинул руки:

— Привет, жёнушка! Я вернулся! Хочешь обнять меня, дорогая?

Гермиона вытаращила глаза и вцепилась в спинку кресла, чтоб не упасть.

«Дорогая? ЖЁНУШКА?!»

— Что здесь происходит? Что это ещё за спектакль?! — простонала она, напрочь позабыв о советах Морганы.

Драко нахмурился и подошёл к ней, взяв за локоть.

— Что с тобой? Ты как себя чувствуешь?

Гермиона не могла вымолвить ни слова. Цветом лица она сравнялась со своим платьем. Такого она даже в страшном сне представить не могла: любовница старшего Малфоя замужем за младшим! Если бы сейчас её отражение попалось ей в руки, вряд ли ушло живым и здоровым.

— Меня, похоже, очень крепко приложил Квинси в Министерстве… — пожаловалась она.

— Так и знал, что надо было настоять тогда на его увольнении! Этот старый придурок кого-нибудь когда-нибудь угробит и загремит в Азкабан за превышение… Я сейчас вызову Стоутона!

— Кто это? Аврор?

— Нда… — протянул Драко, укладывая её на диван. — Этот параноик тебе всю память отбил…

— Точно! — Гермиона ухватилась за эту мысль, показавшуюся ей гениальной. — У меня такие провалы в сознании… Ничего не помню… Местами…

— Уверена? — хладнокровно ухмыльнулся Драко, склонившись над ней. — Я ведь просто хотел спросить, не могла бы провести эту ночь в моей спальне? Мы же всё-таки муж и жена…

Гермиона испуганно округлила глаза.

«Только этого ещё не хватало! Они тут все совсем с ума посходили!»

— Мне плохо, Драко, — театрально простонала она, сжав ноги, между которыми всё так и горело. — Поверь, мне сейчас не до исполнения… супружеских обязанностей. Голова просто раскалывается!.. О-о-о…

Люциус только ухмыльнулся, когда сын достал, наконец, палочку, отправляя сообщение с Патронусом.

— Стоутон быстро поставит тебя на ноги. Он — наш семейный целитель. И выспись, дорогая. Ты должна быть свежей и отдохнувшей. Помнишь, завтра очень важная встреча с российским послом на скачках?

Гермиона тихо выругалась про себя и прикрыла глаза, желая только одного: проснуться на Эджвар-роуд и всыпать Эрни МакМиллану по первое число. А ещё лучше отправить его в далёкое путешествие в один из параллельных миров, где из колдунов делают шашлык на открытом месте при большом скоплении народа.

Глава 3. Срывая покровы

Гермиона успела немного остыть, пока Стоутон, осматривал её, что-то насвистывая себе под нос. Палочка его, понятное дело, ничего не диагностировала, и он достал из чемоданчика только Восстанавливающее зелье и Нервные капли.

И откланявшись, подытожил:

— Память скоро восстановится, миссис Малфой, аура ваша целая и вполне себе здоровая.

В спальне Гермиона заперлась от греха подальше и швырнула ненавистное нижнее бельё в камин, а потом вызвала Хэнка, чтобы он поджёг мерзкие тряпки. Она сидела перед витой чугунной решёткой на полу и задумчиво бросала в пламя одни трусики за другими. Костерок был недоволен такой пищей и сердито шипел. Впрочем и ей стало не до ужина после известия о том, что она замужем за младшим Малфоем. Самое ужасное, непонятно было, замужем ли она за старшим — в этом кретинском мире всё шиворот-навыворот. А обручальное кольцо, понятное дело, осталось на пальце её отражения при перемещении.

Уснуть Гермиона так и не смогла: все эти намёки и неприличные фантазии вкупе с нижним бельём так и провоцировали на что-нибудь развратное. Пришлось всё-таки успокаивать себя, поглаживая под одеялом. И тут она вдруг поняла, что воображение подсовывало ей Люциуса, который наблюдает, как она мастурбирует. Он пьёт вино из круглого бокала (или бренди какой-нибудь, неважно), краем глаза скользит по её обнажённой коже, разгорячённой и чуть влажной от желания. Ресницы опускаются, будто одобряя каждое движение её пальцев, и ножка пустого бокала стукается о столик. Люциус неторопливо подходит, разглядывая её затвердевшие до боли соски, мучительно медленно проводит по ним ладонями и сжимает груди… ласкает одеревеневший живот… бока…

Ещё, ещё!

А потом хватает её за плечи и разворачивает, ставя коленками на сиденье кресла.