Спаси меня (ЛП)

– Но и это зависит от индивидуальных представлений. У каждого свой порог – более высокий или более низкий – того, что он рассматривает как непростительное, – заметила Лидия.

Кеш ответил еще что-то, но я больше не слушал. Во взгляде Руби я увидел нестерпимые переживания. То, что я ей сказал, для нее непростительно. Ее губы сжались в узкую полоску, а под глазами лежали темные круги, которыми она наверняка обязана мне. Она никогда не простит предательства, и хотя было ясно, что у нас с ней нет будущего, до меня только в этот момент дошло, что это, собственно, значит. Я никогда не смогу с ней заговорить, поцеловать ее.

Это осознание потрясло до глубины души. Как будто передо мной разверзлась глубокая черная пропасть, в которую я падаю, падаю и падаю.

Я изо всех сил старался восстановить глубокое и спокойное дыхание, пока остаток дискуссии проходил мимо меня. Как и всё вокруг.

25

Руби

Раньше я любила мечтать. В моих мечтах невозможное становилось возможным. Я могла летать, а иногда даже представлять, как поступаю в Оксфорд и езжу по миру в должности посла. В большинстве случаев мечты были живыми и действовали на меня так, что на следующий день я шла в школу замотивированной и пыталась получить за задание больше возможных ста баллов.

Теперь я ненавижу мечты. Джеймс в большинстве из них играет главную роль, и я хочу только одного: чтобы это прекратилось. Я просыпаюсь среди ночи – не от кошмаров, а от пульсации между ног, оттого что снилось, как он обнимал и целовал меня. Мне снится, что Джеймс опять предлагает интим в обмен на мое молчание, но только на сей раз он не останавливается на том, чтобы расстегнуть рубашку. Мне снится, как он вводит меня в мир, в котором не вычеркивает из своей жизни.

И в это утро я опять проснулась с горящими щеками и одеялом между ног. Я со стоном перевернулась на спину и закрыла глаза рукой. Так продолжаться больше не может. Я должна изловчиться и вытеснить Джеймса из подсознания, иначе сойду с ума. Как мне его забыть, если мои сны каждую ночь показывали, что могло бы быть между нами?

Я протерла глаза и взяла телефон, лежащий на ночном столике. Было почти шесть, будильник зазвонит через десять минут. Я села на кровати, сонная, и зашла в свою почту. Со вчерашнего вечера пришло восемь новых писем. Я пролистала все, чтобы посмотреть, есть ли среди них что-то важное.

Увидев, кто был отправителем последнего, я резко выпрямилась, отчего немного закружилась голова.

Мне пришло приглашение из приемного отдела колледжа Святой Хильды.

Затаив дыхание, я открыла письмо.

Дорогая Руби,

я рада пригласить Вас на интервью в колледж Святой Хильды, Оксфорд.

Поздравляю с успешным прохождением первого этапа отбора.

Что было написано дальше, я не воспринимала. Я издала такой громкий крик, что он разнесся по всему дому. Эмбер испуганно вбежала в комнату, а я вскочила с кровати. Мне пришлось постараться, чтобы удержать равновесие, а когда все-таки удалось, я протянула ей телефон. И тут же начала скакать.

– О боже мой! – завопила она, схватила за руки и стала кружиться со мной по комнате. – Боже мой, Руби!

Сломя голову я, чуть не падая, сбежала вниз по лестнице. Папа уже въехал на своем кресле в холл, мама выбежала из кухни. Я торжественно подняла телефон вверх:

– Меня пригласили на собеседование!

Мама прижала ладони ко рту, а папа издал крик ликования. Эмбер была в восторге:

– Как я рада за тебя! Но я не хочу, не хочу, чтобы ты уезжала.

– Меня же пригласили только на интервью, это еще не значит, что примут. К тому же до Оксфорда всего два часа пути.

Я была так взволнована, что не могла устоять на месте. Моя мечта, которая годами ускользала от меня, теперь оказалась совсем близко. Я могла чуть ли не дотронуться до нее, таким реальным было это ощущение. Все мое тело трепетало, наполненное энергией.

– Мы знаем, что ты зажжешь это интервью, – сказал папа, а мы с Эмбер засмеялись над его выбором слов. – Им ничего не останется, кроме как принять тебя.

Я улыбалась так широко, что заболели щеки. И я не могла перестать улыбаться. Уже очень давно мне не случалось так радоваться.

– Я горжусь тобой, милая. – Мама поцеловала меня в пробор и прижала к себе. Когда она отпустила, я наклонилась к папе за объятиями.

– Что конкретно это означает? – спросил он после того, как я снова выпрямилась.

Я прочитала письмо, на сей раз до конца.

– Здесь написано, что я должна приехать в следующее воскресенье в восемь вечера. Интервью состоятся в понедельник и во вторник. В среду в первой половине дня отъезд.

– Почти четыре дня в Оксфорде, – прошептала мама, качая головой. – Я знала, что они тебя пригласят.

Я снова улыбнулась:

– Здесь написано, что я приеду на все готовое: проживание, питание.

– Значит, мы выбрали правильный университет, – сказал папа, и глаза его засияли от счастья.

– Я уже знаю, что тебе надеть. – Эмбер схватила меня за руку и потащила в сторону лестницы.

– Мой прикид для Оксфорда был придуман еще на летних каникулах. – Собственно говоря, даже раньше, если вспомнить, что я уже больше года публикую записи об оксфордском стиле на Пинтересте. Мы с Эмбер постоянно составляем такие посты. Я едва успела помахать маме с папой, как Эмбер утащила меня. Уже на лестнице я услышала разговор родителей:

– Оксфорд, – пролепетала мама.

– Оксфорд, – так же ответил ей папа.

Они счастливы. Я очень надеюсь, что пройду собеседования. Я хотела бы, чтобы они и впредь могли мной гордиться. Я счастлива, когда счастлива моя семья.

Эмбер притащила меня к платяному шкафу, стоящему в моей комнате. Пока она доставала наряды один за другим и выкладывала их на кровать, я заполняла анкету для университета и подтвердила, что приму участие в собеседовании. После этого я отправила Лин скриншот письма и стала напряженно ждать ответа.

Я все еще не могла толком прийти в себя.

Пусть это будет всего на четыре дня: я еду в Оксфорд.

Был уже глубокий вечер, когда мы прибыли в Оксфорд. Тем не менее родители, Эмбер и я решили немного прогуляться по кампусу. Колледж Св. Хильды находится на восточном конце Хай-стрит в Оксфорде, и мы пошли вдоль реки Черуэлл, которая празднично поблескивала в свете фонарей, и между величественными строениями, которые, несмотря на выцветшие фасады, отнюдь не выглядели ветхими. Напротив, с белыми рамами полукруглых окон и маленькими балюстрадами они будто источали магический шарм старинных историй, о которых я со временем хотела бы узнать.

Колледж Св. Хильды безумно хорош. И пока я везла папу на коляске по мощеной дороге кампуса, мама и Эмбер шли рядом с нами, и мне казалось, что я вхожу в сказку. Улыбка, не сходившая с моего лица всю неделю, стала еще шире.

– В следующем году ты будешь сидеть вот здесь, – неожиданно сказал папа, указывая на газон слева. – С кучей лекционных материалов под носом. На клетчатом шерстяном пледе.

– Какие у тебя точные представления, папа, – заметила я с улыбкой.

– Так и есть. – Он кивнул с серьезным лицом.

Не считая того, что колледж Св. Хильды прекрасен, мне нравилось в нем еще и то, что он славился своей многогранностью, своим коллективистским духом и уважительным отношением студентов друг к другу. Здесь каждому рады, не важно, из какой ты страны или среды. После учебы в Макстон-холле я в этом остро нуждалась. Мне бы хотелось чувствовать себя хорошо – без необходимости снова прятаться. Я не могу себе представить, что следующие четыре года пришлось бы провести в строго консервативном колледже – допустим, в Баллиол.

Кроме того, на гербе колледжа Св. Хильды красуется единорог.

– Я поверить не могу, что действительно здесь, – прошептала я. – Какое везенье.

Эмбер прищелкнула языком.

– Это не везенье. Ты для этого много работала.

Она права. И все же мне становилось дурно при мысли о собеседованиях, которые, ожидали в следующие дни. Сегодня вечером еще нужно обязательно подготовиться и пробежаться по тем заметкам, которые я сделала за время курса Пиппы. И хотя я давно знала их наизусть, но понимала, что после подготовки буду чувствовать себя увереннее.